Тяжесть слова (СИ) - Гичко Екатерина - Страница 29

Он медленно отрицательно покачал головой.

- Я горю рядом с тобой, - его шепот был какой-то горячечный, словно он бредит, лежа в лихорадке. - Желание обладать тобой, возникло при первом же взгляде. Но желание обладать тобой полностью возникло позже, и оно сильнее всего, что я когда-либо ощущал. Я не собираюсь уступать тебя другому. Ты моя девочка. Сейчас ты испугана, связана обязательствами и приличиями. Но постепенно ты примешь меня и полюбишь в ответ.

Еще раз окинув меня голодным взглядом, он вышел. А я осталась стоять, словно пораженная громом. Полюбишь в ответ? В ответ? Он что... Я не осмелилась закончить эту мысль. Но ей на смену пришла другая, более полная. Почему любовь ко мне толкает людей на такие необдуманные поступки? Почему они губят сами себя?

На смену этой мысли пришла другая. А если он на мне женится, что тогда? Похоже, мое "да" совсем необязательно. Нет, наагасах меня найдет раньше. Они всегда меня находят, так как... Я обмерла. А затем лихорадочно обыскала свой пояс. Браслет, который подарил мне наагасах, был в поясном кошеле, а кошель я оставила в комнате наагасаха.

Сжавшись в комок, я затаилась в густой траве. Во дворе домика звучал раскатистый голос милорда Долиана.

- Найти ее! Без лошади далеко она не уйдет.

Я вообще уйти не успела. Пока сломала запор на окне и вывалилась наружу со своими юбками, отмеренный мне час успел истечь. Моей охраной сильно не замарачивались, посчитав, что девушка благородного воспитания может сбежать только через дверь и то, если она открыта. Если он знал меня чуть лучше, то вряд ли бы я выбралась. Хоть мачеха дала нам с сестрами образование значительно лучше, чем другим девицам благородного происхождения, умению побегам эти занятия не обучали.

На улице уже почти стемнело. Летний длинный день подходил к концу. Я боялась высунуться, хоть и понимала, что здесь меня быстро найдут. В просвет между травой я видела, как на дворе мечутся кони с седоками в черных плащах. Кто-то из помощников милорда Долина вернулся. Они поскакали в разные стороны. Из конюшни выскочил мужик, хозяин дома, и доложил, что там меня нет. Рядом крутилась его жена и горестно заламывала руки. Сам милорд Долиан злой, со всклоченной шевелюрой вышагивал здесь же. Меня наверное уже около часа найти не могут. Опять же очень сложно представить, что девица благородного происхождения будет сидеть в траве, которая растет в перемешку с крапивой и чертополохом. Я ободралась, искололась и обожглась, но лучшего места для пряток не нашла. Слава богам, я откинула мысль спрятаться на конюшне. Теперь нужно дождаться, когда эти куда-нибудь денутся, и куда-нибудь пробраться. Лишь бы подальше отсюда.

Влетит мне от наагасаха. За браслет влетит. Надеюсь, что хоть Шайш, Риш и Лош несильно пострадали. Эти трое постоянно из-за меня страдают. То под пол провалятся, то зелья сонного хлебнут... Я, наверное, несчастья окружающим приношу. Милорд Долиан резко остановился, а затем вбежал в дом. За ним бросился мужичок. Бабенка суетливо покрутилась и потянулась за ними. Я обрадовалась и осторожно приподнялась. Так, согнувшись в три погибели, я пошуршала подальше от дома.

Ушла я не очень далеко. Как выяснилось я попалась в весьма глупую ловушку. Это я поняла, когда на крыльце опять появился милорд Долиан, который бросился в мою сторону. Он дал мне расслабиться и начать действовать, а сам подсматривал из-за двери, от куда я вылезу. Я, подбрав юбки, бросилась бежать. Но какая девушка, обремененная благородным воспитанием и длинными юбками, сможет сбежать от тренированного быстрого мужчины. Он нагнал меня в несколько прыжков. Я только успела обернуться и выставить перед собой нож.

