Обречены и одиноки - Салиева Александра - Страница 35

– Что ты поглотила? – услышала я его голос.

Отвечать не хотелось, поэтому и не стала.

– Аэлин! Нельзя вот так просто вбирать в себя чужие эмоции, – его требовательный тон звучит укоризненно.

И мне становится от этого еще больнее. Огонь внутри все еще горел, хотя уже не обжигал сознание. Думала, что он будет гореть вечно, но он потихоньку отступал, постепенно превращаясь из пекла в обычный костер, который со временем потухнет и сам. Только теперь осознала, что приступ агрессии вышел за пределы допустимого. Раньше я никогда не переходила эту грань. Да, я убивала, но не потому, что просто так захотелось. Не так, как собиралась сделать это сейчас. Бездна, вот тебе и побочный эффект артефакта.

– Теперь ты понимаешь, почему я такой? – спросил Прайм.

В черных глазах читались грусть и сожаление.

– Все имеет свою цену, да, Кир? – ответила я.

Прайм подарил мне очередную ласковую улыбку и взял за руку.

– Нам действительно здесь не место здесь, Аэлин. Ты ведь понимаешь?

Я понимала. Понимала прекрасно, но все равно желала остаться хотя бы еще ненадолго. Сжала его руку в своей сильнее и, не поднимая взгляда, просто попросила:

– Дай мне время до рассвета. Пожалуйста.

Киринион, храня мрачность, кивнул. Отпустил меня и пошел прочь от стен, бывших когда-то последним оплотом Альтерры.

– Не забудь, Аэлин, – сказал он еле слышно, даже не поворачиваясь в мою сторону. – Ты обещала мне, – также тихо и спокойно, как и все, что он обычно говорит.

– Я исполню свое обещание, – прошептала я.

Еще недолго постояла, наблюдая за тем, как тринадцать высоких стройных фигур удаляются вдаль. Дождь уже перестал лить, и ветер совсем утих, а я, промокшая до нитки, преодолела расстояние в четыре часа, чтобы добраться до отчего дома. Я могла бы использовать портал. Во мне было достаточно силы. Но я не стала. Мне нужно было время, чтобы все обдумать. Следующие два часа я провела, блуждая по одной из давно забытых частей этого мира.

Когда-то самые величественные и несокрушимые стены и башни, сад и садовые павильоны, бывшие теперь всего лишь развалинами, почти стертые с лица земли временем и демонами, все так же гордо возвышались своими каменными останками моего далекого прошлого среди заросшей теперь уже дикой природы.

« – Папа, папочка, смотри, как я держу меч! – кричит когда-то маленькая четырехлетняя Лилит, старательно поднимая от пола метровый сплав из серебра и железа, коварно украденный у главного караульного, пока тот отчитывал одного из подчиненных…»

Пятисотметровые высотой своды потолка цитадели были практически разрушены и позволяли оранжево-лиловым закатным лучам альтеррского солнца печально падать на заросший мхом и сорняками пол.

« - Не плачь, доченька, ты должна быть сильной, ведь ты же архимаг, – вытирает мои слезы отец, залечивая мою первую рану, полученную после тренировки на сбитом колене в мои одиннадцать…»

Окаменевшие мертвые стебли листопадных древеснеющих лиан семейства бигнониевые, когда-то бывшие теплолюбивыми растения, которые из-за ярких цветков культивировались в нашем доме исключительно как декоративные, все еще напоминали о том, как прекрасен, полон жизни и любви был мой дом.

« - Я вырасту красивой прекрасивой принцессой, и прекрасный светлый воин с красивыми черными глазами полюбит меня, и мы будем счастливы! А он будет защищать нас всех, папочка – и меня, и тебя! – восторженно рассказывает, почти переходя на крик шестилетняя Лилит, радостно обнимая своего бледного и уставшего отца, только вернувшегося из храма после активации артефакта, разгоняющегося черный Сумрак, пришествия которого она всегда боялась…»

Слезы снова покатились по моим щекам. Одним взмахом я утерла соленую предательскую влагу и открыла сияющий серебристым свечением портал, ведущий в обитель единственного героя всех моих грез.

Портал открылся, расторгая пространство. Я сделала шаг. Портал закрылся, ненадолго освещая темную спальню. На полу померкшая девятилучная пентаграмма с рунами, вписанными нашей кровью. Почему-то до сих пор живые лепестки белых, красных, желтых и розовых роз, букеты сиреневых, белых, розово-лиловых и красных фрезий стоят на том же месте, что и прежде. Все те же смятые черные шелковые простыни. Все точно так, как было в ту мою самую дорогую памятную сердцу ночь. Даже снятый ворох черной кружевной ткани, украшенной несчетным количеством сверкающих камней с пышной юбкой и шлейфом, все еще лежал на полу. Там, где он снял его с меня.

