Удел сироты - Бюттнер Роберт - Страница 33

• Предыдущая
• 33/60
• Следующая

Директор по исследованиям встал рядом с «футбольным мячом».

На сверкающих рельсах чуть выше висел алмазный резак. Рычаг активировавший его, был перевязан синей ленточкой.

Уди вертелся на коленях у Пигалицы.

– Он сегодня какой-то беспокойный, – прошептал я.

– Не знаю почему, – ответила Пигалица. – Но на лихорадку это не похоже.

Говард наклонился ко мне.

– Я бы на твоем месте лучше сосредоточился на «футбольном мяче».

– Согласен. Хотя мне казалось, что ты оставил его на Ганимеде. То, что происходит сейчас, настоящий цирк.

– Чтобы ты сказал, если бы мы нашли его и не взяли с собой. Здесь есть какая-то параллель с древними мифами.

Я улыбнулся. Говард находил параллель с мифами в чем угодно.

– Однако мне кажется, мы должны остановить это представление, – продолжал он мне нашептывать.

Я через плечо бросил мимолетный взгляд на Твай. Нахмурившись, как сейчас, она выглядела точно первосортная учительница, которая вот-вот собиралась спросить, не те ли мы самые мальчики, у которых было что-то, что они хотели бы рассказать остальному классу.

– Говард, тут собралось тысячи три и управляющий, земли которого производят три четверти цитрусовых в мире. Нас в прямом эфире показывают на голо. Ты не можешь остановить это шоу из-за того, что тебе что-то там пришло на ум!

– Брэйс может! – Говард соскочил со своего места, обошел Твай и поспешил из зала следом за Брэйсом.

Тем временем директор исследовательского центра под рассеянные аплодисменты потянулся к стартовому рычагу.

Он опустил рычаг, и визг пилы эхом пронесся по затихшей аудитории.

Уди вскрикнул и вцепился в руки Пигалицы.

Вибрируя пила сантиметр за сантиметром погружалась в синюю плоть «футбольного мяча».

Часть пилы исчезла в «футбольном мяче».

– А-а-а! – завопил звукотехник рядом со мной, срывая наушники.

– Что такое? – повернулся я к нему.

Техник потер уши и прошептал.

– Не знаю. Похоже, полетела трансмиссия.

Неожиданно в зале появился Говард. Лицо его было мрачным. Он махал руками.

Лампы на потолке замерцали.

А потом обрушились на нас вместе с потолком.

Я лежал на чем-то остром. Какая-то штука здорово впилась мне в спину. Вспышки красного света, рассекали облака пыли, вонявшей серой и озоном, разгоняя тьму. Кто-то завывал. Я попробовал пошевелить одной рукой, потом другой и закричал от боли.

Видимо я умер и попал в ад.

Хлопки, треск и запах горелой электропроводки. Красный огонь пульсировал из под надписи:

Это я прочел безо всякого труда.

Я повернул голову. Рядом со мной лежал техник. Его грудь была раздавлена зазубренным бетонным блоком, размером с городскую малолитражку.

Из-под этого блока с противоположного конца торчали чьи-то ноги и нижняя часть лабораторного халата. Скорее всего, ноги принадлежали директору исследовательского центра. Чуть дальше лежала опрокинутая пила. Ее полотно сверкало, словно алая сабля.

Я повернул голову в противоположную сторону. Управляющий Флориды лежал на боку, завывая. Два стальных прута пробили ему грудь. Его галстук из оранжевого стал красным. Кровь, пульсируя, била из раны. На полу она собралась в лужу, такую же большую как упавший блок.

Кто-то полз по обломкам мебели и бетона.

– Джейсон? – это оказалась Пигалица. Кровь стекала по ее щеке. Правый рукав платья исчез. Ее лосины были разорваны, но двигаться она могла. Она махала фонариком, возможно из комплекта у аварийного выхода.

– Пигалица, что случилось?

– Мой ребенок! Я не могу найти своего сына!

Она добралась до меня, увидела управляющего и с трудом втянула дыхание.

Вздрогнув всем телом, она попыталась перелезть через бетонный блок, такой же большой, как старомодный телевизор, и сильно ударилась животом.

