Время до Теней (СИ) - Кондрашова Искандера - Страница 30

– Всегда пожалуйста.

Я почувствовала, как волна жара поднимается от шеи к щекам, и, потупившись, пробормотала:

– Меня зовут Ал'Ттемекке…

– Живи, Ттемекке, – благосклонно кивнул он.

***

Я открыла глаза, всё ещё чувствуя, как горит на щеках лихорадка румянца. Воспоминания Двойника неохотно уступали место моему сознанию, утекая медленно, как тягучий сироп из опрокинутого стакана. Ал’Ттемекке, удостоив меня быстрым взглядом, поднялась со своего кресла, отдёрнула штору и распахнула окно, впустив в комнату стылый воздух и дневной свет. Эффект аквариума рассеялся. Я встала рядом с Аме. Её лицо было оливково-бледным, а зрачки золотистых глаз сузились до точек. Я машинально отметила, с какой силой она переплела пальцы.

– Всё уже закончилось, – заметила Аме, кивнув в сторону центра площади – из портала башни вытекала тёмная масса народа.

– Что им там наговорили? – стараясь придать голосу безразличия, поинтересовалась я.

– Каждый услышал то, что хотел услышать.

– Снова ваши фокусы? – подозрительно спросила я и рефлекторно потрясла головой, чтобы мозги встали на место после вмешательства сознания Двойника. Вроде, помогло.

– Время поджимает, поэтому и приходится действовать такими методами, – ещё туманнее добавила она. – Линви и ты проходили под аркой Зеркала?

– Ну, как и все пришлые… – я не слишком понимала, зачем ей это спрашивать.

Аме кивнула.

Вопросы неприятно свербили где-то в подкорке, на эпсилоне я постоянно чувствовала себя отвратительно неосведомлённой. Воспоминаниям моего Двойника, около двенадцати-одиннадцати эпсилонских лет, но Илар за прошедшее время внешне особо не изменился… тогда, не вправду ли чёртовы нелюди являются почти бессмертными? Да, Аме оставили в покое, но перестали ли относиться к ней с пренебрежением, граничащим с презрением, как к созданию второго сорта? Вопросы вопросами, но, как задать их моему Двойнику, я не знала. Эти воспоминания были чем-то очень личным, и даже я, обычно отличавшаяся тактичностью летящего в цель кирпича, чувствовала, что Аме больше ничего не намерена обсуждать на эту тему. Поэтому я спросила только:

– Аме, кто, Бездна его возьми, такой Итаэ’Элар?

– Если бы я это знала… – тихо ответила она.

17 октября 2281 года. Пространство класса «эпсилон», Серебряная Цитадель.

Картина складывалась странная. Ал’Ттемекке, возраст – около тридцати лет, Анахармэ, обладает физическим недостатком, который на альфе вполне можно было убрать, так и осталась неприкасаемой в своём обществе. Нэире’Лаисс, инженер, Сфиэст (?), вероятно, ровесник Аме, благодаря дурацкому имени и нетипичной для них мягкости характера тоже не в фаворе в Цитадели. Итаэ’Элар, возраст неизвестен, вероятно, не Властвующий (?), в какие-то баснословные года крутил шашни с Ал'Ттемекке (?!!), призывает божественных посланцев за здорово живёшь, перенастраивает Коридоры, знает, как совладать с таинственными источниками энергии и, вообще, по ходу, и чтец, и жнец, и на дуде игрец. По странной прихоти среди своих подчинённых держит только классических неудачников, и прозябает в этой глухомани уже с десяток лет, хотя явно за гордыню и честолюбие набежит ему гореть в адском пламени чуть менее, чем вечность. Сегодняшняя деятельность его, на первый взгляд, вообще мало связана со Старыми Путями, у него красивый цвет глаз… э-м-м… о чём это я? Короче, внимание, вопрос: зачем ему контур-операционщик с Истинной Земли в качестве консультанта?

Неделя на эпсилоне длится десять дней, среди которых только два выходных. Этот факт наверняка серьёзно омрачал бы моё существование, случись мне работать в серьёзной компании. Но Илар, Ттемекке, Нилас и ещё парочка периодически мелькавших в этой шарашкиной конторе нелюдей, как я поняла, раньше полудня серьёзных дел всё равно не затевали, до Сердца Света предпочитая гонять чаи, дремать, трепаться о чём угодно, только не о работе, или болтаться по городу под предлогом проверки Зеркала Цитадели, если погода благоприятствует. За прошедшее время между мной и Иларом установилось что-то вроде не безоблачного, но всё же нейтралитета – мы оба стоически приняли свой крест. В общем, теперь, думаю, понятно, почему их коллектив, в целом, не показался мне таким уж чужеродным.

