Буйный бродяга 2013 №1 - Долоев Велимир - Страница 17

Та часть, что посвящена «гостям дорогим», не столь интересна, к сожалению, хотя и изобилует демонстрацией взаимоисключающих утверждений вроде спокойного соседства в одном городе секс-меньшинств, фанатов генетических модификаций тела и радикальных исламистов, которые скопом угнетают немногочисленных белых гетеросексуалов. Эпиграфом к первому рассказу («Самец разумный», Наталья Егорова, Сергей Байтеряков) служит новость о том, что в Голландии теперь для получения гражданства необходимо продемонстрировать «терпимость» при просмотре видеоролика с целующимися мужчинами и женщиной с обнаженной грудью на пляже. Это, правда, сильно противоречит другим представлениям о Европе как стонущей под игом мусульман, запрещающих вывески с изображением свиной головы и выгул собак как противоречащие канонам ислама явления. Но стоит заметить, что данные видеоролики используются не с целью выявить пределы терпимости кандидата на гражданство, а с целью ознакомить иммигрантов из малокультурных стран с особенностями жизни в стране. Выходцам из Сомали, Судана, Афганистана и России (да-да, в уютной компании оказались наши соотечественники) помимо этого разъясняются базовые культурные и этические нормы цивилизованных европейских стран — как следует приветствовать при встрече женщину, как реагировать на улице на просьбу незнакомца о помощи, и так далее. В чем суть претензий к голландцам — непонятно. Неужели в том, что своими видеозаписями они терроризируют и угнетают исламских фанатиков? В тексте тема странного эпиграфа, увы, никак не раскрывается. Раскрываются только увлекательные подробности секса с инопланетянами, описанные уже тысячу раз американскими фантастами середины прошлого века, но ничего внятного не сказано про взаимодействие цивилизаций.

А вот в рассказе Евгения Гаркушева «Социал-сублимация» уже представлена не «социальная антиутопия», а форменная утопия. Чтобы стать полноправным гражданином, надо знать Данте и Шекспира, а так же быть психически адекватным (хорошая идея, кстати: представляю, сколько «истинно русских» можно лишить по таким критериям паспорта). Разумеется, это противоречит убеждениям всяких унтерменшей... простите, выходцев с Востока, которые не хотят учиться и работать, а хотят исключительно заниматься терроризмом и живодерством. Что тут скажешь? Мечты о меритократии стары как мир. И мне вспоминается одна страна, очень похожая на описанную в тексте. Страна, в которой пришлые нацменьшинства успешно натурализуются, за исключением нескольких процентов национал-экстремистов, которые упорно не желают изучать государственный язык, считают оскорбительным для себя сдавать экзамен по истории приютившей их страны, называют представителей титульной нации «фашистами», даже устраивают беспорядки в столице. Да, как вы догадались, я об Эстонии — той самой болевой точке и объекте ненависти каждого русского патриота. Хотя эстонские власти уже много лет безупречно выполняют все заветы авторов «Беспощадной толерантности», самих авторов это не слишком-то радует. Потому что не существует ни абстрактно-либерального «равенства перед законом», ни еще более абстрактного «равенства возможностей» при капитализме. Поэтому, рисуя образ страшных исламистов, душащих кошек по ночам, стоит ли удивляться, что львиная доля ваших соотечественников в соседних странах предстает в массовом сознании как внутренний враг, желающий иноземной оккупации?

Но утопии бывают разные. Консерваторы-традиционалисты сегодня, плача о «старой доброй Европе», павшей под натиском геев и арабов, представляют себе обычно некий обобщенный образ жизни европейца-буржуа образца девятнадцатого — начала двадцатого веков. Тут тебе будут и семейные ценности, и патриотизм, и при этом — почти никаких социалистов, феминисток и иммигрантов. Правда, эта лубочная картинка исчезает, если изучать историю соответствующего периода в комплексе — достаточно лишь почитать «Положение рабочего класса в Англии» Энгельса или исследования о нравах русской деревни — сразу станет понятно, что никакого благословляемого мещанами «потерянного рая» никогда не существовало. Поэтому многие борцы с толерантностью более последовательны, и ищут свой общественный идеал непосредственно в родоплеменном строе — как Дмитрий Ахметшин в своем «Дезертире». Байка о том, что индейцы были слишком толерантны, и именно поэтому оказались истреблены (о разнице в уровне общественного развития борцы с толерантностью банально предпочитают забыть), стара как мир. Впрочем, всем боящимся «почернения» Европы и не боящимся исторических аналогий, предлагается поразмыслить: почему завоеватели, находящиеся на более низкой стадии развития, нежели покоренные народы, в конечном счете всегда ассимилировались и принимали все ценности завоеванных?

