Империя Раздолья 1: Огненное сердце (СИ) - Смолина Екатерина - Страница 39

Когда он зашёл сзади, его рука легко прошлась по распущенным вьющимся волосам, коснулась плеча, скользнула к лицу. Он остановился, держа моё лицо ладонью за подбородок и лаская щёку большим пальцем руки. Музыка, толпа народа… Его палец сместился к губам, поглаживая их. Затем резко оторвался, сделав шаг назад, и мне была протянута рука. Надо ли говорить, как мне страшно? Но не век же на полу куковать…

Леонелль притянул меня к себе, разворачивая теперь уже спиной. Его рука скользнула по талии, по бедру кзади, — и я возмутилась! Шлёпнула по руке, переместив её обратно на талию. И снова плотный контакт. Я снова чувствую его всем телом даже сквозь одежду. Каждое движение, работу мускулов, напряжение и… Две сцепленные пальцами наших левых руки, вытянутые вперёд, его ладонь на талии и моя поверх его. Его касания неуловимо изменились, став невероятно нежными! Мы снова шагаем под музыку, делая остановки для элементов. Несколько шагов вперёд, один назад, ещё один обманчивый назад. Поворот.

Он заводит мою левую руку себе за шею, крепко удерживая, подхватывает правой за талию, и кружит вокруг себя, и всё это — уже не теряя контакта глаза в глаза! Через несколько секунд музыка затихает, и я оказываюсь лежащей спиной у него на бедре, а Нэл склонился к моему лицу так близко, что я уже была готова сдаться на демонстрацию чувств на публике! Он замер со мной в этой позе, обжигая распалённым дыханием, придерживая мою приподнятую в танце лодыжку. Музыка стихла.

А мне уже хотелось, чтобы это случилось… Совсем чуть–чуть, в глубине души, но приходилось признать — я хотела этого поцелуя! Но Владыка поднял нас, сдержанно поблагодарил за танец и… Ушёл!!! А я смотрела вслед его удаляющейся крепкой статной фигуре, затянутой в синий камзол и причёской из светлых волос, убранных в хвост, перехваченный серебряной заколкой… И не понимала, — это меня сейчас наказывали или соблазняли?!

***

— Сын, не дури! На улице зима, ты едва ходить начал, — куда ты собрался?!

— Туда, где давно уже должен быть! Отец, не мешай!..

Валлиар Лесск, сцепив руки на всё ещё крепкой груди, молча наблюдал, как его младший сын, принц Жан Лесск Стааль собирает по комнате вещи, стараясь скрыть очевидное, — каждый шаг ему давался слишком тяжело. Он понимал, что его взрослый отпрыск, в силу своего упрямого характера, просто так не послушает его. За прошедшую неделю старый король старался навещать сына как можно чаще, ведь чуть не случилось самое страшное… Самое страшное, что может случиться для любящего отца.

Целый месяц о младшем принце ничего не было слышно, искали его, дружину, хоть какой–то след! Но на границе нашли лишь горы изуродованных, заснеженных трупов с метками на шее в виде буквы «S». И окровавленный чёрный плащ, хорошо знакомый по длине и подкладке. Принц любил такой крой — с подкладкой из волчьего меха, спрятанной от глаз и создающей впечатление, что это просто тёплая недорогая вещь. Шили специально для него, всего пару лет назад, как и почти все вещи. Такой уж рост — наследие рода Лесск…

Через две недели с небольшим он сам заявился во дворец. Израненный, полуживой, едва держащийся в седле. Не позволил помочь слезть с коня, сам дошёл по ступеням до своих покоев шатающейся походкой, не выпуская секиру из руки. И только там, за закрытой дверью, снимая изодранную одежду в ванной, едва не упал… Рана, глубоко рассекающая наискось плечо и часть груди, снова кровоточила.

Сейчас о ней напоминали лишь повязки под тёмной рубашкой. Им всем досталось. Но, каким–то чудом, и выжили все. Стоило бы гордиться таким сыном — настоящий мужчина, Воевода, воин, победитель. Валлиар и сам когда–то неплохо умел сражаться. Но у Жана был особый дар воина. И старый король боялся, что когда–нибудь этот дар погубит его владельца. Угораздило же унаследовать дар берсерков…

— Жан… Сын!.. Остановись, посмотри на меня! — Валлиар умел говорить тихо, но его низкий твёрдый голос всегда заставлял прислушиваться. Остатки королевской привычки…

Принц продолжал собираться. Медленно пересекая комнату, тяжело стягивая с полок необходимые вещи. Развернулся в очередной раз и застыл, наткнувшись на высокую фигуру отца. Они мрачно пересеклись взглядами. Словно отражения зеркал, только одно сильно постаревшее, с проседью в коротких волосах и более серыми глазами. Жан хорошо знал этот взгляд, — мрачный, с заранее вынесенным решением.

