Империя Раздолья 1: Огненное сердце (СИ) - Смолина Екатерина - Страница 20

— Ну уж нет!..

— Кати, я не имел в виду ничего того, о чём ты подумала. Просто хотел проводить тебя пешком, отправив Веарта домой.

— Сама дойду, — буркнула я, не поверив ни слову.

Воевода остановил и так едва переставляющего ноги вороного коня и спешился. Из принципа начала слезать с противоположной стороны, но Воевода вдруг неожиданно резко вскрикнул:

— Ку–у–уда?! — перехватил меня за плечо, стянув с коня на свою сторону.

Веарт всё это время нервно качал головой вверх–вниз, но терпеливо стоял на месте. Оказавшись на земле, я возмущённо зашипела на Воеводу:

— Прекратите всё время за меня решать! Не маленькая, сама разберусь!..

Он явно хотел что–то ответить, но я не стала слушать, развернувшись на мысках и зашагав в сторону девичьей. Меня опять мелко трясло, его поступок обидел меня до глубины души, и я, зло рыкнув, дёрнула руками в воздухе. Но послушалась только одна. И это стало последней каплей.

А Воевода стоял, в онемении наблюдая, как его трепетная, нежная девушка оставляет на траве выжженные, и тут же погасшие следы. Неподалёку он заметил и белого кота, гипнотическим взглядом провожающего каждый её шаг. Кот сморгнул, поднял глаза на замершего Воеводу и, мрявкнув, побежал вслед за ней…

Глава 7. Не губите девушек, венценосные!..

— Леонелль, ты меня звал? — Жан вошёл в знакомый кабинет Владыки в северной башне замка Весигар. Он всю ночь не спал, выслеживая с небольшим отрядом группу беглых мятежников из Салинии. Усталый, раздражённый, он ещё даже не переоделся.

— Заходи, — Владыка Леонелль Теор Коин стоял лицом к окну, из которого лились рекой света утренние лучи, обрисовывая и без того светлый контур правителя. Он обернулся.

— Как прошла ночью облава? — на непроницаемом лице не было ни эмоции.

— Ты же и так знаешь, — Жан устало опустился в кресло.

— Мятежников становится всё больше. И всё это трусливое войско бежит сюда, в надежде укрыться от глаз безумного Ягава и поживиться за счёт простых людей. Не жалей о них. Ты всё сделал верно.

— На границе с Лессканом орудует большая разбойничья шайка. Видел их?

— Слишком далеко. Я вижу гарнизон, Общину, предлесье и урочище, — Владыка нахмурился. — Дальше тьма.

— С десяток лет назад ты и дальше замка не видел, — Жан выдал вымученную улыбку.

— И всё же слишком мало… У меня для тебя есть кое–что.

Он пододвинул толстый древний фолиант в кожаном переплёте своему другу детства и, по совместительству, советнику.

Жан нехотя взял в руки книгу, открывая на закладке с резными вензелями и гербом Актариона. На странице на древнем, давно умершем языке рассказывалось о магах–отступниках, получивших силу стихий.

— К чему всё это?

Леонелль сел за стол.

— Ты помнишь, мы с тобой в детстве увлекались умершими языками? Мне пришлось их учить, чтобы понимать заклинания, а тебе понравились картинки с текстом из вензелей?

— И?

— Прочитай третий абзац, если не забыл язык.

Жан укоризненно посмотрел на друга.

— Драккерийский был моим любимым. Был и остался.

— Ты даже не представляешь насколько… Читай.

Он гляделся в первые строчки и непонимающе вскинул голову на выжидающего его реакции Леонелля.

— Лео, я и так знаю эту историю. Четыре мага получили дары стихий, дорого за это заплатив. Первый получил дар управления силами земли, и стали ему подвластны горы, леса и растения. Но состарился он быстро, — Жан продолжал, рассказывая Леонеллю эту историю, как ребёнку. — Второй оказался прозорливее, и стребовал с богов моря дар повелевать стихией воды, ветра и разума. Но стал эмоционально холоден и потерял способность любить, — Жан сделал паузу, указывая невзначай подбородком в сторону друга.

— Прадед всегда был идеалистом и мечтателем. Дальше.

— Третий, не будь дураком, пошёл к драконам и попросил их дать ему силу огня. И они ему дали её, забыв, правда, предупредить, как с ней обращаться. В общем, погиб неудачливый маг от собственной силы, успев зачать ребёнка обычной женщине.

