Потрясти сахарное дерево (ЛП) - Вилгус Ник - Страница 34

Двухкилограммовый окунь, как пить дать.

— Хах! — довольно взвизгнул Ной.

Я вынес рыбу на берег, в место, откуда она уж точно не смогла бы ускользнуть, и

мы осмотрели еѐ со справедливой толикой гордости.

— Я хочу попробовать, — сказал Джексон.

— Возьми мою удочку. Эту рыбу я почищу и пожарю на огне. Если поймаешь

ещѐ одну, будет добавка.

— По рукам, — отозвался Джексон.

Он был большим! — восторженно прожестикулировал ему Ной.

Да, большим, — ответил Джексон. — Можешь показать мне, как...?

Ной с готовностью кивнул, насаживая на крючок наживку и показывая ему, как

забросить леску в воду.

Я выпотрошил рыбу, очистил еѐ, сполоснул в реке и отнѐс обратно в лагерь.

В течение часа были приготовлены и съедены три окуня хороших размеров, и

опустилась настоящая темнота.

Вытерпев поп-музыку во время всего ужина, я переключил станцию обратно на

"КУДЗУ", своего надѐжного спутника, и был вознаграждѐн песней Джона Денвера

"Хвала Богу, я ковбой".

Ну, на ферме жизнь по мне — тишь да гладь

Не много того, с чем не мог бы совладать...

Я поднялся на ноги, начал танцевать и петь во всю глотку. Ной присоединился ко

мне, и мы проделали несколько наших стандартных хореографических движений,

созданных для того, чтобы впечатлить зрителей. Ной по-настоящему играл на

публику, когда дело доходило до показухи и хвастовства. Мы станцевали деревенский

хоровод.

Джексон рассмеялся.

— Давай, городской мальчишка, — сказал я, обращаясь к нему. — Не сиди там,

как шишка на бревне!

Джексон застенчиво поднялся на ноги. Он пытался танцевать, но музыка была

ему незнакома.

— Подожди, — сказал я, опускаясь на корточки, чтобы сменить станцию, и наш

лагерь внезапно заполнился звуками "Буги Уги Уги". Теперь, находясь в своей стихии,

Джексон продемонстрировал нам несколько крутых диско-движений. Ной счастливо

хлопал в ладоши и тут же начал пытаться подражать ему.

Я улыбнулся, наблюдая за ними, массовик-затейник во мне думал, что из них

получилась бы хорошая парочка, которая смогла бы устроить фурор, если бы захотела.

Я представлял их в маминой гостиной во время приближающейся вечеринки по

случаю дня рождения Ноя. Даже мама не смогла бы задрать нос, глядя на это. Это

было просто слишком мило.

Устав от танцев, мы разожгли костѐр побольше, что отпугнуло комаров. Сверху

со своей необъятностью и таинственностью на нас смотрели звѐзды. Полумесяц

поднялся и медленно двигался по небу.

Мы с Джексоном разговаривали.

Ной стал сонливым и принѐс мне своѐ одеяло в знак того, что ему пора в кровать.

Я помог ему раздеться до трусов, затем усадил к себе на колени, закрутил в одеяло и

95

Потрясти сахарное дерево. Ник Вилгус

держал на руках, пока он не заснул, всѐ это время болтая с Джексоном обо всѐм и ни о

чѐм.

Когда Ной уснул, я отнѐс его в палатку и уложил, устраивая в спальном мешке.

Уходя, я убедился, что палатка надѐжно застѐгнута.

Вернувшись к костру, я разделся догола и сел перед Джексоном Ледбеттером с

совершенно очевидными намерениями.

— Я никогда не занимался любовью под лунным светом, — признался он.

— Никогда? — искренне удивился я.

— Это часть ухаживаний? — спросил он.

— Это лучшая часть ночи. Мошки ушли спать. Луна поднимается. Много ночей я

сидел у костра, думая, мечтая...

— Подрачивая.

— И это тоже. Здесь ты по-настоящему один в мире, по-настоящему вдали от

всего. Кроме этого, здесь отличное место для секса.

Он медленно снял свою майку, шорты, нижнее бельѐ. Я смотрел на его тело в

свете костра, испытывая вожделение.

— Хочешь поплавать? — спросил я, поднимаясь на ноги.

