Партнер - Гришем (Гришэм) Джон - Страница 20

В себя его привело раздавшееся из динамиков приглашение на посадку. Тряхнув головой, Сэнди подумал: как можно завидовать человеку, который вот-вот переступит порог камеры смертников, чтобы прождать в ней лет десять исполнения приговора? А сотня голодных юристов, готовых в поисках денег содрать с него кожу?

Зависть! Он уселся в кресло первого класса, впервые ощутив преимущества положения человека, представляющего интересы Патрика Лэнигана.

Взяв такси, Ева доехала до скромного отеля на берегу, где провела ночь. Здесь ей предстояло пробыть несколько дней — все зависело от того, как будут развиваться события в Билокси.

Патрик велел ей почаще переезжать с места на место и нигде не проводить более четырех дней. В отеле она зарегистрировалась под именем Лиа Перес, расплатилась при помощи золотой кредитной карточки. Заполняя форму, она указала адрес в Сан-Паулу.

Переодевшись, Ева отправилась к морю. Пляж в середине дня был полон народу, и это устраивало ее. В Рио то же самое, но там всегда наткнешься на кого-нибудь из знакомых. Здесь же она предоставлена самой себе: очаровательная незнакомка, старательно поджаривающаяся в лучах жаркого солнца.

И все-таки ей хотелось домой.

На то, чтобы проникнуть за внешнюю ограду военно-морской базы, у Сэнди ушло не меньше часа. Его новый клиент не ставил целью хоть как-то помочь своему адвокату. О прибытии Сэнди никто не знал. Пришлось пускать в ход угрозы немедленного вызова в суд, обещания тут же связаться по телефону с именитыми сенаторами и другими власть имущими, громкие и возмущенные жалобы на нарушение прав гражданина США. Только в сумерках Сэнди добрался до здания госпиталя. Медсестра проводила его к Патрику.

Погруженная в темноту палата освещалась лишь голубоватым свечением поднятого едва ли не к потолку телевизора. Шел репортаж с футбольного матча в Бразилии. Двое друзей обменялись рукопожатием. Последний раз они виделись шесть лет назад. Патрик, скрывая раны, натянул простыню до подбородка.

Если Сэнди и рассчитывал на теплую встречу, то ему пришлось довольствоваться сдержанным приветствием. Стараясь не оскорбить друга, он исподволь вглядывался в его лицо: худое, почти изможденное, с невесть откуда появившимся квадратным подбородком и заострившимся носом.

Патрик вполне мог сойти за кого-нибудь другого, если бы не глаза. Голос тоже остался прежним.

— Спасибо за то, что приехал, — сказал Патрик. Слова прозвучали с натугой, словно стоили ему значительных усилий.

— Оставь. А потом, особого выбора у меня не было. Аргументы твоей приятельницы оказались чертовски убедительными.

Патрик закрыл глаза и прикусил кончик языка, мысленно произнеся короткую молитву. Евы здесь не было, и она находилась в безопасности.

— Сколько она тебе заплатила? — спросил он.

— Сто тысяч.

— Хорошо.

Последовала долгая пауза. Сэнди понял, что в их разговоре она далеко не последняя.

— С ней все в порядке, — сказал он. — Замечательная женщина. Умна, как дьявол, и полностью держит ситуацию в руках. Если это тебя интересует.

— Тем лучше.

— Когда ты видел ее в последний раз?

— Пару недель назад. Я потерял представление о времени.

— Кто она — жена, подружка, продажная женщина?..

— Юрист.

— Юрист?

— Да.

Это удивило Сэнди. Патрик опять замолчал: ни звука, ни движения под простыней. Шли минуты. В ожидании Сэнди уселся на единственный в палате стул. Патрику предстояло вновь войти в отвратительный мир, населенный врагами, но, если сейчас ему хотелось лежать и смотреть в потолок, Сэнди ничего не имел против. У них еще будет время поговорить. О многом.

Патрик жив, и все остальное отошло на второй план.

Сэнди вспомнились похороны: гроб, опускавшийся в могилу холодным и пасмурным днем, слова священника, сдерживаемые рыдания Труди. Надо же, оказывается, в то самое время Патрик прятался в ветвях дерева и наблюдал за происходившим — как уже три дня писали все газеты.

