Две грани нейробука (СИ) - Парамохин Максим - Страница 54

   - Может, промахнулся?

   - Не знаю, он...- Лора помедлила, - он ведь действует очень эффективно. Смотри, сначала организовал кражи нашего груза, причем транспортная полиция даже не понимала, что происходит. Потом, когда люди Дугласа напали на их базу, Джантор практически в одиночку отразил атаку, никого не убив. Ту девушку, Айрин, он вывел из логова гангстера, опять же лишь ранив двоих. И он явно не пытался убить тебя либо кого-то из тех шестерых. Знаешь, - Лора вздохнула, - мне кажется, он и правда старается действовать так, чтобы никого не убить.

   Внезапно Винсент понял, чем Джантор отличается от остальных. В его глазах совсем нет злобы и ненависти, присущей в Оклахоме почти всем. Пусты боятся и ненавидят хайменов, которые, в свою очередь, презирают и ненавидят пустов.

   Винсент видел ненависть в глазах задержанной воровки, в Айрин, требовавшей от Джантора убить Винсента. В каждом арестованном, в каждом встречном жителе Оклахома-Сити, даже в официантке, только что принесшей им десерт, за страхом пряталась ненависть. А в сердцах Трауна, Риверса и других коллег огнем пылала злоба и презрение к пустам.

   Ошеломленный открытием, Винсент перестал жевать. Врага надо ненавидеть, и на улицах города каждый день шла война. Хаймены против пустов, бандиты против бизнесменов, не желающих платить дань, различные преступные группировки друг с другом. И каждый испытывает ненависть к врагу.

   А теперь он впервые встретил человека, в котором злобы совсем нет. Неужели он действительно прибыл оттуда, где нет войны?

   Джантор хотел поговорить. Утверждал, что в Оклахоме все устроено неправильно.

   Но это невозможно. Губернатор Стилер - умнейший человек, он никогда не ошибается.

   Винсент помотал головой. В памяти всплыли последние дни, бесконечная череда арестованных и избитых людей. Разве так правильно?

   Внутренний голос шептал, что нет. Но губернатор одобрил, а он всегда прав.

   Он чудесный, замечательный человек. Стоило Винсенту лишь подумать о Стилере, и его словно обдала волна приятного тепла. Запустил на нейробуке последнее выступление губернатора, ощущая нарастающий восторг. Каждая фраза, каждое слово звучало невероятно убедительно, в них ощущалась мудрость и глубокий, пусть и не всегда улавливаемый смысл.

   Наверное, в этом все дело. Винсент далеко не так умен, как Стилер, а потому не до конца понимает гениальных планов и задумок губернатора. Который безусловно прав. А раз он прав - значит, Джантор неправ.

   Фиомсянин определенно лжет. Он чужой хаймен, то есть враг. И его надо поймать.

   * * *

   От старого четырехэтажного дома веяло нищетой. Грязный, с облупившейся краской, окна кое-где закрыты фанерой. Сидевший у входа парнишка на вопрос об Оденлине отвернулся, потирая пальцы.

   Джантор вытащил 50 долларов. Парень с готовностью вскочил, провел в небольшую комнату, указал на кровать:

   - Вот Оденлин, - и протянул руку за деньгами.

   Джантор осмотрел жилище, выглядевшее крайне запущено. На полу сантиметровый слой пыли, покосившийся стол с немытой тарелкой, по углам разбегались бесчисленные тараканы.

   Человек, лежащий с закрытыми глазами на кровати, на представителя развитого общества походил менее всего. Скорее местный, причем опустившийся на самое дно. Старый, долговязый, очень худой, с длинными спутанными волосами. В грязной одежде, и разило от него так, будто не мылся месяца три. Краем глаза Джантор заметил, как Айрин скорчила гримасу.

   И со всем этим убожеством контрастировала улыбка Оденлина. Довольная улыбка бесконечно счастливого человека.

   - Оденлин. Оденлин!

   - Бесполезно, - заявил парень. - Надо кричать в самое ухо, либо водой облить. Может и очнется. Принести чайник?

   - Подожди секунду, - остановил его Джантор, и послал сигнал общей тревоги. В ФИОМСе он применялся для оповещения о чрезвычайных ситуациях, приостанавливал действие всех программ и гарантированно достигал сознания.

