8-й день недели (СИ) - "Дальний" - Страница 39

Чуть-чуть. Капельку.

Закрыл воспалённые глаза. Но сон не приходил. Да и рановато для сна. И тут вспомнил. Словно кипятком ошпарило.

Я должен был позвонить этому следаку. Как его...Марченко.

Вот, ну надо же, забыл!

А что, если он мне тоже приснился?

Ответ напрашивался сам собой.

Тогда я сумасшедший!

И Колганов набрал номер полицейского.

- День добрый. Это...

- Здравствуйте, Егор.

- О, вы забили мой номер!

- Нет. - В трубке послышался сдавленный смешок. - Узнал по голосу.

- Ясно. - Он сел на кровати. - У меня информация.

- Отлично! - Обрадовался Марченко. - Даже не ожидал, что так быстро.

- Как сказать... - Колганов тяжко вздохнул. - Вам с какой новости начать?

Полицейский напрягся.

- С плохой.

- Я только что встречался с девушкой, которая интересовалась Колой.

- Понятно. Предположу, что плохая новость заключается в том, что вы не позвонили мне заранее, а сообщаете постфактум.

- Ну да. - Подтвердил журналист. - Всё произошло настолько стремительно, что я просто забыл о вашей просьбе.

- Ладно. Поздно пить "Боржоми", когда почки отвалились. - Марченко переложил телефон в другую руку. - Расскажите чуть подробнее.

- Я был в редакции. Мне позвонили и попросили подойти к окну. Внизу, около чёрной "бэхи", стоит высокая брюнетка...

- По имени Маржана. - Вставил Марченко.

Колганов вскочил с кровати.

- Да! А вы знакомы?

- Виделись один раз. Продолжайте. - Попросил следователь.

- Ну вот, она попросила о встрече. Причём сразу же. А так как дел особо не было, я согласился.

Дела-то были, но знакомство с незнакомкой показалось слишком соблазнительным, чтобы от него отказаться.

- Мы поехали в кафе, заказали кофе. Потом... - Он замялся.

Марченко выждал пару секунд, прежде чем нарушить повисшую паузу.

- Что потом?

- Потом предложила стать главным редактором журнала, в котором работаю.

- О как! - Не смог сдержать возгласа полицейский. - Вместо скоропостижно сгоревшего на рабочем месте Бергера.

- Ну да. - Журналист виновато пожал плечами, как будто собеседник находится рядом и всё видит. - Причем его смерть она охарактеризовала именно такими словами.

Марченко задумался.

- А какая связь между Маржаной и изданием?

- Сказала, что представляет интересы Бергера. Большее мне неизвестно.

- Как интересно...

- Но это ещё не всё. - Колганов набрался решимости и продолжил. - Сейчас скажу вторую плохую новость. Маржана интересовалась рукописью. Хотела забрать её. Точнее, купить. За пятьдесят тысяч долларов.

Марченко присвистнул.

- Здорово. Теперь мы знаем их слабое звено. Надеюсь, вы не поддались на уговоры?

А про себя подумал о том, что рукопись надо досконально изучить.

- Как сказать...и да, и нет.

- Как понять? - Полицейский был озадачен.

- Она попросила показать рукопись, но листы в её руках сгорели.

- Что?

- Вы не ослышались.

- Сгорели?

- Да.

- Просто вспыхнули? Ни с того, ни с сего?

- Именно так. Она обожгла пальцы и заматерилась. Потом вскочила и убежала.

Марченко был раздосадован.

- Блин! Я валяюсь!

- Понимаю, в такое сложно поверить.

- А какая хорошая новость? - С надеждой спросил полицейский.

Колганов задумался.

- Наверное, хороших новостей нет.

- Ладно. - Подвёл под разговором черту следователь. - Мне нужно подумать. Будут новости - звоните. Ну, или я вам - соответственно.

- Окей. - Грустно усмехнулся Колганов. - А я попробую вспомнить, что же написал этот любитель автоантиквариата.

- В каком смысле? - не понял концовку фразы Марченко.

- Судя по его словам, Кола катался на "копейке". - Объяснил журналист. - То ли у друга взял напрокат, то ли у знакомого.

То, что Колганов услышал в ответ, немало его удивило.

- Если это правда, то Лапин разъезжал на свой страх и риск. Потому что у него не было прав.

Колганов снова упал на кровать. Только на этот раз избавился от кед. Рукопись погибла. Марченко он подвёл. Тот, конечно, сдержал эмоции - это чувствовалось даже на расстоянии. Но всё равно на душе скребли кошки. Не зная, чем заняться, и одновременно чувствуя внутреннюю пустоту, решил вспомнить, что написал Кола. Постепенно в памяти всплывали образы и мысли автора. Немного позже - строчки. А потом и целые фрагменты. Чем дальше журналист погружался в ретроспективу, тем сильнее и чётче работала память. Она словно ждала этого момента, скрывая доселе свою мощь. Исписанные мелким убористым почерком страницы распахнулись над ним, образуя купол. А потом опустились, став шатром и наглухо изолировав от любой информации извне.

Странные вещи писал Кола, странные... Новизна свежепознанного обжигала сознание, заставляла напрягаться и нервничать.

Наш ум всегда воспринимает в штыки новое, что не вписывается в привычную, комфортную картину мира.

Кто выше, человек или ангел? Вроде как ангел. Он же ближе к Богу. Ан нет. Кто такой ангел? Небесный почтальон. Он может творить? Нет. А человек может творить, созидать? Может. Для этого ему даны руки. Человек есть творец. Должен быть творцом. Но может избрать и иной путь. Путь разрушения. Тогда он не будет Образом и Подобием Всевышнего. Дилемма, извечный выбор каждого. И пока человек поддерживает в себе искру Божию, он жив. Жив, пока карабкается наверх и смотрит на звёзды. А есть люди, в которых не искра, а целая свеча. Они могут обогреть других, нуждающихся в тепле. Но если искра погасла, человек остывает. Медленно, но неизбежно. И рано или поздно наступает момент, когда такой человек становится ледышкой. Или даже ледяной скалой. А лёд нельзя согреть. От тепла он умрёт.