Обречены и одиноки - Салиева Александра - Страница 53

– Знаешь, Аэлин, здесь как бы не совсем уместно, но ты сама так и напрашиваешься, – предупредил Кир.

Он одним резким движением притянул к себе. Сильные гибкие пальцы прошлись по волосам, и вот теперь мне пребывание в гранях нравится еще больше. Кто сказал, что зов плоти может зависеть от места положения? У меня лично все не так. Да и у него тоже, судя по ощущениям. Обжигающие терпкие прикосновения его тела к моему заставили откинуть в прошлое абсолютно все. Если я и правда не умерла, то пережить еще пару кратковременных смертей мне все же удалось… Спустя какое-то время, пребывая в состоянии крайнего умиротворения, сжала пальцы, покоившиеся на его плечах сильнее, а то вдруг я уже окончательно сошла с ума и мне даже такое уже представляется.

– Аэлин? Что, мало?

На вопрос мало ли, ответ давать не хотелось. Мало с ним, видимо не бывает никогда. Пришлось высказать то, что думалось помимо этого.

– Ты точно настоящий?

В ответ раздался тихий смешок.

– Ну, ты же спрашивала, кто может путешествовать через грани. Вот теперь ты знаешь, что такие как я могут не только перемещаться по этому пути, но и вполне себе самодостаточно существовать в них. Хочешь убедиться еще раз?

Отвечать не стала. Тиканье, до того бывшее еле слышным, ударило по вискам так сильно, что мысли потерялись. Пришлось прикрыть глаза и уткнуться в его плечо.

– Слишком шумно, – пояснила я. – В моей голове слишком шумно.

– Ты слышишь свое время? – спросил он почему-то с надеждой.

Как он определил, что именно тиканье часов, даже и спрашивать не берусь.

– Часы? – уточнила я. – Слышу. И они уже изрядно раздражают.

Кир улыбнулся еще раз, крепко обнял.

– Значит тебе пора. Найди их. И все будет как прежде.

Это было последнее, что он сказал. Теплые нежные губы прижались к моей щеке и тут же превратились в бесплотный туман, мгновенно рассеивающийся в небытие.

Сердце сжалось, и сознание поплыло, а затем… туман рассеялся, и мир стянулся из безгранично необъятного до очень даже конкретного и абстрактного. И даже знакомого.

Яркое освещение тысячи свечей, расставленных почти по всему залу. Тронному залу альгамбры. Все те же фрески из красного, розового, желтого и белого золота, искусно переходящие на грифельно-серые стены и пол. Только они выглядят по-другому. Ярче что ли. Новее. Единственный предмет мебели – отлитый все тем же золотом и обсидиантом трон со спинкой, все так же возвышавшийся на три метра. И правитель Алнаира.

Длинные темные прямые волосы, в которых закреплен платиновый обруч с россыпью бриллиантов. Белое одеяние, свободно струящееся вдоль силуэта. Лица не видно, но я точно знала кто это. Прайм Далерион. Его колени согнуты. Он не возвышался гордой осанкой, как прежде на символе своей власти. Он стоял на коленях у изножья. Спина властителя закрытого мира согнута так, что лицо утыкалось почти в колени.

Жалкий, слабый, сломленный. Не тот, кто должен быть главным в этом измерении.

То, что я вроде как вижу прошлое, меня смутило, но не сильно. От Кира всего можно ожидать. Поразило меня другое. В шаге от Прайма стояла женщина. Она гордо возвышалась над ним, чуть склонив голову влево. Ее прямые волосы цвета горького шоколада спускались с плеч до самой поясницы вдоль линии хрупкого стройного тела. И я не видела ее лица, ведь она стояла ко мне спиной. Но зато видеда, как свечи отбрасывали блики от тени. Среди грифельно-серой глади напольного мрамора отходящие от области женской спины различимы… крылья? Перевела взгляд на нее еще раз. У нее анатомия самая обычная, но тень говорила за себя. Паладин! Я видела настоящего действующего Паладина! Мать моя… женщина.

– Прайм Далерион. Вы знаете, зачем я пришла. Вам не стоило отдавать стихии в первозданном виде. Альтерра не столь благородна, как вы рассчитывали. Магия смешана. Баланс нарушен, – говорила она ровным спокойным, пробирающим до глубин души тоном. – Думаю, что оглашать приговор вслух нет необходимости. Вас уже предупреждали.