— Я всё равно уеду, отец, — что бы ты ни сказал.

— Ты ведь не из–за армии так печёшься, верно? И не из–за короны… — Валл больше рассуждал, чем спрашивал.

— Мне нужно уехать. Это всё, что я тебе скажу.

Жан обошёл Валлиара, натягивая толстую шерстяную рубаху. Валлиар вздохнул.

— Один не поедешь.

— Я не вправе требовать от дружины ехать сейчас. Это только моё дело.

— Двадцать человек лессканского войска тебя устроит?

— Шесть.

— Двадцать. И я еду с тобой.

Принц остановился, резко обернувшись. Боль от движения исказила красивое лицо, но быстро сменилась гневом.

— Нет, — хрипло и угрожающе прорычал низкий мужской голос.

— Поеду. И ты это знаешь, сын. В твоё дело лезть не буду, но не надейся, что я оставлю тебя без охраны.

— Охрану возьму. Тебя — нет.

— Выыырос сыночек, — усмехнувшись, протянул король. — Уже и родителю указывать пытается.

— Я не указываю. Лишь констатирую факт.

— Факт в том, что ты ранен, едва стоишь на ногах, на улице — метель, а в Актарион нет никакого смысла ехать именно сейчас. Ты в своём уме?! Что тебе там понадобилось так срочно?!

— Я приехал во дворец Лесск вынужденно, отец. Но это не значит, что я должен быть здесь. Особенно после того, что мне донесли Тени (шпионы — прим. Автора). И да — я всё это понимаю.

Валлиар отвернулся к окну, задумчиво потирая подбородок. Метель занималась с новой силой.

— Женщина?

— Да.

— Всё так серьёзно?

— Более чем.

— Ты не говорил…

— Что бы это изменило? Она в Весигаре, письма не доходят, она думает, что я не приеду. И если бы только это… — Жан уткнулся горячим лбом в прохладную стену, подперев её рукой поверх головы.

Отец прав, он не в своём уме, если считает, что в таком состоянии можно преодолеть путь, на который уйдёт месяц при самом лучшем раскладе. Даже если редко спать и часто менять лошадей. Зима вообще не самое лучшее время года для поездок. Но и ждать, когда его Драккати потеряет надежду окончательно, было выше его сил.

— Два дня. Через два дня здесь будет Ранитиэль.

Принц бросил уничижительный взгляд на короля:

— Что она здесь забыла?!

— Она хочет мира. Вернее, я так думаю, она попытается восстановить помолвку с тобой.

— Очень мило с её стороны. Через столько–то лет…

— Зря ёрничаешь. Она могла бы стать твоей женой и снять проклятие. Ранитиэль всё ещё любит тебя.

— Это она так сказала? Я ей не верю. И уже никогда не поверю после того, что она натворила перед свадьбой. Ни её любовь, ни её верность не стоят ровным счётом ничего.

Валлиар понимающе кивнул головой. Поступку несостоявшейся невестки, последней из чистокровного эльфийского рода, действительно не было оправдания. Но Ранитиэль была сейчас единственным шансом…

— Хотя бы поговори с ней. Она сможет открыть для тебя портал. Я ей тоже не доверяю, но в этой ситуации я бы рискнул.

Портал… Тогда бы он смог очень быстро, хоть и за несколько переходов, очутиться возле Неё. Этой ночью она снова ему снилась, словно живая. Кати была так близко, что Жан даже не осознавал, что это сон — настолько всё было реально! Она обнимала его своими нежными руками. Спрашивала, почему его так долго нет, тревожно вглядываясь в его лицо своими бездонными зелёными глазами в обрамлении пушистых ресниц…

Он объяснял, успокаивал, шептал на ушко ласковые слова, зарывшись в густые волосы, стискивая её в своих объятиях. Но она снова, как и много раз уже бывало, внезапно истаяла в его руках, словно дымка. И он опять проснулся один — как и всегда.

Он сможет. Должен переломить ситуацию в свою пользу. Даже если для этого потребуется воспользоваться помощью бывшей невесты. Бесчестно, бессовестно. Надо хотя бы поговорить…