Князья тьмы. Пенталогия - Вэнс Джек Холбрук - Страница 19

Жилистые морщины, окружавшие рот Тристано, стали глубокими и скорбными. Он попробовал устроиться удобнее и тяжело навалился спиной на стену — мозг землянина опьянел от боли, он больше ничем не интересовался. Он пробормотал: «С каких пор расправа в Запределье считается убийством?»

«Кто убил Тихальта?»

«Я не видел, кто. Я стоял рядом с тобой, у выхода».

«Но к Смейду приехали только вы трое».

Тристано не ответил. Герсен наклонился к нему и быстро, одним жестоким движением, сломал ему руку. Мазенсен издал нечленораздельный возглас и, спотыкаясь, отступил на пару шагов, но тут же остановился, словно задержанный невидимой привязью, и снова уставился на Герсена, как завороженный. Тристано тупо смотрел на свою безжизненно обвисшую руку.

«Кто убил Тихальта?»

Тристано покачал головой: «Мне больше нечего сказать. Лучше хромать и щуриться всю жизнь, чем подохнуть от саркойского клюта».

«Я могу заразить тебя клютом».

«Мне больше нечего сказать».

Герсен снова наклонился вперед, но Мазенсен разразился дрожащим блеянием: «Это недопустимо! Я не позволю! Мне будут сниться кошмары! Я и так плохо сплю».

Герсен обратил на него недружелюбный взгляд: «Советую вам не вмешиваться».

«Я вызову хранителей. Вы беспардонно нарушаете закон. В нашем государстве пытки запрещены всем, кроме уполномоченных должностных лиц».

Герсен рассмеялся: «Зовите хранителей! Мы еще посмотрим, кто нарушил закон и кого будут пытать».

Нервно потирая бледные щеки, Мазенсен сказал: «Тогда уходите. Никогда не возвращайтесь, и я никому ничего не скажу».

«Не спешите! — у Герсена исправилось настроение, он начинал веселиться. — Вы влипли в очень неприятную историю. Я обратился к вам с законным запросом. Вы позвонили убийце, и убийца на меня напал. Невозможно не принимать во внимание столь очевидный факт».

Мазенсен облизал губы: «Вы предъявляете ложные обвинения! Это только усугубит вашу вину, когда будут рассматриваться обстоятельства дела».

Жалкая угроза только рассмешила Герсена. Он подошел к Тристано, перевернул его лицом вниз, стянул с него куртку до предплечий и перевязал предплечья поясом землянина. Теперь, без помощи руки, Тристано не мог подняться на одной ноге.

Направившись внутрь здания по коридору, Герсен поманил за собой Мазенсена: «Вернемся в ваше управление».

Директор-контролер неохотно протопал за Герсеном в свой внутренний кабинет, едва держась на ногах от нервного напряжения, и тут же бросился в кресло.

«А теперь, — сказал Герсен, — зовите хранителей».

Мазенсен покачал головой: «Как вам сказать... думаю, лучше не создавать лишних проблем. Хранители не всегда прислушиваются к голосу разума».

«В таком случае вам придется ответить на мои вопросы».

Голова директора поникла: «Спрашивайте».

«Кому вы звонили, когда я зашел в кабинет?»

Руки Мазенсена тряслись от возбуждения. «Я не могу сказать! — выдавил он глухим, срывающимся голосом. — Вы хотите, чтобы меня убили?»

«Хранители зададут вам тот же вопрос, не говоря уже о множестве других».

Мазенсен безнадежно взглянул направо, налево, на потолок: «Постояльцу отеля «Гранд Помадор». Его зовут — Спок».

«Я знаю, что вы врете, — спокойно сказал Герсен. — Даю вам последний шанс: кому вы звонили?»

Директор отчаянно тряс головой: «Я не вру».

«Вы видели этого человека?»

«Да. Он высокого роста. У него коротко подстриженные ярко-розовые волосы и продолговатая большая голова, сидящая прямо на плечах, практически без шеи. У него странное лицо пунцового оттенка, он носит темные очки и защитную планку на носу — необычная внешность, вы не находите? Кроме того, он холоден, как рыба — никаких эмоций».

