В режиме бога - Прошкин Евгений Александрович - Страница 30

Сигалов сходил на кухню за салфетками и вытер жирные руки. Когда он вернулся за стол, в новостях показывали несущийся под крылом самолета девственный лес. На темном экране Виктор заметил высохший след и вспомнил, как в прошлое посещение протирал телевизор – длинными размашистыми движениями. До левого края рука едва дотянулась, и Виктор схалтурил, о чем свидетельствовали пыльные разводы в углу. И они же говорили о том, что автор скрипта, напротив, склонен к невероятной скрупулезности. Любой, даже самый добросовестный морфоскриптер ограничился бы двумя опциями: «грязный экран – чистый экран», которых было вполне достаточно. Но, видимо, не для того, кто стремился создать совершенный мир. Этот автор легких путей не искал.

Виктор приподнялся, чтобы исправить свою оплошность, но, помедлив, плюхнулся обратно. Во-первых, ему льстило, что в этой искусно сделанной среде останется его след, пусть даже в виде пыльного шлейфа на экране идиотского телевизора. Во-вторых, у него остывали пирожки.

«Продолжаются испытания интеллектуальной системы мониторинга дорожного трафика. Для эксперимента были выбраны четыре города: Петербург, Москва, Новосибирск и Казань. Информация с тысяч уличных камер наблюдения поступает в ситуационные центры. Эвристические методы анализа дорожной ситуации позволяют заранее предсказать очаги напряжения. На основе этих данных полиция заблаговременно перенаправляет транспортные потоки, не дожидаясь возникновения пробок. Любопытно, что когда система оказывается перегружена, она может запросить помощь в другом регионе. Полицейские из Казани уже не раз выручали своих московских коллег, и это притом что некоторые из них – я имею в виду казанских полицейских – ни разу не были в Москве даже в качестве туриста. По сути, это единая сеть, состоящая из четырех узлов и способная при необходимости перераспределять вычислительные ресурсы. Эксперимент проводится всего два месяца, но результаты уже превзошли самые смелые ожидания: аварийность на дорогах снизилась в среднем на двадцать пять процентов, а смертность в результате ДТП – на целых сорок. Наиболее успешно система показала себя в Петербурге, где количество аварий, в том числе со смертельным исходом, сократилось почти в два раза. В скором времени этот опыт будет распространен на все города с населением более ста тысяч человек».

Виктор отодвинул пустое блюдце и заглянул в пустую чашку. После двойной порции пирожков вставать расхотелось напрочь. Новостями он наелся не меньше: непрерывная болтовня на фоне суетливой, но плоской картинки быстро ему надоела. Сигалов слушал вполуха, размышляя о том, какие же кретины потребляли подобный контент. Воспринимать что-либо, не участвуя в этом персонально, Виктору казалось чистым лицемерием. И кроме того, голова дикторши на экране могла попросту врать, а видеоряд мог быть смонтирован бог знает из каких исходников. На фоне нормальных мультимедийных репортажей, где пользователь чувствовал себя очевидцем, а иногда и участником событий, старорежимный телевизор выглядел откровенным убожеством.

Надо было заставить себя подняться и выключить эту лабуду, но Виктор лишь вздыхал и облизывал губы, с печалью вспоминая о том, что батарейки для дистанционного пульта сели намертво.

«Стали известны предварительные результаты расследования страшного преступления на севере Московской области. Напомним: на отдельно стоящей даче произошел пожар, на пепелище было найдено семь тел. Полиция сразу начала отрабатывать криминальную версию происшествия, и сейчас эксперты подтвердили, что все семеро погибших имеют огнестрельные ранения. Кто-то безжалостно расправился с жертвами и затем инициировал пожар. В подвале сгоревшего дома было найдено несколько рабочих станций, вся техника сильно повреждена огнем. В настоящее время криминалисты пытаются восстановить содержимое памяти или хотя бы серийные номера. По некоторым сведениям, полиция уже нашла как минимум одного свидетеля, но официального подтверждения пока нет. Мы продолжаем следить за ходом расследования и будем информировать вас по мере поступления новостей».

