Буйный бродяга 2013 №1 - Долоев Велимир - Страница 18

«Не тех боялись.»

Этой серии романов фатально не повезло со временем выхода. Его величество Контекст, обладающий весьма специфичным чувством юмора, в тот раз проявил его в полной мере — схожие по обложке, месту в книжных магазинах и, главное, целевой аудитории, которая первыми вкусила все их прелести, они вскоре стали восприниматься как органичное дополнение друг к другу. Речь идет о двух трилогиях — «Сумерках» Стефани Майер и «Голодных играх» Сьюзан Коллинз.

Меж тем они — как земля и небо. Если творение Майер — это апофеоз социального эскапизма, с целевой аудиторией в виде Spirito Bogato Madama (духовно богатых дев), то в качестве характеристики ее антипода, на язык так и просится «Пособие для выживанию в тоталитарном государстве, для детей и подростков».

Далекое будущее. Существующие ныне государства разрушены в результате мировой войны. На месте современных США возникла военная диктатура Панем, представляющая собой пример самого несправедливого распределения доходов по регионам — в то время пока столица утопает в роскоши и декадансе, провинции (дистрикты) живут в условиях, представляющих нечто среднее между Америкой времен Великой Депрессии, послевоенным СССР и современными потогонками Третьего мира. И все это — с администрацией, ведущей себя как заправские оккупанты.

Особо длинных экскурсов в историю писательница не дает, ограничившись отдельными штрихами — впрочем, владеющий логикой и историей человек, общую картину достроит без труда.

Капитолий (столица государства) образовался из наиболее развитого обломка канувших в лету Штатов, выполнив впоследствии задачу собирания земель и принесения цивилизации на одичавшие территории. Когда же государство было выстроено, жители периферии внезапно обнаружили — львиная доля доходов идет в жирующую метрополию, а они, без чьих усилий Панем никогда не был бы построен остались с носом. Мирная попытка решения вопроса не удалась, и диспутанты предоставили слово пушкам. Ведущую роль в восстании занял Тринадцатый дистрикт, имевший к тому же весомый козырь в виде самодельных «грязных бомб» (при разделении сфер промышленности по регионам ему досталась добыча графита и производство ядерного топлива). Касательно самой междоусобицы автор подсказок практически не дает, но общий ход войны можно попытаться вычленить: получив по своей территории массовый удар химоружием Тринадцатый дистрикт выбыл из войны, заключив с Капитолием перемирие, и коалиция рассыпалась как карточный домик — часть дистриктов, находившихся в привилегированном положении, сложила оружие сама, остальные были утоплены в крови.

Итого — распределение ресурсов получило 15 баллов из 10 по шкале неравномерности, и в наказание за мятеж Капитолий стал проводить ежегодные Голодные игры (массовую резню подростков, отобранных по двое из каждого дистрикта путем жеребьевки: кто смотрел «Королевскую битву» — поймет).

Что выгодно отличает книгу — так это проработка деталей и персонажей, а также их общая логичность (гармоничные сочетания подобного рода в современной литературе редкость).

Игры — это не просто бессмысленная бойня, каким-то неведомым образом делающая мир лучше (пример: к/ф «Судная ночь»), а весьма изящное средство сеять вражду между покоренной провинцией и дополнительно угнетать наиболее нищие и незащищенные слои населения.

Если вкратце — дистрикт, чей трибут (участник игр) уцелеет в ежегодной резне, получает помощь продовольствием весь следующий год, что делает победу в них весьма лакомым кусочком для местечковых князьков, назначенных администрацией метрополии руководить внутренними колониями.

Для тех же кому на этом празднике жизни не перепало ничего существует система тессеров: «обмен свободы на еду», по выражению одного из героев.

Суть их проста. Выбор трибута на Игры происходит путем жеребьевки — из Капитолия приезжает эмиссар и наугад вытаскивает две бумажки из урны. Когда человеку исполняется двенадцать, в урне появляется одна бумажка с его именем, дальше — больше. Но поскольку население в большинстве своем голодает, многие идут на сделку — в обмен на талоны, дающие право получения на одного человека масла и зерна, количество бланков с именем подписанного на тессеры увеличивается. Поскольку многие, таким образом, кормят семьи — их шансы попасть на Игры, ежегодно увеличиваются в геометрической прогрессии. В группе риска таким образом оказывается большинство, за исключением тонкой прослойки приближенных к оккупационной администрации и миротворцев (выполняющих функции карателей).

Символично, что постапокалиптические пейзажи коллинзовского Панема заслужили весьма лестную оценку признанного мэтра ужасов Стивена Кинга, что невольно заставляет проводить параллели с пиночетовским капитализмом «Бегущего человека». У них действительно много общего — сама концепция игры на выживание, призванной услаждать взоры публики (привет Ги Дебору с его «Обществом спектакля»), полицейский террор в духе Европы XIX века и «стадионов смерти» в Сантьяго, и, несомненно, дичайшая социальная дифференциация, безумная роскошь одних и беспросветная нищета всех остальных.

Кинг в своей антиутопии отразил главный страх рядовых американцев эпохи наступающего неолиберализма и перманентных кризисов. Описав круг, маятник общественного развития вернулся в ту же точку — фукуямовский конец истории так и не наступил, фридманомика прошла по планете маршевым шагом, оставляя на месте бывших welfare-state обугленные руины, а лопнувший пузырь ипотечной недвижимости вновь вверг мир в пучину кризиса — и появился преемник кинговского романа (для любителей излишнего символизма — в 2008 году, прямо по заказу).

Крайне интересен Тринадцатый дистрикт — оказавшийся в полной изоляции, он сумел выжить, превратившись в нечто очень напоминающее современную КНДР — аскетичный быт, милитаризм и непререкаемая воля вождя. Его противостояние с Капитолием, которому посвящена заключительная часть трилогии, ни на минуту не дает читателю отвлечься от ощущения, что перед ним переработанный вариант войны США с очередной «прогрессивной» диктатурой вроде северокорейской. Сорванная же главной героиней попытка Ким Чен Ира местного разлива устроить Голодные игры для детей Капитолия дает нам богатую пищу для двух безусловно важных выводов.

Во-первых — суть революции не в том, чтобы занять место надсмотрщика за рабами, а в том, чтобы сокрушить институт рабства как таковой.

Во-вторых — неважно, какими флагами и лозунгами прикрывается режим — его классовая структура и деяния скажут о нем куда больше… Психологизм в трилогии присутствует, и, как это часто бывает, он не скатывается в оторванные от жизни «страдания юного Вертера», а подчиняется весьма прагматичным реалиям. Перед нами предстает история семнадцатилетней девушки из шахтерского городка, вынужденной после гибели отца кормить мать и младшую сестру, путем незаконной охоты и получения тессеров. Любовные терзания присутствуют в книге в довольно малых объемах — в остальном ее поступки определяет великое множество мотивов — от заботы о близких, до желания выжить, от следования навязанному обстоятельствами образу несчастной влюбленной, до четкого плана самопожертвования во имя грядущей революции.

Резюмируя: прочитать трилогию, безусловно, стоит — хотя бы потому, что на фоне химически чистого абсурда современного реализма и эскапистских мечтаний, к которым так привыкла нынешняя фантастика, она выделяется столь непривычным для наших дней светлым пятном.

E-mail для связи — [email protected]

Иллюстрации — Алан Гриффит

Дизайн обложки — starbereg