Моя двойная жизнь (ЛП) - Реллисон Джанетт - Страница 19

В клубе играли несколько песен Кари, и во время этого толпа людей пела и поворачивалась, чтобы посмотреть на меня. Это был еще один аспект, о котором Марен не упоминала, и я запаниковала от неловкости момента. Я сделала несколько движений, которым меня научила Жаклин и притворилась, что тоже пою.

Мы танцевали в течение двух часов, и я заметила, что оставляю следы из блесток на полу. Я надеялась, владелец не будет возражать. Несколько раз подходили люди, чтобы рассказать, как они любят мои песни, но Стефано всегда уводил меня прежде, чем они могли дотронуться до меня или попытаться стать моими новыми лучшими друзьями. У Стефано были отличные оценки по умению контролировать толпу. Он получил плохие оценки за то, что он многозначительно смотрел мне в глаза, как будто мы были родственными душами, а не подростками на первом свидании.

Наконец, мы ушли с танцпола, чтобы взять напитки. Николай последовал за нами, не подходя слишком близко, его глаза рассматривали толпу. Я прихлебывала сок из киви и гуавы, пока мы шли к столикам. Группа перевозбужденных девочек пронеслась рядом, не обратив на меня внимания.

— Он здесь? — сказала одна с преувеличенным вскриком. — Правда?

— Я умру!

— Я должна потанцевать с ним! Я должна!

Я позволила себе проследить за ними взглядом. Я сказала, обращаясь к Стефано:

— О ком они говорят?

Он выдвинул для меня стул, потом сел сам.

— Возможно, о Гранте Делрей. Он недавно пришел.

— Да? — спросила я тоном, очень похожим на тех девочек. Я заставила свой голос звучать спокойно и обычным тоном добавила — Я не знала, что он сегодня придет.

— Я видел его, пока мы танцевали. Ты его знаешь?

Хороший вопрос. Я не имела представления. Марен никогда не говорила о нем, но это не значит, что у них с Кари не было совместных дел. И он мог знать её достаточно хорошо, чтобы различить фальшивку.

Это быстро могло закончиться плохо.

Стефано рассмеялся.

— Судя по твоей реакции, я бы сказал, что ты его знаешь, — он наклонился ближе, и его голос приобрел поддразнивающие нотки. — Ты вы глядишь смущенной, а значит это могла бы быть хорошая история.

— Совсем нет, — сказала я. — Я просто внезапно вспомнила, что...

Я приехала в Калифорнию, чтобы выяснить, кто я такая, и я действительно кое-что выяснила о себе, а именно, что я плохая лгунья. Мне нужен был повод позвонить Мирен и поговорить с ней без свидетелей, а у меня в голове было совершенно пусто.

Я начала копаться в сумочке до тех пор, пока не нашла телефон.

— Я, э -э-э, забыла выключить разбрызгиватели и вода наверное уже затопила лужайку. Мне нужно позвонить ассистенту и попросить выключить их.

Его брови сошлись над переносицей, пока обрабатывал новую информацию.

— У тебя нет садовников для таких вещей?

Поэтому не стоит пытаться придумывать извинения для богатых людей.

Я встала.

— Обычно есть, но я подумала, что лужайка выглядит сухой и решила полить её, и теперь мне нужно найти тихое место, чтобы позвонить.

Он нахмурился:

— Почему бы тебе не написать ей сообщение?

Потому что учитывая, как Стефано продолжал льнуть ко мне, он точно увидел бы, что я написала, и я не могла написать "Здесь Грант Делрей. Кари его знает?"

— У моего ассистента могут появиться вопросы.

Стефано встал, словно хотел пойти со мной, и я жестом показала ему, чтобы сел.

— Тебе не нужно идти. Я вероятно зайду еще в комнату для девочек, поэтому приду через несколько минут.

Николай увидел, как я встала и подошел, готовый быть моей тенью, но я не хотела чтобы он слышал.

— Вам тоже не нужно идти. Со мной все будет в порядке.

Я повернулась и пошла прочь прежде, чем он смог ответить. Я не нашла владельца, чтобы спросить его, могу ли я позвонить из его кабинета. Идя по залу, я ругала себя за то, что меня так легко вывести из равновесия. Одно непредвиденное обстоятельство, и я придумала ерунду насчет разбрызгивателей. Я могла просто сказать, что мне нужно попудрить носик. Это дало бы мне достаточно времени, чтобы позвонить Марен. Если Кари знала Гранта — и если он смог бы узнать её — у меня быстро появилась бы выдуманная головная боль и вечер бы закончился.

