Легко ли быть одной? - Туччилло Лиз - Страница 56

– Лети в мои фла фла фла, крошка, ба-ба, ба… эх!

Фиона танцевала с Эрролом, Кэти и Джейн и смешила их, когда пыталась демонстрировать шаг как в хип-хопе. Элис громко крикнула мне в ухо:

– Она мне нравится. Крутая тетка.

В этот момент на площадке появился красивый, сурового вида парень, который проталкивался через толпу, направляясь прямо к Фионе. Увидев его, она обвила его руками за шею и крепко поцеловала в губы. Стоя в обнимку, они несколько мгновений о чем-то говорили. Затем он направился к бару. А она, заметив любопытство на наших лицах, подошла, чтобы все объяснить.

– Мы познакомились всего несколько недель назад. Его зовут Джордж. У меня от него крышу сносит. Он всю жизнь прожил в Хобарте, но мы положили глаз друг на друга только в прошлом месяце. Разве это не поразительно?

Мы с Элис смущенно смотрели на нее.

– Так вы не собирались нам о нем рассказывать? – удивленно спросила я.

Фиона пожала плечами и усмехнулась.

– Вы ведь, наверное, тоже ненавидите женщин, которые считают, будто знают все, только потому, что им удалось встретить хорошего парня? Да я бы скорее умерла, чем позволила вам подумать, что я из таких!

Я посмотрела на Фиону. Я была под впечатлением. В ее арсенале был неоспоримый аргумент, а она им не воспользовалась. Она намеренно не стала разыгрывать карту «ладно, вы сами посмотрите, как это сработало со мной». Фиона хотела, чтобы я не чувствовала, что моя точка зрения менее ценна, чем ее, только потому, что у нее есть бойфренд, а у меня нет. Вот это действительно поднимало ее на уровень богини, а я получила еще один важный урок: когда ты наконец-то влюбишься, никогда не задавайся по этому поводу.

Возвращаясь на такси в аэропорт Хобарта, я не преставала думать о Фионе. С моей стороны было бы нечестно не признать, что она в определенном смысле права. Она излучала свет настолько яркий, что для нее в Хобарте, словно ниоткуда, появился мужчина. Означает ли это, что я поверила в то, что такое случится с каждым, кто будет вести себя как она? Нет. Стану ли я теперь думать, что любовь в этой жизни гарантирована любому? Нет. Заставит ли это меня с этих пор считать, что статистику нужно игнорировать и просто следить за тем, чтобы быть очаровательной? Тоже нет.

Но вот чему я научилась у Фионы и вообще у всей Австралии в том, что касается статистики и одиноких женщин: для того чтобы нормально жить, сто процентов человеческих существ нуждается в надежде. И если какая-то статистика эту надежду у вас отбирает, вам ее знать не обязательно.

А еще как можно чаще отправляйтесь в путешествие туда, где, как вам известно, имеется много мужчин.

Эй, нет ничего плохого или неправильного в том, чтобы попытаться увеличить свои шансы.

Наступило время Элис улетать в Нью-Йорк. Я сидела в нашем гостиничном номере в Сиднее, смотрела, как она пакует свои вещи, и чувствовала, как меня начинает переполнять тоска по дому. Я скучала по своей постели, по своим друзьям, по родному городу. К тому же Сидней приводил меня в замешательство. Чем дальше я уходила от Фионы и ее сияния, тем в большей степени надежда на лучшее покидала меня. И я приняла решение.

– Все, я тоже лечу обратно. Приеду домой, вернусь на работу, отработаю свой аванс и покончу со всем этим. Не могу больше этим заниматься.

Элис села на кровать, соображая, что ей нужно на это ответить.

– Мне жаль, что у тебя появились такие мысли. Но я думаю, что для тебя было полезно попутешествовать. Ты всегда была такой ответственной, всегда занималась сидячей работой в офисе. Для тебя хорошо не знать, что произойдет дальше.

По мне, так это было мучительно. Я чувствовала себя невыносимо одинокой.

– Я просто очень… напугана.

Элис понимающе кивнула.

– Я тоже. Но я не думаю, что тебе уже пора возвращаться домой. Не думаю и все.

