Играя с судьбой (СИ) - "Капитан Немо" - Страница 38

Заслышав шаги в коридоре, я обернулась к двери как раз в тот момент, когда в комнату вошел Дон с охапкой теплых вещей.

- Вот, - проговорил он, вытерев выступивший на лбу пот. - В этом ты не должна замерзнуть.

Переобувшись, я накинула на плечи шубку, а шапку, не решившись ее надеть, взяла в руку. Обернулась к Вероэсу.

- Ну, пожелай мне удачи, - попросила я старика, перепрятав приказ в глубокий карман шубы. - И чтобы Судьба не чинила препятствий.

Медик кивнул. Вместо слов махнул рукой. Я вцепилась в руку сына и вместе с ним вышла из комнаты.

За дверями к нам присоединилась небольшая толпа - пятеро мускулистых, крепких парней, которых Аторис приставил мне в качестве личной охраны. Я гнала от себя мысли о том, приставлены они не защищать, а присматривать за мной, чтобы я не сбежала, понимая, что вооруженные люди в форме порой могут оказаться более весомым аргументом, чем гербовая бумага.

Наши шаги гулко прозвучали в тишине заснувшей резиденции. Шел второй час ночи. Даже фонари во дворе полупритушены и горят вполнакала. И только окна в кабинете Ордо - в противоположном крыле на втором этаже - ярко освещены.

Стоило выйти из дома и пройти несколько шагов, как неизвестно откуда налетел ледяной порыв ветра. Поежившись от холода, я подумала: "Вот лето и кончилось".

Сезон ливней всегда обрушивался на Амалгиру внезапно, безо всякого предупреждения. В какой-то момент на остров налетал холодный и сильный ветер, а следом - через пару часов небо затягивалось низкими темными тучами.

Взглянув на небо, я не увидела звезд - видимо, и впрямь, ливни уже на подходе, и через несколько часов, по возвращении, я застану на острове серую хмарь, тихий шепот дождя, прохладу и скуку. Самая противная погода для здорового человека, но самое то для меня: ничто не помешает сидеть тихо в своих покоях, не заставит перечить врачу, покорно принимая лекарства, ничто не позовет на свободу - к зелени трав, синему небу и солнцу. Целый месяц над городом будет висеть серый занавес туч, и туманы будут клубиться в низинах. Затяжные дожди убьют всякое желание бродить по улочкам Амалгиры.

По возвращению я стану послушной пациенткой. Буду слушать ворчание Вероэса, и соглашаться, не споря с ним. Может быть, возьму колоду карт, и мы с Лией будем играть в одну из тех игр, что не возбраняются в высшем обществе. Может быть, я сбегу еще раз - мое присутствие на переговорах выставлено Арвидом Эль-Эмрана обязательным условием, но это станет последним нарушением режима.

Одинокая капля упала мне на щеку, как обещанье дождя. Коснувшись пальцами лица, я стерла слезинку, слетевшую с неба и пошла к флаеру.

Дон помог мне разместиться, сам сел рядом, приказав пилоту взлетать. Наша охрана разместилась в двух других транспортах. Прислонившись щекой к плечу сына, я прикрыла глаза, делая вид, что дремлю, хоть мне было отнюдь не до сна. Знал ли Ордо о судьбе Да-Дегана? Играл ли он удивление и поспешность, выписывая приказ? Хотя... подобное не сыграть без подготовки, а актер из Аториса всегда был никудышный.

Но спешила я не из-за недоверия к Ордо - я была убеждена что капитан, с которым мы когда-то были друзьями, не изменился и что он не станет мне лгать. И не из-за хлестнувшего ударом кнута предупреждения Дона, прошептавшего мне: "Мама, Ордо сегодня издал указ, завтра это будет известно многим. Никто не поручится, что тот, кто отправил Да-Дегана в форт, не решит помешать тебе. Хочешь на самом деле что-то узнать - делай это сегодня".

Истинной причиной был страх. Страх опоздать. Раньше, в Разведке мне приходилось сталкиваться с ситуациями, когда человек погибал лишь потому, что помощь не пришла вовремя, опоздав не на четыре года - на минуту, две, десяток минут или час.

Отгоняя мрачные предчувствия, я нащупала в кармане приказ, но доставать не стала, просто провела пальцами по сгибу, подумав о том, что в любом случае вновь посадить человека в тюрьму намного сложнее, чем просто не выпустить его на свободу.