Но и это было не столь странно, как нечто иное. Наверное, у меня вторая стадия шизофрении переросла в третью, потому что прежде я видела, то, что мне хотелось, а теперь вот и то, что не хотелось совсем. То, что вообще не может быть реальным никак.

– Мама?! – не сдержалась я.

Правитель Алнаира не подал признаков того, что мое присутствие здесь явно, а вот женщина обернулась. В темно-зеленых глазах промелькнуло недоумение, но она быстро справилась с порывом растерянности.

Один взмах руки и все вокруг застыло. И Прайм и даже пламя свечей.

Так-с… Временем распоряжаемся, значит. Гнев в душе вспыхнул быстро.

– Как ты могла?! Ты! Они все умерли! А ты! Где ты была?! – сама не поняла, как словесный поток излился, давая выход эмоциям. – Он так ждал тебя! Он так любил тебя! Ты… Паладин.

Внезапно слова оборвались. Я не знала, что ей еще сказать. Я презирала ее большую часть своей жизни, а теперь презрение переросло в ненависть. Раньше я думала, что она просто бросила нас, а теперь оказывается еще и это… Ведь она могла спасти их всех. Теперь-то я вижу, что это в ее власти. И тогда мне бы не пришлось совершить столько ошибок, не пришлось бы пережить все это. Отец и его сестры не умерли бы такой ужасной смертью. Кир не умер бы.

Та, которая мне дала жизнь, ласково улыбнулась и сделала шаг навстречу. Ее ладонь прошлась по моим волосам. И я внезапно поняла, что не в силах отодвинуться.

Да, я ненавидела ее, но еще больше – скучала по ней. Мир поплыл и стал мутным. Соленая мокрая пелена закрыла все. Я снова плачу. Бездна.

– Значит вот ты какая, – произнесла она тихо. – Сколько времени прошло?

– Чуть более пятнадцати веков, – не замедлила я с ответом.

– Альтерра? – поинтересовалась она. – Род Де Алькарро?

Кивнула ей в ответ. Все это более чем загадочно. Если все правильно расценила, там, где я сейчас – я еще и не родилась.

– Аэлин, – произнесла она. – Ты должна понять. Нам всем рано или поздно приходится уйти. Это не в нашей власти. И ты уйдешь. Насколько я понимаю, совсем скоро.

Она подняла ладонь внутренней стороной вверх, и озон сгустился вокруг нас. Воздух заискрился и в ее руке блеснул металл. Она сжала ладонь, чтобы протянуть мне и снова разжать, позволяя рассмотреть вещицу. Обычные карманные часы. Никакого магического фона. Корпус диаметром не больше пятидесяти миллиметров и толщиной около десяти. Винтажные, сотворенные из платины. Узор, вившийся через все изделие из розового золота. Россыпь бриллиантов, повторяющая узор на венце, подаренном мне Киром.

– Ты ведь за этим пришла?

– Да, – ответила я, но вещь не взяла. – Что значит, что я тоже уйду?

Это дополнение к часам как-то моим благоверным супругом не обсуждалось. А оно еще как существенно для меня. Я не могу оставить Еву. Я не такая как моя мать. Если уж я действительно не умерла, то выбор сделаю не в свою пользу. Поступлю правильно. Пусть и буду несчастна. Маленькая ведьмочка не станет сильной, если не научу. Я должна вернуться. Даже если придется заключить с Самаэлем новую сделку.

– Ты не обязана делать выбор сейчас, Аэлин, – мягко сказала мать.

Она взяла мою ладонь и вложила дар самостоятельно. Металл уколол холодом. Я вздрогнула. И от того, что воздействие так похоже на обруч и от того, что именно она словесно добавила к действию.

– Не обязана?

– Но ты его сделаешь, если захочешь, чтоб твое дитя выжило, – добавила она. – Все равно.

Это еще что значит?!

Я молчала, ожидая продолжения. Но она лишь скользнула взглядом по мне, и произнесла то, что к теме разговора относилось лишь косвенно.

– Значит, вот кто избавит Кириниона от наказания. Не думала, что это будет моя дочь.

Бездна. У меня уже с пониманием совсем плохо стало. Такое ощущение, что все это просто нелепое дежавю. Как будто моя жизнь вдруг стала замкнутым кругом. Никакого выбора. Только предрешенная безысходность.

– Что будет дальше? – спросила ее нерешительно, в надежде на то, что хоть теперь будет немного понятнее.