Я отошла не очень далеко, когда поняла, что допустила еще одну ошибку. Марен предупредила меня, что я не должна идти в толпу самостоятельно. Было слишком просто застрять в этой давке. Сначала пара парней спросила, могут ли они сфотографироваться со мной, затем девушка попросила мой автограф. В течение нескольких секунд целая толпа окружила меня. Люди даже распихивали друг друга и толкали меня. Я сказала:

– Слушайте, мне очень жаль. Мне нужно пройти, – но никто не слушал.

Они махали ручками в моем направлении и пробивались ко мне, чтобы их друзья смогли сделать фотографии.

Я чувствовала пузырьки паники, растущие в моей груди. Почему я не взяла с собой телохранителя? Мог ли он видеть происходящее? Останется ли мое платье а-ля “Королева Воинов” на мне, если кто-то толкнет меня? Я надеялась на это, так как у всех здесь, казалось, были камеры на телефоне.

– Разошлись! – крикнул мужской голос. – Давайте, валите если не хотите, чтобы вышибала выкинул вас наружу!

Тотчас толпа иссякла, оставив меня дрожащую, но, к счастью, одну. Я ожидала увидеть Николая. Вместо этого, Грант Делрей, в сопровождении двух возвышающихся мужчин – вероятно его телохранителей – стоял передо мной.

Я восхищенно уставилась на Гранта. Я сотни раз слушала его песни по радио. Некоторые из них я выучила наизусть. А теперь он, голубоглазый и загорелый, стоял здесь. И его фотография на обложке того журнала не смогла раскрыть красоту его широких плеч или грудных мышц.

Но другая часть меня застыла в страхе, ожидая, скажет ли он:

– Эй, ты не Кари Кингсли.

Он поднял бровь.

– В этот момент большинство людей сказало бы спасибо.

– Спасибо, – сказала я.

Он закатил глаза, явно не впечатленный моей благодарностью, затем он снова посмотрел на мое лицо, позволяя своим глазам задержаться там дольше положенного. Он изучал меня. Я почувствовала, как мое лицо покраснело.

Николай подошел ко мне.

– Вы в порядке, Мисс Кингсли?

Значит он все-таки увидел толпу, налетевшую на меня. Я кивнула, все еще боясь говорить пока Грант смотрел на меня.

Не отрывая от меня глаз, Грант жестом показал в сторону танцпола.

— Давай танцевать — нам за это заплатили. После этого я хочу поговорить с тобой.

— Ладно.

Он взял меня за предплечье, и я пошла рядом с ним, глубоко дыша. Я хотела что-нибудь сказать, я знала, что надо это сделать, но каким-то образом при трех телохранителях, следовавших за нами, светская беседа казалась невозможной.

Если Грант и понял, что я не Кари, то, казалось, он не хотел меня разоблачать в этот же момент. Но о чем он хотел поговорить? Так не говорят человеку, с которым ты никогда не встречался. Я обнаружила, что не могу спокойно думать об этом, поскольку мой мозг сконцентрировался на том, что Гран Делрей касается моей руки.

Мы подошли к приподнятому помосту на танцполе и диджей сменил песню на одну из песен Гранта. Люди заметили нас и начали петь. Грант танцевал — не так, как танцует средний парень, а как будто он находился на сцене. Он был воплощением ритма и грации. Я так пристально смотрела на него, что почти забыла танцевать сама. Я пыталась, мои ноги двигались в ритме, но я выглядела жалко по сравнению с ним. Возможно, Жаклин была права, и я должна была лучше её слушать.

Пока мы танцевали, Грант не смотрел на меня. Но время от времени его взгляд встречался с моим и я быстро отводила глаза, чтобы он не подумал, что я пялюсь. Кари не смотрела бы на него с открытым ртом как фанатка. Даже если у него были глубокие голубые глаза, квадратная челюсть и каштановые волосы с золотистым отливом, до которых так хотелось дотронуться.

Люди фотографировали нас на телефоны, и даже не смотря на то, что на танцполе было слишком темно, чтобы фотографии получились, я действительно хотела попросить кого-нибудь переслать мне фото. Не важно, знал ли он о том, что я не настоящая Кари или нет, я очень хотела что-нибудь на память об этом моменте.