Сидящий у двери (СИ) - Колосов Игорь Анатольевич - Страница 7

Денис захрипел.

Мелани хваталась за ковер, но лишь сломала два ногтя на правой руке. Невидимая веревка потянула сестру, и ее тело зависло под углом к полу. Петля душила, и это вынудило Мелани встать прямо.

Этим она выиграла одну-две секунды и шагнула к столу. Затем ее приподняло с большей силой, и ее ноги оторвались от пола.

Мелани захрипела. Она вскинула руки, схватилась пальцами за пустоту возле шеи, рванула вниз. Ее ноги опустились на пол. Мелани повалилась к столу, продолжая тянуть вниз невидимую петлю.

Она снова зависла в воздухе под углом, и те, кто был ближе к ней, попятились.

Я не сразу понял, куда стремилась Мелани. Она хрипела, но это ее не останавливало. Кто-то из гостей отпрянул и завалился на стол.

Словно поезд, сошедший с рельсов, стол повалился набок сначала одним концом, серединой, затем полностью. Бутылки, бокалы, тарелки с различными блюдами, ножи, вилки - все слетело со стола, усилив своим звоном человеческую какофонию.

Мелани рванула невидимую петлю вниз. Ее колени опустились на осколки салатницы, одну руку она вырвала из-под веревки и потянулась к полу.

И тут я догадался, что она хотела. Нож!

Нож лежал между бокалом и раздавленным пирогом в одном шаге, но Мелани не видела его - душившая петля вынудила смотреть перед собой. Рука слепо шарила, тело снова потянуло вверх.

Еще секунда, и ее рука оторвется от пола.

- Правее! - закричал я. - Нож правее, Мелани!

Она схватила его за рукоятку, и в то же мгновение ее тело рвануло вверх. Мелани подняла нож, и всем, кто видел это, почудилось, что женщина полоснула себя по затылку.

Я отвернулся и закрыл глаза.

Мелани, освободившись от петли, повалилась на пол.

Мужчина в форме поднял с земли разорванную веревку.

Он тщательно разглядывал место разрыва. Веревка не перетерлась. Она выглядела так, словно ее перерезали чем-то острым.

Солдат осмотрелся. Стрекот автоматического оружия усиливался. Двое в гражданском смотрели на пленного с недоумением и страхом.

Солдат сделал еще одну петлю. Проверил прочность. И приказал повторить.

Невидимая петля, не дав сестре отдышаться, вновь сдавила ее шею. К счастью, Мелани не выпустила нож. Ее подбросило вверх, и ноги оторвались от пола. Веревка впилась в кожу, и теперь сестра не могла просунуть под нее пальцы.

Если бы она в тот момент выронила нож, никто бы из нас ей не помог. Ее голова оказалась под самым потолком. Все решали секунды.

Мелани стала резать душившую ее невидимую веревку, игнорируя, что лезвие ножа вспарывает шею и острием вгрызается в челюстную кость.

Когда шею залила кровь, Мелани, наконец, разрезала веревку. И упала на пол, выронив нож.

Каков финал, спросите вы?

Денис рассказал мне, что после второй неудачной попытки повешения почувствовал участие матери.

Двое в гражданском попятились, когда он неловко упал на цементный пол. Денис лежал со связанными руками, заходясь хрипами, но это не ослабило их страх.

Солдат обладал более крепкими нервами. Некоторое время он стоял и смотрел на пленного.

Затем взял автомат и направил на Дениса.

Их глаза встретились.

Денис был уверен, что тот выстрелит, но странное умиротворение оттеснило страх за свою жизнь.

Солдат опустил автомат, так и не выстрелив.

Напоследок он пробормотал примерно "раз его не принимает Аллах...".

Спустя месяц Денис возвратился домой.

Мелани наложили больше десятка швов.

Все в нашем городке знали о чем-то зловещем, случившемся на ее Дне Рождения, но никто не знал подробностей. Очевидцы не спешили удовлетворять чье-нибудь любопытство.