«Значит, он даже не заходил сюда», – с горечью подумала я.

Уже было собралась вернуться к Прайму, но услышала женский голос, доносящийся с территории внутреннего двора. Слова были плохо слышны, поэтому я осторожно вышла на балкон, не опасаясь, что они смогут заметить меня, ведь как оказалось власть Прайма Алнаира и правда безгранична.

– Мой кесарь, я… – говорила она.

Астарта стояла перед Арханиэлиусом на коленях и что-то быстро и неразборчиво шептала, положив свои руки к нему на пояс. Кесарь, молча, стоял, не выражая никаких эмоций и, кажется, просто внимательно слушал ее. Девица поднялась, в порыве прижавшись к нему, целуя прямо в губы. Он крепко обхватил ее за плечи и что-то ответил ей негромко.

– Арх… – простонала и снова опустилась на колени.

А затем, мало того, что назвала его ТАК, она начала расстегивать его ремень!

Инферно в моей душе снова образовало смертельный смерч из огня, прожигающего своим пылом ревности. Все знают, что бывает потом, когда… Ну и так понятно все, в общем.

Кажется, меня сейчас стошнит. То ли от картины, то ли от переизбытка нервного напряжения – не уверена точно. Уверена лишь в позывах своего желудка.

Не желая более на это смотреть, я вернулась в комнату, бессознательно сжимая до боли в кулаке сорванный желтый цветок кампсиса, который даже не помню, как сорвала, стоя на балконе. Пытаясь остановить начинающийся поток проклятий, произвольно закручивающий в моем сознании и формирующийся наружу, я упала на подушки, на которых спала уже однажды, все еще хранившие смешавшийся запах имбиря, кардамона, мускуса и цитрусовых.

Сердце уже не колотилось как бешеное – пекло внутри сжигало все, прожигая зияющую дыру, в которой хотелось раствориться и прекратить существовать. Руки обессилено разжались, и цветок выпал с ладони. В последний раз, проведя по гладкой поверхности моих теплых воспоминаний, которые так отчаянно теперь хотела забыть, я поднялась с места. Мне было слишком больно даже чтобы плакать. Я задыхалась и не могла произнести ни слова. Наспех накидав строки на бумагу, найденную в пустой канцелярии, запечатала письмо, подписала его и отправила через портал прямо к адресату. Да, я обещала Прайму, что меня никто не увидит, и я ни с кем из них не заговорю, но не обещала, что не напишу послание… Так я и ушла, горько сожалея, что сердце продолжает биться даже тогда, когда разбито, чувствуя, как разлетевшиеся по закромам души осколки превращаются в кусочки льда.

Ломать пространство несколько раз в день между измерениями довольно трудно, а когда ты делаешь это не только для себя, а для целой группы – такое не проходит бесследно для организма, но дрожь в руках и ногах все равно не могла пересилить мое состояние.

Я должна что-то сделать, чем-то отвлечься. Да и холодно почему-то. Надо бы переодеться.

Приказала Кьяллаку подготовить мне транспорт. Вернулась в свою спальню. Немного помучилась, соображая, что бы такого одеть, чтобы алнаирийцев сердечный приступ не хватил при виде моего внешнего облика. Потом решила, что меня особо мнение окружающих все равно никогда не заботило, и одела теплые бриджи, легкий джемпер, замшевые красные сапоги до колен и куртку в тон. Забрала волосы на затылке и скрепила шпильками. Венец одевать обратно не хотелось, но раз положено, то так и быть. Надеюсь, еще один приступ мысленного психоза не произойдет слишком скоро. Пока я к нему не готова. Стремительно спустилась по лестницам к нижнему ярусу альгамбры. По дороге встретила Бажена, но он не обронил ни слова, только проводил меня пристальным задумчивым взглядом. Так даже лучше, разговоры мне сейчас совсем не нужны. А нужно мне совершить обещанный визит в Эллезис. Более чем уверена, что не сильно расстроюсь, если они не выполнили порученного. К моему приходу уже все было готово. И белоснежный а`теши для меня лично и три отряда сопровождения латунных воинов. Уже села и приготовилась к полету, когда жесткая рука Прайма вдруг возникшего из ниоткуда, остановила меня, схватив за лодыжку.