Без ответа на этот вопрос комплекс жертвы будет преследовать вас еще долго. Авторы сборника обвиняют толерантность не только в истреблении индейцев, но и в Холокосте (Егор Калугин, «Народ обреченный»). И уже не понимаешь, то ли автор всерьез обвиняет евреев в толерантности к немцам (?), то ли напротив, ностальгирует по тем временам, когда арийцы всех мастей были такими нетолерантными, что могли дать прикурить и неарийцам, и друг другу. Националисты вообще склонны завидовать своим лютым врагам и брать с них пример — для русских наци-скинов стереотипированный кавказец, наглый и сильный бандит, давно уже стал образцом. Свою «белую мощь» они показывают именно в таком диком виде, считая всех, кто не разделяет их примитивные ценности, «овощами», «шабесгоями» и «вырусью».

О перевоспитании подобного нациста, столкнувшегося в первом же карательном рейде по местам скопления «инородцев» с Венеры не с абстрактными «синими», а с живыми существами, мыслящими, боящимися, испытывающими боль — рассказ Ольги Дорофеевой «С жемчужными крыльями». Этот текст — второй, столь резко выбивающийся из общей концепции сборника, что, в сущности, говорит лишь о том, что составители его и заказчики (фонд «Взаимодействие цивилизаций» который, что интересно, возглавляет человек с очень нетолерантным именем Рахамим Эмануилов) не слишком-то ревностно следили за содержанием, да и вообще подошли к проекту со спущенными рукавами. То есть все, что сказано каждым из авторов — это от чистого сердца, а не заказное. Тем печальнее.

Завершает все это великолепие самый короткий из текстов — второй рассказ Олега Дивова «В Коньково мерзкая погода». Зарисовка о тяжелой жизни парочки бизнесменов, которым, при всем их материальном благополучии, невыносимо тяжко в России, не имеет никакого отношения к фантастике и уж тем более — к несчастной толерантности (если отбросить национальности этих самых бизнесменов). Скорее, это камень в огород либерально настроенных представителей московского среднего класса — потому рассказ, не самый, скажем так, выдающийся, и вызвал у либералов такое негодование. Дивову же, похоже, просто выдали задание срочно дополнить сборник под занавес так, чтобы ясно было любому идиоту: не инопланетяне какие-то аллегорические описаны в книге, а наш, здешний внутренний враг: геи и таджики.

Год прошел с момента публикации, и за этот год мы к миру «Беспощадной толерантности» не то что не подвинулись, а совсем напротив. Госдумой принят закон о запрете «пропаганды гомосексуализма», открыто декларирующий неравенство граждан по признаку сексуальной ориентации. В Москве в данный момент сотни иммигрантов сгоняют в концентрационные лагеря (будем уж называть вещи своими именами, как требуют от нас борцы с толерантностью). Идеологическая подготовка этой кампании проводилась не один год, и писатели-фантасты вложили свою лепту в дело «национального возрождения». Да не одну лепту — вкладывали они заботливо и с любовью все свои утробные страхи, всю ксенофобию, все свое чувство неполноценности. Сегодня они, сытые и довольные, видят плоды своей работы — и готовы славить прекрасный новый мир, мир Милосердной Нетерпимости. И вряд ли стоит надеяться, что кто-то из них в ближайшее время раскается. Разве что, вдруг придавленный катком нетерпимости, который не разбирает, кто «за», а кто «против» в агонии выдавит то, что сытому и целому признать никак не возможно.