Сугубо финский попаданец. Дилогия (СИ) - Мостовский Евгений - Страница 8

— Аналогов таких боевых машин в мире пока на существует, так что разрабатывать конструкцию и отрабатывать тактику применения придется самим. В одном я убежден, будущее за специализированными гусеничными машинами. Танк, только один из видов. Необходимо подобрать специалистов которые бы смогли спроектировать рубки на русское шасси. Сейчас в Германии ведутся эксперименты с штурмовыми орудиями и компанией «Даймлер-Бенц» разработана короткоствольная гаубица 7,5 см. Можно попытаться закупить это оружие. Для самоходной пушки использовать русскую трехдюймовку или гаубицу «Шкода».

Начальник Главного штаба Сил обороны Финляндии генерал-майор Леннарт Карл Эш читал первый отчет о испытании отечественного противотанкового ружья. Оружие получается тяжеловатое, но мощное. Со ста метров пробивает 30 мм брони! С пушками тоже получилось удачно, после поступления партии в 24 единицы из Швеции, были проведены испытания во второй дивизии. Ни одного нарекания! Лицензию уже купили, дело за производством. Эш потянулся в кресле и счастливо заулыбался — теперь будет чем воевать с танками!

В Стокгольм финская делегация прибыла 15 июля 1937 года. Официальной целью визита были празднования Дня Рождения монарха — короля Густава V. На самом деле Маннергейм возглавлял целую команду финансистов, дипломатов и военных из четырнадцати человек. Финны ехали уговаривать шведов на военно-политический союз.

Переговоры шли весьма напряженно. Позиция Швеции была двойственной, с одной стороны ни в коем случае не хотелось терять статус нейтральной державы, с другой угрозы от агрессивных режимов нацистов и коммунистов были абсолютно реальны. Идеальной ситуацией для себя Шведское правительство видело в успешной торговле с всеми сторонами будущего конфликта и модернизации своей армии и флота. Необходимость серьезной военной силы осознавалась ясно, это была единственная гарантия того, что любому противнику понадобятся очень много войск для успешной войны против Швеции, а серьезный военный перевес на скандинавском полуострове организовать весьма не просто. Таким образом до финской делегации было доведено следующее мнение: военно — техническое сотрудничество не только возможно, но и весьма желательно. Политически военный союз не возможен. Единственная лазейка для финнов оставалась в вопросе совместной обороны Аландского архипелага. Однако шведы посчитали, что даже в этом важном деле подписывать союзный договор — рано. Именно на такой позиции готовился стоять король Густав V при личной встрече с Маннергеймом. Это была не первая их встреча, в 1919 году будущий Маршал уже побывал в Стокгольме, тогда Маннергейма принимали в буквальном смысле по-королевски. Король пригласил его 6 июня на свои именины и уж кстати, заодно вручил ему орден «За заслуги, оказанные Швеции». Маннергейм осмелился спросить Его Величество, «..каким образом он сумел заслужить столь высокое отличие?» И получил от короля ответ, впрочем, несколько туманный: «Могу лишь сказать вам, генерал, что только после вашей победы жизнь и в нашей стране стала мирной». Не мешало делу и то, что он был родом из семьи графов Маннергеймов, и его родным языком был шведский.

Переговоры с монархом пошли совсем не так, как предполагала шведская сторона. Маршал ни одним словом не обмолвился о военном союзе, напротив все о чем он говорил это только о закупке технологий и вооружений. Такой подход вызвал чувство признательности у престарелого короля, ему очень не хотелось отказывать Маннергейму, которому он искренне симпатизировал. Именно этими чувствами и воспользовался финский Верховный главнокомандующий для озвучивания своей реальной цели — получения крупного кредита. Сначала долго перечислялось то что Финляндия уже приобрела, потом то что собирается приобрести, затем жалобы на угрозы от Великого Восточного соседа и наконец скромная просьба оказать помощь, всего то 300 миллионов крон. Король опешил. Сумма была астрономической. Однако Маннергейм нашел аргументы для того что бы Гутав V поддержал пожелания финской стороны при обсуждении в кабинете министров. Кроме чисто экономических заключавшихся в том, что все деньги пойдут на оплату шведским компаниям и заводам, главным аргументом стало заявление, что финны закроют собой границы Швеции от русских орд и в случае агрессии со стороны Германии, без всяких соглашений выставят не менее пяти дивизий в помощь своим добрым соседям. Король дураком отнюдь не был, возможность военных событий рассматривал как весьма вероятные и по этому согласился быть твердым сторонником займа. Правда в конце аудиенции помянул как восемнадцать лет назад Карл Густав почти также уговорил его проявить уступчивость в Аландском вопросе.