Когда я провожала Элис до такси, она сказала:

– Почему бы тебе не отправиться в Индию? Говорят, что там каждый испытывает своего рода духовное пробуждение.

– Серена утверждала то же самое. Я подумаю над этим.

Когда машина уже тронулась, Элис крикнула в окно:

– Не останавливайся, Джулия! Ты еще не сказала своего последнего слова!

Я смотрела вслед отъезжающему такси, и меня вновь охватило ощущение невыносимого одиночества. «Зачем я заставляю себя проходить через все это? И почему Томас мне так и не позвонил?» Эта мысль была для меня не новой: начиная с путешествия в Италию, я думала об этом каждый день, потому что, как я, наверное, уже говорила вам раньше, я – создание чувствительное, и если у нас, женщин, появляется с кем-то внутренняя связь, это, блин, тяжело отпустить. Хорошая же новость заключалась в том, что я сама ему ни разу не позвонила. Слава богу. И еще раз слава богу. Потому что существует правило, когда ты одна, правило, которое я постигала очень тяжело, и чтобы его усвоить, не нужно было путешествовать по всему миру: не звони ему, не звони ему, не звони ему. И потом, когда ты уже считаешь, что у тебя есть железный повод ему позвонить, все равно не звони ему. А я в данный момент как раз серьезно задумалась над тем, чтобы все-таки позвонить Томасу.

И в этот миг мой телефон зазвонил. Я ответила и услышала в трубке приятный мужской голос с французским акцентом.

– Это Джулия? – спросил он.

– Да, это я, – сказала я, еще не веря своим ушам.

– Это Томас.

Мое сердце рванулось с места в карьер.

– Ох. Вау. Томас. Вау. Как поживаешь?

– Спасибо, хорошо. Ты где? В Сингапуре? В Тимбукту?

– Я в Сиднее.

– Австралия? Замечательно. Бали совсем рядом.

– Бали? – переспросила я, нервно переступая с ноги на ногу.

– Да. Мне необходимо побывать там по кое-каким делам. Почему бы тебе не встретить меня?

Мое сердце замерло, пропустив очередной удар.

– Я не знала, что…

Теперь голос Томаса зазвучал гораздо более серьезно.

– Джулия, я дал себе зарок. Если я смогу прожить три дня без того, чтобы не думать о тебе, чтобы не захотеть схватить трубку и спросить, когда я смогу вновь увидеть тебя, я не позвоню тебе никогда. Так вот, я не выдержал даже одного дня.

Для меня было настоящим шоком слышать, как кто-то говорит мне такое. Особенно здесь, в Сиднее, где моя самооценка рухнула и где батарейки моего внутреннего света дожигали свои последние ватты.

– Джулия, пожалуйста, не заставляй себя упрашивать. Просто встреть меня на Бали.

Я окинула взглядом Сиднейскую гавань и подумала о статистике. Какова была вероятность того, что красивый француз вдруг захочет увидеться со мной на Бали? Каковы были шансы того, что это событие может произойти? И каковы шансы, что это когда-нибудь случится снова? А как же его жена?

Я так и спросила:

– А как же твоя жена?

– Она знает, что я лечу на Бали, а об остальном она не спрашивает.

И я сказала «да». Потому что в тех редких случаях, когда теория вероятности срабатывает в твою пользу, как можно ответить «нет»?

Когда Элис вернулась в Нью-Йорк, это был уже другой человек. Сидней что-то сделал с ней. Она была напугана. Хотя Фиона произвела на нее сильное впечатление, воздействие это длилось недолго. Когда Элис вспоминала о последних шести месяцах, об Австралии и о мужчине, который не захотел с ней танцевать, она вынуждена была признаться себе: это черт знает что такое. Элис, Которая Может Все, старалась изо всех сил, отдавалась этому вся, без остатка, однако сейчас ей было невыносимо даже думать о том, чтобы когда-нибудь пойти на следующее свидание. Она была с Джимом, и это так успокаивало ее, что граничило с исступлением. Любила ли она его? Нет. Был ли он мужчиной ее мечты? Абсолютно нет. Но она ценила его до такой степени, что это была уже почти влюбленность, почти так, как если бы он был мужчиной ее снов.