Значит, он выждал, а потом схватил денежки. Многие мужчины к сорока сдаются. Душевный кризис толкает одних в объятия новой жены, другие предаются воспоминаниям о студенческой скамье. С Патриком все случилось по-другому. Он поднялся на свой пик, имитировав собственную смерть, украв девяносто миллионов и скрывшись!

Но в машине были найдены чьи-то обгоревшие останки, и это могло роковым образом повлиять на дальнейшую судьбу Патрика.

— Дома создали чуть ли не комиссию по торжественной встрече, Патрик, — сказал Сэнди.

— Кто же председатель?

— Трудно сказать. Два дня назад Труди подала на развод, но из всех твоих проблем эта — самая незначительная.

— Тут ты прав. Позволю себе высказать догадку: она хочет получить половину денег.

— Она хочет очень многого. Кроме того, большое жюри присяжных признало тебя виновным в убийстве. Я говорю о жюри штата.

— Видел по телевизору.

— Вот и хорошо. Значит, об исках тебе все известно.

— Да. Си-эн-эн постоянно держала меня в курсе событий.

— Тебе не в чем их обвинить, Патрик. История и в самом деле удивительная.

— Спасибо.

— Когда ты захочешь поговорить?

Повернувшись на бок, Патрик посмотрел на выкрашенную белой краской стену.

— Меня пытали, Сэнди, — негромким, ломающимся голосом произнес он.

— Кто?

— Опутали тело проводами и пустили ток. Они издевались надо мной до тех пор, пока я не заговорил.

Поднявшись, Сэнди подошел к кровати, положил руку на плечо друга.

— Что ты сказал им?

— Не знаю. Не могу вспомнить все. Меня накачивали наркотиками. Кололи вот сюда, смотри. — Он поднял левую руку, чтобы Сэнди увидел следы уколов.

Тот нащупал и повернул выключатель стоявшей на столе лампы.

— О Боже!

— Спрашивали только о деньгах. Я терял сознание, приходил в себя, и тогда они вновь включали ток. Боюсь, что о ней я все же проговорился, Сэнди.

— О своем юристе?

— Да, о ней. Каким именем она назвалась?

— Лиа.

— Хорошо. Пусть будет Лиа. Я мог проболтаться о ней. Я почти уверен, что сделал это.

— Проболтаться кому, Патрик?

Он закрыл глаза; ноги его пронзила боль. Осторожно перевернувшись, Патрик устроился на спине, опустив простыню до груди.

— Взгляни, Сэнди. — Он указал на пятна ожогов. — Вот доказательства.

Сэнди склонился, чтобы посмотреть на ужасные красные следы.

— Кто это сделал? — спросил он.

— Не знаю. Кто-то. В комнате их было много.

— Где это происходило?

Патрику стало жаль друга. Сэнди хотел узнать, что случилось, но его интересовала не только пытка. Как и весь мир, Сэнди горел желанием узнать детали похищения денег. История и на самом деле была захватывающая, однако Патрик не был уверен, много ли он может рассказать.

Подробности автомобильной катастрофы неизвестны никому. Однако своему другу и адвокату Патрик мог открыть то, как его захватили и пытали. Он вновь натянул простыню повыше.

— Придвинь стул поближе и сядь, Сэнди. И выключи свет — он меня раздражает.

Сэнди торопливо выполнил просьбу, усевшись как можно ближе к постели.

— Вот что они со мной сделали, Сэнди, — сказал Патрик в полумраке.

Он начал с Понта-Пору, с пробежки и машины, у которой спустила шина…

В день похорон отца Эшли Николь исполнилось ровно двадцать пять месяцев. Девочка была слишком маленькой, чтобы помнить Патрика. Единственным мужчиной в доме был Лэнс, тот самый человек, которого она всегда видела рядом с матерью. Время от времени Лэнс подвозил ее до школы. Время от времени все они обедали дома, как настоящая семья.

После похорон Труди спрятала фотографии и остальные свидетельства совместной жизни с Патриком. Имени отца Эшли Николь никогда не слышала.

Однако по истечении трех дней, когда репортеры толпились перед их домом, девочка начала задавать вопросы. Мать ее вела себя как-то странно. Атмосфера сгустилась настолько, что даже шестилетний ребенок не мог этого не заметить.