— В темноте? — его голос звучал испуганно.

— Идѐм, — сказал я, протягивая руку.

Я повѐл его к воде. Мы зашли вместе, держась за руки. Он боялся, так что я

обвил рукой его талию, подарив ему подбадривающий поцелуй.

— А как же каймановые черепахи? — спросил он, окидывая взглядом тѐмную

воду вокруг.

— Они, наверное, пошли в кровать, — произнѐс я.

Я погрузился в воду и немного отплыл. Вода была идеальной, смывала дым и

жар костра, охлаждая меня, освежая, нежно и легко обтекая конечности, вверх по

спине и по груди.

— Идѐм, — позвал я.

Он стоял в воде почти по пояс и не собирался идти дальше.

Я немного поплавал, вернулся к берегу и сгрѐб его в объятия. Он намочил

волосы, охлаждаясь. Держа его за руку, я пошѐл обратно к костру и сел, притягивая

его к себе.

Некоторое время было тихо, и мы отправились в постель.

Глава 36

Купание нагишом

На следующее утро я проснулся первым, тихо выскользнул из палатки и встал в

свете раннего утреннего солнца, потягиваясь и невероятно радуясь тому, что жив.

Потом, зайдя за дерево, я отлил, теряя вместе с мочой первый стояк дня.

После этого я быстро искупался, затем пошѐл к камням на дальнем конце берега

и присел, позволяя солнцу высушить меня.

Я наблюдал, как вода лениво течѐт мимо, и думал о Родни, одном из моих первых

бойфрендов. Однажды я трахал его прямо здесь, сидя на этих камнях, пока на нас

светило солнце. Трахал его жѐстко и как следует. Затем он трахал меня жѐстко и как

следует. Мы провели много времени, делая друг другу минет. Я думал, что влюблѐн,

но он продержался недели три и исчез, а я был отчасти рад, потому что мне

становилось с ним скучно, и я хотел чего-нибудь ещѐ. Чего, я не знал. Секс был

96

Потрясти сахарное дерево. Ник Вилгус

забавен, секс был хорош, но этого было недостаточно. «Он не был знойным», —

подумал я, вспоминая слово Джексона.

С Джексоном всѐ происходящее было знойным.

Ной проснулся, прошагал к камням, его кожа была красно-золотистой. Он сел

рядом со мной, проверяя, улыбаясь.

Ты хочешь есть? — спросил я.

Он покачал головой.

Хорошо спалось?

Он кивнул.

Хочешь пойти поплавать?

Его лицо засветилось.

Мы забрались в воду и долго плавали.

Когда он устал, я взял его на руки и зашѐл в воду глубже. Затем он забрался за

меня и держался за мою шею, пока я плыл дальше, по-собачьи, наслаждаясь

тренировкой. Затем я развернулся и проплыл по-собачьи весь путь обратно к берегу,

где мы сели на песок, пока с наших тел капала вода.

Из палатки появился Джексон, скрылся в деревьях, вернулся и глупо нам

улыбнулся.

— Хорошо спал? — спросил я.

— Без задних ног, — признал он.

— Ты знал, что пердишь во сне? — спросил я.

— Не правда! — произнѐс он, возмущѐнный, обиженный и не уверенный, верить

ли мне.

Я помахал рукой перед носом, и мои глаза расширились.

— Ты такой лжец! — воскликнул он.

— Спроси Ноя. Он не слышал, но точно чувствовал запах. Нам пришлось

проветрить палатку.

— Не правда.

— Ну, смотри сам.

— Ты такой плохой человек, — сказал он. — Но мне нравится, как ты говоришь.

— Это хорошо, потому что я часто так делаю. Ты говоришь, как чопорный

британский трансвестит.

— Нет!

— Нет! — произнѐс я, подражая ему, но вульгарно преувеличивая эффект.

— Я так не говорю!

— Я так не говорю!

— Прекрати!

— Прекрати!

— Я тебе покажу! — поклялся он.

Он сбросил свои шорты и трусы.

Я встал, смеясь.

— Я надеру тебе зад! — сказал он.

— Ты и какая армия Севера? — спросил я, ускользая в глубокую воду, смеясь.

Ной издал звук гудка.

Джексон прыгнул в воду за мной, с выражением решимости на лице.