Заседание кабинета состоялось через два дня. Кроме короля лоббистами финских интересов оказались часть министров, кредит сулил серьезные прибыли всей Шведской промышленности. После долгих дебатов было принято решение выделить 250 миллионов, с началом погашения в 1942 году.

Для финнов это событие открывало широчайшие возможности. Наряду с кредитом утвержденным Конгрессом САСШ в размере 15 миллионов долларов. Если деньги из Америки в основном тратились на закупку пром оборудования для заводов военной промышленности, расширения никелевых рудников и строительства обогатительного комбината. То шведские частично должны были пойти на приобретение вооружений и лицензий на их производство, а частично на закупку стройматериалов для двух национальных проектов — возведения оборонительной линии на Карельском перешейке и расширения дороги на Петсамо, «Арктического шоссе». Хотя сам Маннергейм считал, что наиболее важным явилась возможность разместить заказ на производство боеприпасов для орудий калибром 76,2 и 122 мм. Что такое «снарядный голод» он знал на собственном опыте. Действительно заказ на миллион снарядов стал крупнейшим лотом для шведской военной индустрии.

Кроме всего прочего был заключен договор о совместном производстве истребителя «Мирски». Шведы взялись изготавливать по французской лицензии двигатели «Гном-Рон», а финны отвечали за производство планеров и совершенствование конструкции. Под этот проект на будущий год готовилась закупка в Германии аэродинамической трубы.

Еще одно важнейшее соглашение удалось заключить финнам, на этот раз с Чехословацкой республикой. Надо сказать, что чехам досталось роскошное наследство от Австро-Венгерской империи — мощная военная промышленность. В тридцатых годах они производили почти все: стрелковое оружие, артиллерию, танки, боевые самолеты. Так же чехи по лицензии делали французский двигатель «Испано-Сюиза»12Y. Такой же двигатель, только советского производства стоял на поступающих из СССР скоростных бомбардировщиках СБ. Правительство Финляндии сумело заключить контракт с Чехословакией на поставку 50 двигателей, ведь этот же мотор планировался и на уже стороящийся тяжелый истребитель «Пири» — «Снежная буря». Кроме моторов заказали поставку 30 100 мм легких гаубиц «Шкода», для вооружения самоходных орудий.

В конце концов работу финской делегации в Швеции признали успешной, хотя и не удалось заключить военный союз, экономические соглашения превысили самые смелые ожидания. Как сказал президент Каллио — «Шведский успех».

11 сентября 1937 года.

— Мы, финны, очень любим прогресс. По этому мы верим, что благодаря новейшим научным исследованиям, на каждый, даже самый отдаленный хутор, очень скоро придет электрический свет! Мы верим, что раскрытие тайн вещества позволит в самом ближайшем будущем наполнить нашу небогатую Родину дешевой электрической энергией, которой хватит на всех и никто не уйдет обиженным!

Президент Кюёсти Каллио произносил торжественную речь посвященную открытию «Физического института». Большой актовый зал президентского дворца был битком набит дамами в вечерних платьях и господами во фраках. Сегодня здесь собрались люди, которые в обычной жизни пересечься никак не могли. Научная элита Европы и представители «делового мира», родовая аристократия и лидеры «прогрессивных партий». Нильс Хе́нрик Дави́д Бор с удовольствием наблюдал за всем происходящим. Все началось более года назад, когда к нему в «Копенгагенский Дом чести» приехал малоизвестный финский физик Вяйсяля Вилхо с неожиданным предложением, правительство Финляндии восхотело создать в пригороде Хельсинки филиал института Нильса Бора. Само по себе такое пожелание, хоть и было странноватым, достойно самого пристального внимания. Удивлял прагматичный подход финнов, непонятно почему, но они были уверены, что тайны ядра будут разгаданы уже «завтра» и результатами теоретических изысканий явятся возможности использования дешевых видов энергии. Бор не стал разубеждать наивных политиков и с удовольствием пообещал любую поддержку со своей стороны в деле торжества науки. Тем более, что за «благими намерениями» стояли конкретные деньги и надо сказать деньги немалые. Вилхо сразу же озвучил сумму: около полумиллиона американских долларов, от предложения сразу повеяло основательностью и какой-то деловой хваткой. Нильс с головой погрузился в проектирование научных программ и экспериментов, которые будут проведены с помощью таких деньжищ, и могли либо подтвердить, либо опровергнуть идеи в том числе и «Копенгагенской интерпритации». Чтобы начинание финских энтузиастов не пропало втуне, он рекомендовал ряду молодых ученых, начинать свою научную деятельность именно в лабораториях страны Суоми. Сам Бор во время своей первой поездки в «Филиал..» решил не только принять участие в открытии, но и прочитать курс из десяти лекций, которые как он надеялся положат начало регулярному «Физическому фестивалю».