Правда, почти всё то, что они соблаговолили поведать мне об исследовании Коридоров, представляло чисто академический интерес. Элоиз то ли не совсем правильно поняла Мельтека, то ли, что более вероятно, бессовестно лгала мне насчёт бесконтурных технологий, дабы хоть чем-то заинтересовать. Эпсилон вообще не обладал технологиями контурного оборудования в человеческом понимании. Эта была скорее философия, чем наука. И эта философия гласила, что никаких Коридоров, никакого Междумирья – того не фиксируемого никакими приборами бесконечно краткого промежутка времени, когда тело находится «не там и не здесь» – вообще не существует.

Будучи как-то в особенно благодушном настроении, Илар заметил, что Пространства накладываются друг на друга, где-то пересекаясь, так, что, цитата, «мы можем быть настолько близко друг к другу, насколько это вообще возможно, никогда так и не узнав об этом и сами того не замечая». От этого его высказывания по моему позвоночнику пробежала предательски приятная дрожь, и та часть моего сознания, что была куда древнее цивилизованного человека, вдруг посоветовала повернуть разговор в русло «ну, раз пошла такая пьянка, так почему бы не сблизиться в более приземлённом варианте, а, дружок?» Я тогда умудрилась слегка покраснеть, а нелюдь ухмыльнулся. Я поняла, что он просто дразнит меня, изобразила оскорблённую невинность и больше на всякие двусмысленности поклялась не покупаться.

Я очень внимательно пересчитала оставшиеся в пачке сигареты и попыталась прикинуть, на сколько времени мне хватит такого изобилия. Ошибки быть не могло. Их было двенадцать, и это была ещё одна трагедия моего неустроенного быта.

День сегодня выдался ещё мрачнее предыдущих. Тяжёлые тучи быстро плыли по тусклому мутно-серому небу, верхушки деревьев гнулись под резкими порывами северного ветра. Правда, у земли было относительно тихо, но всё равно так промозгло и премерзко, что я подняла воротник куртки и дышала на озябшие руки, искренне недоумевая, зачем, кроме как из изощрённого садизма, было приглашать нас к Зеркалу Цитадели, да ещё и в выходной. Я серьёзно обдумала вопрос, стоит ли брать с собой цвиэски, потому что погоды стояли предзимние, да и туманное предупреждение моего Двойника не могло не настораживать, но, в конце концов, всё-таки усадила ящерку за пазуху.

В полном составе нелюди не собрались – Аме не было. Илар даже соизволил поздороваться, правда, с таким видом, будто желал мне быстрее свести близкое знакомство с Бездной, но он всегда так меня приветствовал, а Нилас ободряюще подмигнул – мол, «давно уже смирились с твоим существованием, не боись». Оба нелюдя сегодня были одеты гораздо более мажорски, чем обычно – в чёрно-серебряную форму, сходную с одеяниями Властвующего на скульптурном изображении богов Гваейт Умбала, и маски, хотя стеклянные забрала и были подняты.

Зеркало светилось ровно, но едва заметно.

– Чего мы ждём-то? – нетерпеливо спросила Линви.

Мы пришли на площадь уже с полчаса как, а нелюди нам ничего не объяснили, тихо переговариваясь между собой.

– Чего-то ждём, – эхом повторил Илар, явно не собираясь давать пояснений происходящему.

Очередной порыв ветра взметнул опавшие листья, взъерошил волосы. Радужная поверхность Зеркала прогнулась пузырём под напором ветра, лопнула и облепила светящейся пеленой металлические колонны. Во внезапно наступившей тишине колонны вспыхнули чистым белым сиянием, по яркости сравнимым с магниевой вспышкой и погасшим так же быстро. Цвиэски зашипела и спряталась за моей спиной, острыми коготками впиваясь в шею, я чертыхнулась и зажмурилась, сердце на мгновение сжалось необъяснимо тревожным тоскливым предчувствием и ухнуло куда-то вниз.