Управляющий перестал плакать. Электрический свет вспыхнул, а потом где-то что-то зашипело. Откуда-то капало. Издалека донеслись приглушенные крики.

Пигалица попыталась подняться на колени, а потом повернулась, чтобы посмотреть на меня. Слюни и нити рвоты свисали с ее подбородка, глаза были полны слез. В этот миг она возносила молитву Аллаху.

– Пигалица, мне не видно, что там у меня с левой рукой. Я не смогу помочь тебе отыскать Уди, пока не освобожусь.

Она посветила фонариком на мой левый рукав, и я задохнулся от ужаса. Та же самая бетонная плита, которая разбила музыкальный пульт, придавила мизинец и безымянный палец моей левой руки, сделав их плоскими, как носовой платок. Должно быть, я находился в состоянии шока, потому что боли не чувствовал.

Кто-то застонал. Пигалица обернулась. Твай лежала придавленная столом, край которого обрушился на середину ее бедер. Ее лицо казалось бледным, засыпанным бетонной пылью.

– Помогите мне!

Пигалица посмотрела на мою раздавленную руку.

Я кивнул в сторону Твай.

– Посмотри, что с ней.

– Но Уди…

– Отыщется.

Мы достаточно долго были вместе. Наверное, поэтому Пигалица и поверила мне. Она подползла к Руфь. Стол, упавший на нее, весил около четырехсот килограмм. Пигалица весила максимум пятьдесят.

– Поищи рычаг, – приказал я.

Пигалица скользнула лучом фонарика по комнате. Тот засверкал в облаках пыли. Потом сверкнул металл.

– Похоже, там есть что-то подходящее.

Она вновь направила луч фонаря туда, куда я указывал. Труба, толщиной с садовый шланг протянулась от пола к потолку. Пигалица зацепила ее двумя пальцами, потянула.

– Не двигается!

– Черт побери! Тяни, блядь!

Она привстала, схватилась за трубу обеими руками и повисла на ней.

Раздался хлопок, и двухметровый обломок трубы оказался у нее в руках. Пигалица качнулась назад, держа обломок, словно канатоходец свой шест. Запах меркаптана ударил мне в нос.

– Дерьмо!

– В чем дело? – повернулась она ко мне.

– Похоже мы разломали линию газопровода.

Вокруг искрилась электропроводка.

Пигалица обвела лучом фонарика пространство, в котором мы находились. Потолок обрушился, разделив аудиторию надвое. Все выглядело так, словно пол здания обрушилось на голокоманду, отделив нас от основной части аудитории. Наш «карман» мог наполниться метаном, а потом в миг превратиться в пылающий ад. Крики других выживших долетали до нас из-за стены обломков стали и бетона, которая появилась, когда здание рухнуло. Может, по ту сторону тоже было плохо, но оставаться здесь означало быструю и бесповоротную смерть или от удушия или от потери крови. Казалось, самые громкие крики доносились из темного пятна, которое находилась метрах в десяти от нас.

Свободной рукой я показал в ту сторону.

– Там. Похоже, там есть дыра, через которую ты сможешь пролезть на другую сторону. Давай, дуй туда!

– Но мой ребенок. И ты…

– Сначала помоги Твай. Потом мне. Потом поищем Уди. И помни, нужно торопиться.

Я знал, что на все у нас не хватит времени. Но, если бы я смог заглушить ее панику, относительно ребенка, я мог бы заставить ее спасти меня и Руфь.

Перебравшись через обломки, Пигалица подсунула газовую трубы под край стола, и всем весом навалилась на нее. Труба оказалась словно «Тутси ролл»[65], и стол с места не сдвинулся. Тогда Пигалица стала на колени рядом со столом и навалилась на него плечом. Ничего.

Отодвинувшись, она вновь навалилась на стол, крича при этом, словно заправский каратеист.

Запах газа становился все сильнее. Комната стала постепенно превращаться в бомбу. Я посмотрел на искрящие провода. Все происходило прямо на глазах, и невозможно было ничего сделать.

Если бы я мог помочь Пигалице, то вдвоем мы бы освободили Твай. Я дернул раздавленную руку. От боли у меня чуть глаза на лоб не выскочили, так что я быстро оставил подобные попытки.

• Предыдущая
• 33/60
• Следующая