И даже если я найду только запись в официальных книгах форта о смерти Да-Дегана, я не стану себя корить, зная, что сделала все, что могла.

Я гнала от себя эти спутанные, дурные мысли, пытаясь расслабиться и отдохнуть, насколько это представлялось возможным.

Стоило чуть расслабиться - вспомнился синий камень. Прошило через самое сердце, накатило, словно накрыло волной - странный зов, глубокий нечеловеческий голос, вибрациями пронизывающий все тело, который я упрямо пыталась списать на галлюцинации - со мной ли одной такое происходило?

Камни Аюми я впервые увидела на Софро: они покоились под толстым стеклом музейной витрины. Холодные и прекрасные, то играющие искристой синью, то мутнеющие, то невероятно чистые и прозрачные. Семь осколков неба казались живыми, подрагивали в углублениях ложа из черного бархата, но молчали. Или из-за толстого неразбиваемого стекла было невозможно расслышать их голос?

Восьмой, тот, который дал подержать в руки Арвид - запел сразу, стоило к нему прикоснуться. И в тот миг весь мир мог обрушиться в бездну, раскрошившись в осколки - я бы не заметила этого. Слушая шепот камня, я ощущала, как у самого сердца горячим цветком распускается благодарность за чудо, которое мне довелось держать в ладони.

Уколола внезапная мысль, пройдя острием через самое сердце - а ведь Аторис наверняка тоже держал подобный камень в руках. Мог. Довелось ли ему хоть раз услышать поразительный шепот?

Внезапно вспомнилось - невысокая крепкая фигура, энергичность жестов, упрямство на широком лице. Мы шли по безлюдным тенистым аллеям сада Джиеру - я и Ордо.

- Я видел корабли Аюми, Фори.

- Аюми - это только легенда. Люди назовут тебя сумасшедшим.

- Да плевать! Фори, плевать! Я сам бы год назад назвал себя сумасшедшим. Но я видел Их. Понимаешь? Я своими руками прикоснулся к тому, что ты называешь легендой. Это меня изменило.

В темных глазах светилась мольба. Он хотел, чтобы ему поверили. Аторис желал этого столь сильно, что ему было плевать на репутацию.

"Эти корабли, они ... необыкновенные".

Взволнованный голос, выражение глаз - поэта, мечтателя, сумасшедшего. Никогда не думала, что буду каяться за поспешность, не давшую дослушать признание, что мне станет стыдно за колкость, оброненную, дабы свернуть разговор. Но я помнила все - и как Аторис мял в крепких пальцах длинную сигарету, и дрожащие уголки его губ, и как он резко махнул рукой, поняв, что разговора не выйдет.

А следом вспомнилась случайная встреча на исходе знойного дня, солнце, почти затонувшее в море цвета розовой меди, обеспокоенный голос Да-Дегана, в густеющих сумерках говорящего кому-то невидимому: "Толку в его попытках добиться правды не будет. Никто этого ему этого не позволит! Ни Элейдж, ни Сенат! Боюсь, не случилось бы беды с ребятами из экипажа".

И ведь как в воду глядел!

При крушении исследовательского судна уцелела большая часть экипажа - человек сорок. Но вот потом... всякий, кто пытался поддержать капитана, подать голос в его защиту, погибал по непостижимой и нелепой случайности.

Первым от кого отвернулась Судьба, был старший помощник, он пережил взрыв двигателя, был отправлен в госпиталь, но через несколько дней после выписки погиб, не справившись с управлением личного флаера - врезался в скалы. Вторым погиб штурман: здоровый парень, прекрасно плававший и нырявший, увлекавшийся дайвингом с детства, утонул на мелководье. Третьим стал медик экспедиции, разворошивший осиное гнездо и умерший от анафилактического шока.

Как погибли остальные, я не знала, не следила - подоспела командировка в один из отдаленных Закрытых Секторов и, улетев, я не смогла отследить всю эту странную историю. А должна была бы! Быть может, мне бы удалось разобраться, что это за цепь такая случайностей, или то не случайности вовсе. И может быть, тогда не случилось то, что надолго подкосило Ордо: полтора года спустя после этой проклятой экспедиции погиб его сын.