Виктор выскочил из-за стола и, схватив на подоконнике сигареты, нервно закурил. После первой же затяжки он осознал, что это не его привычка, а психомоторная реакция, прописанная в скрипте, но курить не перестал, а лишь приоткрыл окно, хотя ни запах дыма, ни его вкус отторжения у Сигалова не вызывали. Этот мир действительно был сделан на совесть. Впрочем, сейчас свойства морфоскрипта его почти не волновали. С каждой секундой Виктора охватывало всё большее беспокойство, словно кто-то накачивал его ручным насосом.

Сигалов твердил себе, что это всего лишь скрипт, чей-то креатив, но сам же отмахивался от своих доводов и раздраженно щурился, не в силах заткнуть рот внутреннему голосу.

Откуда взялась новость про лесной дом Лаврика?

Очевидно, оттуда же, откуда и другие новости, – автор просто скопировал ее из реальности.

И то, что здесь ее передали именно сейчас, когда несчастный телевизор оказался включен впервые за многие годы, – это надо понимать как простое совпадение?

Пусть и не простое, а крайне неудачное, но да: совпадения так и устроены, что привлекают к себе внимание, а иначе люди бы на них не заострялись, не нагружали бы их мистическим значением.

Нет, не верится…

Чем больше Виктор находился в квартире, тем неуютней и ненавистней она для него становилась. В панике люди склонны забиваться в угол, под стол, в шкаф, Сигалову же, напротив, хотелось вырваться из чрезмерно реалистичного интерьера, где каждая крошка, каждая царапина намекала, что секрет про Лаврика – не такой уж и секрет.

Боже, это было не личное послание, это были новости! Их передали в эфир, их видели все, кто смотрел телевизор. И они остались в архиве телеканала – навсегда.

Дикторша в новостях сменилась. Новая голова – такая же, только с руками, – обещала, что внезапный дождь, недавно заставший москвичей врасплох, в ближайшее время не повторится.

Сигалов подлетел к телевизору и принялся ожесточенно давить на кнопки, пока экран не погас.

«Полиция нашла как минимум одного свидетеля, но официального подтверждения нет», – так они сказали. Что это значит? Почему «как минимум»? Свидетелей оказалось больше? Виктор вспомнил свой путь по лесной дороге, вспомнил, как ждал машину на трассе… Он уже не мог поручиться, что, кроме деда на развалюхе, там никого не было. И о нем ли вообще идет речь? Это точно тот самый человек, о котором полиция не желает сообщать подробности? Или они нашли какого-то другого свидетеля, о котором Сигалову ничего неизвестно? А может, и свидетелю ничего не известно о Сигалове, может, он проходил там в другое время – до или после?.. Как это уточнить? Как всё это понять?!

«Они не собираются давать тебе подсказок, Витя. Это дело против тебя. И они его расследуют».

А еще в репортаже говорили про технику и номера… Что, если отобранный коммуникатор остался в доме, и его тоже нашли?

Тогда – всё. По серийному номеру трубки выяснить личность владельца можно за секунду.

Сигалов торопливо обулся и выбежал из квартиры. Не доверяясь лифту, он бросился в конец коридора к лестнице. Широкая металлическая дверь с окошком из мутного оргстекла оказалась открыта, и он помчался по ступеням вниз, запоздало соображая, что спускаться с девятнадцатого этажа пешком – дело довольно муторное.

«Есть и второй свидетель, – пронзила новая догадка, такая неожиданная, что Виктор чуть не споткнулся. – Второй, тот, кто выпустил меня из подвала. Люди Лаврика всегда закрывали дверь, а после перестрелки она оказалась открытой…»

Сигалов старался забыть ту ночь и те скрипты, которые он не мог редактировать даже под страхом смерти. Вместе с воспоминаниями в дальний угол отодвигались и простые вопросы: кто расстрелял банду и почему его отпустили. Ответов не было и сейчас.

На улице лучше не стало, стало только хуже.

– Привет, Кирилл! – негромко окликнула его молодая женщина с детской коляской.