Фобос (СИ) - Шмелёв Николай Владимирович - Страница 50

— Получается, Горидзе прочувствовался, что ли, при общение с хранилищем данных? — задал вопрос Виноградов общему консилиуму.

Все только пожали плечами, не в силах дать объяснение произошедшему, а Шелтон крепко призадумался, узнав по связи о происшествии. Кристалл был фальшивый — не в этом, значит, дело. Командир корвета счёл необходимым уведомить его об этом немедленно. Вдруг у них в команде возникнут схожие симптомы, но, командир спецназа был спокоен — никто, из его людей, кристалл в руках не держал: ни настоящий, ни фальшивый.

Блюмбер держался за сердце, ничего не понимающий Горидзе невинно хлопал ресницами, а старпом крутил в руках ритуальный кинжал сына гор. Золотая вязь на ножнах имела замысловатый характер и витиеватую структуру. Подняв с пола искусственные цветы, ему в голову пришла грустная, но рациональная, в своей законченности, мысль: «Изя хотел вручить их Белой, а Вано решил положить цветы на его могилу». При выборе цветов, Блюмбер руководствовался личным вкусом, не полагаясь на мнение окружающих. Он предпочитал кроваво-красную гамму, на фоне ядовито-зелёных стеблей и листьев. «С таким набором хорошо встречать космонавтов, после продолжительного полёта в другую галактику, при условии, что путешественники были бы механическими ботами, как «Чудильники», стоящие в ангаре», — подумал старпом, вертя в руках букет и зачем-то отдал его Кочерге.

При обстоятельном допросе Вано выяснилось, что при общении с кристаллом памяти, Горидзе вспомнил все дикие дореволюционные ритуалы своей родины, начиная с похищения невест и заканчивая кровной местью. На вопрос: «Какого цвета был кристалл?» — Вахтангович не смог дать никакого ответа, не говоря про вразумительный.

Кочерге дали успокоительное, а на синий глаз наложили повязку, после того, как он показал пластмассовый букет Анфисе. Мыкола намекал на то, чем ему в глаз заехали, а она подумала, что он искусственные цветы ей подарить хочет. Фингал расплылся по лицу со стремительной быстротой и не ограничивался только синим отливом. В спектр хроматических цветов под глазом Мыколы Апанасовича входили фиолетовые, жёлтые, красновато-бурые и даже зелёные оттенки.

— Ну, а что! — бодро прокомментировал ситуацию помощник командира корабля. — Зато экономично. Подарить такие цветы, это, практически — навечно.

— Точно, Арсений! — согласился старпом. — На вечную память…

— Да, смыл водой пыль в тазике и по новой на всеобщее обозрение, — добавил Виноградов, при одобрительном кивании головами Груздя и Шарикова.

Блюмбер крутился возле дверей, и с тоской поглядывал на своё имущество. Наконец он не выдержал:

— Анфисочка, я вас умоляю — верните мне мои цветочки…

Букет просвистел через весь камбуз, как пластиковая пуля и поразил Изю в левый глаз. Правый рисковал получить половником, если проситель немедленно не уберётся с территории общепита. Испытывать терпение Безымянной Блюмбер не стал, а быстро схватив пластиковый веник, резво убежал на перевязку в медблок. Теперь он на законных основаниях и с полным обоснованием мог посетить медсестру Белую.

Виноградов почесал подбородок и задумчиво произнёс:

— Надо бы Львовича с этим пластмассовым букетом запустить в каюту Горина — пусть пристаёт с любовью к пластмассовому манекену.

На свободную от воды площадку вполз «Хамелеон». На ней паслись пара бегемотов, которые косо посмотрели в сторону вездехода. Что повернулось в голове гиппопотама-самца — неизвестно, но, он предпринял атаку на враждебную технику, вероятно, приняв её за соперника. Удар током интегрированного в корпус вездехода электрошокера, заставил бегемота отскочить от «Хамелеона» на несколько метров и сидеть на траве с разинутой пастью. Голубовато-белый разряд, к тому же, ещё и ослепил, на время, обитателя африканских болот.