В ту ночь в доме сестры никто не ночевал, никто не пытался навести хоть какой-то порядок. Только я помог ей. И то лишь после ее возвращения из больницы.

Ни я, никто другой не задали Мелани ни одного вопроса. До настоящего момента я в неведении, кто из гостей в тот день догадался про Дениса. Эту тему мы с сестрой не поднимали. Она больше не упоминала при мне имени сына.

Успокоилась. Знала, что он жив.

Через неделю у Мелани обнаружили рак горла. Было ли это некой платой за жизнь Дениса? Не знаю.

Болезнь стремительно прогрессировала, боли оказались сильными. Ее уговаривали воспользоваться услугами одной дорогостоящей клиники. Она отказалась.

Спустя десять дней Мелани добровольно ушла из жизни.

В одно солнечное июньское утро я позвонил сестре, но никто не поднял трубку. В сильном волнении я поспешил к ее дому. Она лежала в своей спальне и казалась спящей. Лицо даже после смерти оставалось прекрасным. Мелани отравилась.

Говорят, самоубийство - один из самых тягчайших грехов. Может, оно и так, но мой опыт подсказывает, что все не так просто. Мир соткан из противоречий, он слишком многолик и многогранен, чтобы мы могли утверждать что-либо категорично.

Надеюсь, если даже и существует некое подобие ада, моя сестра там не окажется. Я понимаю ее. Если я понимаю ее, почему ее не поймет некая сила, благодаря которой мы ходим по этой земле?

Мелани знала, что ее ждет, видела, какое мучение ее болезнь доставляет мне, она не хотела, чтобы это видел ее сын. Она хотела, чтобы он жил, и ему ничто не мешало.

Когда Денис вернулся, мы сразу отправились на кладбище. Я пытался не смотреть на его левую руку. Я знал, что там нет двух ногтей.

Мы долго стояли у могилы. Денис тихо плакал.

Я вспоминал.

Я не спрашивал себя, как такое случилось, что Мелани спасла своего сына, находясь так далеко.

Я был горд за нее.

А Денис женился.

Жизнь берет свое. Не для того ли его мать столько выстрадала, чтобы он продолжал жить и давал жизнь другим?

Его жена напоминает мне Оливию. Он правильно поступил. Мелани была бы рада за него. И за его жену тоже.

Три года назад у них родился сын. Волосы такие же, как у его матери. Он славный малыш, и уже требует, чтобы мы бегали с ним наперегонки.

Когда-нибудь я расскажу мальчику о его бабушке.

МЫ ИЗБАВИМ ВАС ОТ НЕПРИЯТНОСТЕЙ

Его держали трое работников этой странной корпорации, а Ник рвался вперед, рвался к тому, что видел только он.

Единственная в своем роде, с девизом: "Мы избавим вас от неприятностей!", в последние месяцы эта корпорация превратилась в место паломничества сотен людей. И сарафанное радио без всякой рекламы все больше и больше увеличивало количество этих страждущих.

Не удержался и Ник. Приехал, поговорил. И оказался в восторге от перспектив.

А сейчас, с исказившимся лицом, осатанев, он пытался прошибить стену из мощных охранников, их становилось все больше, и, казалось, сюда сбегалась вся корпорация. Все, как на подбор, молчаливые, ни намека на панику, двигаются бесшумно, без суеты.

Ник кричал, руки колотили по чужим телам, но в ответ не последовало ни одного удара. Он по-прежнему - клиент, выгодный, непривередливый: пока шла вся "процедура", Ник не терзал работников тысячью мелких придирок, просьб принести кофе, включить вентилятор, не задавал вопросов, от которых веяло нервозностью и недоверием, как поступало большинство иных клиентов. Он почти идеален для корпорации, и ему можно простить эту неожиданную выходку. С кем не бывает, может, переутомился? Или увидел то, что неправильно интерпретировал?