   Оденлин вздрогнул, очнулся. Джантор отдал парню 50 долларов. Хоть в это и трудно поверить, но перед ними действительно фиомсянин.

   - Что вам надо? Пришли меня забрать? - старик отодвинулся в угол кровати.

   - Нет, просто поговорить. Я Джантор. Это Айрин, она из местных.

   - О чем ты хочешь говорить?

   - О тебе. Как ты попал сюда? И что произошло потом?

   Подобно Джантору, Оденлин попал сюда случайно. Он летел на самолете из Сиэтла в Хьюстон, во время перелета решил поспать. Но когда проснулся, оказалось, что автопилот сбился с курса. И радиостанция самолета вышла из строя, а мощности вживленной антенны не хватало. Когда закончилась энергия в аккумуляторах, пришлось садиться. В пятистах с лишним километрах к северо-востоку от Оклахома-Сити.

   Оденлин двинулся к ФИОМСу, но по дороге заинтересовался местной жизнью. Стал изучать. А потом внезапно обнаружил, что может запускать нейрокайф сколь угодно долго.

   - Сколько угодно?! - удивился Джантор.

   - Да. Ты никогда не задумывался, почему лишь час? Не два, не три, не час-пятнадцать, а ровно один час?

   Джантор задумывался, но мысли о нейрокайфе всегда навевали скуку. Что само по себе странно. Мысли о приятных вещах должны быть приятны, поскольку в мозгу образуются соответствующие ассоциативные связи.

   - Человек с вживленным компьютером способен наслаждаться нейрокайфом бесконечно долго, принципиальных ограничений нет. Они встроены в операционную систему.

   В памяти всплыли тайные программы. Джантор почти забыл о них, увлеченный новым, удивительным и странным миром.

   - И как ты взломал операционку?

   - Никак. Я просто обнаружил, что могу запускать нейрокайф когда угодно и сколько угодно. Сначала наслаждался по два часа, потом три, четыре. Ну и, в общем, - Оденлин обвел глазами свое жилище, - сейчас я отвлекаюсь лишь по физиологическим причинам.

   - А как же все остальное?

   - Ничто другое не способно дать удовольствия, сравнимого с нейрокайфом. Ты сам знаешь.

   Джантор знал. Но сколь бы восхитительным ни было даруемое нейробуком наслаждение, сводить жизнь только к нему нельзя. Внешний вид и жилище Оденлина это наглядно доказывали.

   - А в твоем нейробуке, значит, ограничения остались, - старик не спрашивал, скорее констатировал. - Наверное, так правильнее. Я тут, еще до того, как скатился в это, - он развел руками, - всерьез занялся историей. Оно ведь не случайно. И ограничения, и самоизоляция ФИОМСа, и местное устройство. Если интересно, могу скинуть файлы.

   Информации оказалось слишком много, чтобы прочитать сразу, Джантор записал все в память нейробука.

   - Послушай, Оденлин, так жить нельзя. Это неправильно. Здесь все устроено криво и неправильно. Мы должны это изменить. А потом вернуться в ФИОМС.

   - Зачем? Там лишь час нейрокайфа, здесь хоть 24. Почитай историю, потом решишь, как поступить. А теперь уходите. Каждая минута разговора - это украденная минута наслаждения, - Оденлин откинулся на кровати и закрыл глаза. Спустя пару секунд на губах его появилась блаженная улыбка.

   Джантор посмотрел на растерянную Айрин, затем направился к двери.

   - Ну и запах, - поморщилась девушка, едва они покинули дом. - Он выглядит как последний наркоман. Неужели нейрокайф настолько силен?

   - Сильнее, чем ты можешь представить. Ладно, давай не будем об этом, - добавил он, видя, как Айрин помрачнела.

   - Что думаешь?

   - Очень странная история. Он говорит, вышли из строя и автопилот, и радиостанция. Но для каждого по отдельности вероятность отказа один на 10 миллиардов. Оба сразу? - Джантор помотал головой. - Вероятность настолько мизерна, что ее можно не принимать в расчет.

   Еще одна загадка. Но не приоритетная, сперва надо изучить полученные файлы. По словам Оденлина, там найдутся кое-какие ответы.

   Почти вся история человечества крутилась вокруг денег и насилия. Веками люди развязывали войны, чтобы захватить земли, золото, рабов. Приостановить гонку вооружений заставила лишь угроза тотального ядерного истребления.