— Таран — смотри, — позвал друга Бубен. — Как в том анекдоте: такой бы пастью, да водки хлебнуть…

Мотылёк включил режим невидимости и бегемот растерялся, но, одновременно успокоился. Постепенно он пришел в себя и приступил к поеданию своих веников. Их гиппопотаму, в сутки, нужно много — около двухсот килограммов, так что порой, некогда даже бездельничать. Нет времени полежать в луже, пуская носом пузыри и наблюдая, как лопается их радужная оболочка. На полночную Луну, так и совсем засматриваться не стоит — мозгов и так на сестерций не наберётся, а от длительных астрономических наблюдений может совсем не остаться.

Проскочив неуравновешенных обитателей зелёного островка, Мотылёк направил вездеход в указанном Петерсоном направлении. Не преодолев и полмили, «Хамелеон» влетел на следующий зелёный оазис посреди грязной воды. История повторилась, но на этот раз уже с носорогом, не к стати ринувшегося на защиту своей малой родины.

— Да что они все нервные какие?! — с досадой воскликнул Мотылёк, уворачиваясь от бешеного носорога, чтобы тот себе шею не свернул о многотонную машину, по весу многократно превышающую массу травоядного. — Мозгов с грецкий орех и думает, что может нас одолеть с наскока! У этого так же отсутствуют мозговые извилины.

Исчезнув из поля зрения безумного толстокожего гиганта, вооружённого рогом на носу, вездеход проскочил зелёную делянку и скрылся в ближайших зарослях.

— Жан, — спросил Крот Мотылька, — а почему ты не поставишь режим невидимости на постоянной основе? Чего каждый раз включать, да выключать?

— Энергии много жрёт, а экономия, как известно, должна быть экономной.

— Кто знает, из чего состоит рог у носорога? — спросил Кризис. — При опросе американских школьников, ответы были поразительные, но, ни одного правильного. Называли материалы, которые видели в повседневной жизни: металл, камень и даже дерево. Особо продвинутые назвали рог костяным — естественным продолжением черепа.

— Ну? — спросила Хари. — Не томи!

— Из собственной спрессованной шерсти.

— Однако, — задумчиво промычал Огурцов. — Оказывается, у рогоносцев рога могут быть двух типов: полноценные кальцинированные и волосяные.

— Могут быть и комбинированные! — весело отозвался Крот. — По нескольку штук, как у динозавра Стигимолоха. У того вся башка была усеяна костяными рогами.

За пустым разговором время пролетело незаметно и в скором времени вездеход сделал остановку у подножия большой зелёной горы. Пирамиду, заросшую густой тропической растительностью, выдавал только контур. Корни растений постепенно разрушали каменные блоки, откалывая от них крупицу за крупицей. Даже водные растения нашли себе приют в нижних ярусах кладки. Каждый сантиметр свободного пространства дождевых лесов не остаётся без поселенцев и тут же обзаводится растительностью.

Болотный гнус кружился вокруг спецназовцев мрачной тучей, не в силах прокусить броню спецкостюмов и, от этого, страдал невыносимо. У бегемотов, носорогов и крокодилов, броня тоже — ого-го! Где голодному насекомому снискать хлеб насущный? Только лететь в сторону домов на сваях — водному поселению местных аборигенов и распространять тропическую лихорадку.

— Что это, — спросил Шелтон Проводника, — пирамида?

— В моих кругах это строение называют «Храмом», хотя, конечно, по внешнему виду он больше смахивает именно на пирамиду.

— Зачем такое грандиозное сооружение посередине болота? — вмешался в разговор Гоблин.

— Когда его строили, болота ещё не было, — пояснил суть дела Инспектор.

— Что ищем? — небрежно спросил Шелтон Инспектора, желая побыстрее закончить поиски, а не играть в прятки с собственной тенью.

— «Генетический диск», — так же вяло ответил тот.

Ему самому до смерти надоела игра в секретность, от которой веяло скукой: знают двое — знают все, а тут столько народа и каждый всё видит. Тем более, их этому учили…

Крутая лестница вела на вершину пирамиды. Резво вбежав по ней, Петерсон крутился на самом верху, удаляя плесень и простукивая кладку.

— Замок электрический, а питание в пирамиде закончилось ещё в незапамятные времена! — прокричал он сверху. — Подгоняйте сюда вездеход — будем подключать электричество от его генератора переменного тока.