— Вот тут остановись. Как бы там ни было, но трое из четверых оставили потомство в виде новых рас — герратар, драккери и сарисси. Мой род — сарисси. Они умерли, передавая свой дар по крови, хотя с каждым поколением передавалось чуть меньше отрицательного эффекта. Мой прадед был совсем бесчувственным чурбаном, я удивляюсь, как он вообще смог иметь детей. Отец уже хотя бы улыбаться мог. Последний из герратар умер пять лет назад под завалом камней. Не рассчитал силу. Драккери… Два поколения назад, когда стало понятно, что эти расы опасны, на их потомков открыли настоящую охоту. Их всех перебили, — Леонелль помрачнел, окутываясь голубоватой светящейся дымкой.

— Я помню, как погибли твои родители.

— Их убили... Как и многих потомков этих магов. Нас и так было не много. И до сегодняшнего дня я был уверен, что остался единственным выжившим, — он с грустью посмотрел на друга: — Твоя любимая женщина — драккерийка, Жан. И сама она об этом даже не догадывается.

Воевода поражённо смотрел на Леонелля. В голове рисовалась неприглядная картинка, — как горит деревня, как высокая длинноволосая девушка идёт, оставляя выжженные следы… Как совсем недавно наблюдал, насколько быстро меняется её настроение от вспышки гнева и слёз до откровенного трепета в его руках. И всё же, верить не хотелось.

— Откуда такая уверенность?

— Всё оттуда же. Когда ты попросил помощи с той девушкой, мне уже тогда резануло слух её имя, но я не обратил на это внимания. И когда лечил, вкачивая в неё бездну энергии, каждый раз оставаясь без сил, — тоже плохо понимал. А следовало бы задуматься, куда обычная девушка может деть порцию энергии, рассчитанную на десятерых таких. Но когда она поправилась, появилось подозрение. Драккати ведь и сейчас к тебе не больно–то на шею кидается, несмотря на твоё приворотное проклятие?

— Есть такое… — Жан задумался.

— Странно, не правда ли? Даже если учесть её печальную историю со сгоревшим мужем. И заметь — опять огонь! Я призывал её во сне. Наблюдал. В конце концов, мне удалось застать её в истинном облике — в алом огне.

— Погоди… Ты хочешь сказать, что именно она сможет снять проклятие, родив мне ребёнка? Боги, неужели свершилось!.. — Выдохнул с довольной улыбкой на лице. — Драккати — драккерийка… Да лучше и быть не может!

Владыка опустил взгляд в стол.

— Не спеши радоваться, Жан. Ты же не сможешь быть с ней, дружище. Слишком много неконтролируемой силы. Кто–то из вас гарантированно погибнет: она или ты. Будет лучше сразу отказаться от неё, пока не поздно. Слишком рискованно. И в будущем… — тяжело вздохнул. — В ней слишком много неконтролируемой силы, чтобы эта девушка жила. У вас нет будущего.

Принц молчал. Такая тишина бывает только перед рассветом — затаившаяся и набирающаяся сил.

— Ты ведь можешь научить её, Леонелль. Только ты и можешь, — Жан вопросительно посмотрел на друга.

Тот тяжело вздохнул.

— Научить не сложно. Противостоять её вырывающейся силе и эмоциям — это всё равно, что против ветра… Гхм. Против быстрого течения реки плыть, — подобрал Владыка более достойное определение. — Она опасна. Для тебя, для себя, для окружающих. Беорн уже не тот, чтобы сдерживать её силу. Он не понимает, кого оберегает!

— Она должна жить, — упрямо скрипнул зубами принц.

— Предположим, живёт и научил. А что дальше? Ты понимаешь, что она становится мишенью для Ковена? Они не смогут спокойно пройти мимо такого лакомого куска! А ты же непременно будешь её защищать! Даже если я помогу — нам не выстоять против пяти архимагов, пойми это!..

— И что ты предлагаешь? Молча подписать ей смертный приговор?! Леонелль, я тренирую твою армию. Сделай ответный шаг!

Владыка Теор Коин промолчал, отвернувшись к окну. Этот разговор держал в напряжении обоих и не имел возможности немедленного разрешения — по крайней мере, устраивающего обе стороны.