Герсен кивнул: Мазенсен говорил правду — с ним связался Хильдемар Дасс. Повернувшись к директору лицом к лицу, Герсен сказал: «А теперь — самое важное. Я хочу знать, кто был зарегистрированным владельцем монитора».

Мазенсен начал было отрицательно мотать головой, но фаталистически пожал плечами и поднялся на ноги: «Пойду, возьму эту запись».

«Нет! — отрезал Герсен. — Мы пойдем вместе. И, если вы не найдете запись, клянусь: я предъявлю вам обвинения в тяжком преступлении».

Мазенсен устало растирал лоб: «Теперь припоминаю. Запись у меня». Он вынул карточку из ящика стола: «Университет Морской провинции, Авенте, Альфанор. Благотворительная дотация № 291».

«Имени нет?»

«Нет. И ключ вам не поможет. Устанавливая мониторы на кораблях, университет пользуется собственными шифраторами. Мы продали им несколько таких приборов».

«Понятно». Кодирующие устройства, предотвращавшие двурушничество со стороны недобросовестных наводчиков, нередко использовались спонсорами.

Теперь в голосе Мазенсена звучала невеселая ирония: «Судя по всему, университет продал вам закодированный монитор без дешифратора. На вашем месте я пожаловался бы местным властям в Авенте».

Герсен попытался представить себе последствия полученной информации. Если удовлетворялось одно условие, последствия эти, в самом деле, были далеко идущими.

«Почему вы звонили Споку? Он обещал вам деньги?»

Мазенсен кивнул, как нашкодивший школьник: «Деньги. Кроме того, он угрожал. В молодости я позволил себе безрассудный поступок...» Директор беспомощно развел руками.

«Известно ли Споку, что монитор закодирован?»

«Несомненно. Я упомянул об этом в нашем разговоре, но мое замечание не стало для него новостью».

Герсен кивнул. Условие было удовлетворено. Информация накапливалась. Если можно было верить Хильдемару Дассу, Тихальта убил сам Малагейт. Тристано косвенно подтвердил этот факт — сам того не ведая, он сообщил больше, чем хотел. Но в то же время показания Тристано вносили в ситуацию загадочный элемент. Если Дасс, саркойский токсикант и Тристано прибыли на планету Смейда втроем, как можно было объяснить присутствие на той же планете самого Малагейта? Прибыл ли он одновременно с ними на другом корабле? Возможно, на маловероятно...

Несчастный Мазенсен с тревогой смотрел на опасного посетителя.

«Я ухожу, — успокоил его Герсен. — Намерены ли вы сообщить Споку о моем визите?»

Директор кивнул; от его напыщенной самонадеянности не осталось ни следа: «Что еще мне остается?»

«Вам придется подождать хотя бы час».

Мазенсен не возражал. Он мог выполнить требование Герсена — или позвонить сообщнику, как только Герсен закроет за собой дверь. Наиболее вероятным представлялся второй вариант. Но с этим ничего нельзя было поделать. Герсен отвернулся и вышел из кабинета, оставив в нем директора-контролера, превратившегося в тряпку, как проколотая надувная игрушка.

Проходя по бетонному коридору, Герсен догнал Тристано, каким-то образом умудрившегося занять вертикальное положение, опираясь на ногу и елозя спиной по стене. Теперь землянин прыгал на одной ноге по коридору; вторая, неестественно искривленная нога, волочилась по полу. Обернувшись к Герсену, Тристано все еще вызывающе усмехался, хотя мышцы вокруг его рта туго напряглись. Герсен задержался, разглядывая этого человека. Было бы предусмотрительно — даже желательно — прикончить его на месте, но еще предусмотрительнее было не связываться с местной полицией. Поэтому, ограничившись вежливым кивком, Герсен миновал наемного убийцу и вышел на улицу.

Из предисловия к «Людям Ойкумены» Джана Хольберка Вэнза LXII го:

«Нашей эпохе свойственна подавляющая атмосфера — на это обстоятельство указывали, о нем рассуждали, на него жаловались многие современные антропологи. Странно! Ибо никогда еще у человечества не было столь разнообразных возможностей и такого обширного опыта выживания в постоянно изменяющихся условиях. Полезно заранее рассмотреть эту ситуацию, так как нам еще не раз придется упоминать о ней на страницах этого трактата.