Не буду врать, что умею им пользоваться. Единственный нож, которым я могу владеть виртуозно, это нож из столового прибора. Этот нож, с длинным широким лезвием, я нашла в крестьянском доме и прихватила с собой на всякий случай. Он остановился, тяжело дышащий, глаза горят даже в сумраке. Я порадовалась, что мои руки хотя бы не дрожат. Он сделал пружинистый шаг ко мне. Я от него.

- Ты не сможешь меня ударить, - сказал очевидное он.

Да, не смогу. И себя тоже не смогу. Одним резким и быстрым движением он схватил меня за запястье, дернул на себя и слегка вывернул. Я вскрикнула от боли и разжала пальцы. Нож упал в траву. Не тратя больше времени на слова, он просто взвалил меня на плечо и куда-то понес. Я извивалась, пыталась вырваться, била кулаками по его плечам, но не могла даже пошатнуть его.

Направлялся он не в дом. С накатывающим ужасом я поняла, что скорее всего меня несут выходить замуж. Почему у меня не может быть нормальной свадьбы и нормального жениха? Это издевка богов? Меня несли по главной деревенской улице. Местные жители смотрели на нас нахмурив брови, но не вмешивались. Кто они такие, чтобы мешать благородному лорду?

Путь наш лежал в маленький деревенский храм. Дверь в него милорд распахнул с ноги. Вися вниз головой, я не могла ничего нормально рассмотреть. Такая возможность появилась только после того, как меня поставили на ноги у самого алтаря. Там нас ожидал маленький сухонький престарелый жрец с дрожащими руками и бегающими глазками.

- Начинай церемонию, - приказал милорд. - Только быстрее, мы и так потеряли много времени.

Жрец нервно встрепенулся. Видимо, он жалел, что ввязался в это. Но, кто отказывает будущему герцогу?

- Возлюбленные дети мои, - патетически начал он, - мы собрались здесь, чтобы пред лицами богов соедить ваши судьбы навеки вечные...

Я попыталась выкрутиться из объятий милорда. Куда там! Я смогла только пинуть его в голень. Он болезненно поморщился, и жрец было приостановил церемонию, но милорд рявкнул на него, чтобы не останавливался, даже если крыша обрушится. Тот испуганно затараторил дальше.

- Брак - это единение двух родственных душ, которые будут плыть по реке жизни в одной лодке. Судьба в равной доле отмерит им горестей и радостей. Вместе они будут и богатстве, и в бедности. Не покинет их любовь и уважение друг к другу...

Воспользовавшись тем, что милорд держит меня практически навесу, я брыкнула жреца в колено. Тот охнул, и речь прервалась. А я вывела для себя правило: если хочешь, чтобы церемония не состоялась - убери жреца. Милорд выругался и повернул меня лицом к себе, чтобы больше не могла достать старика. Тот пришел в себя и начал было говорить дальше, но...

Дверь в храм была вынесена мощным ударом копыт. Она влетела внутрь и с грохотом упала в походе между скамьями. Внутрь прямо верхом на коне въехал наагасах. Разгоряченный конь вертелся, расшвыривая копытами скамьи в разные стороны. Наагасах сжал коленями его бока и дернул на себя поводья, вынуждая повиноваться. Окинул бешенным взглядом нашу компанию и выскочил из седла. Злой и целеустремленный, отбросив косу назад, он резко двинулся к нам.

Милорд Долиан толкнул меня к себе за спину, к жрецу и велел тому:

- Живо заканчивай!

Жрец испуганно заговорил:

- Властью... - перешел он сразу к заключительной части, пропустив традицию спрашивать о согласии жениха и невесты.

Наагасах и милорд сшиблись грудью в проходе. Я бросилась на жреца и погребла его хлипкую фигуру под собой и своими юбками. Обеими ладонями я зажала ему рот. Он слабо барахтался, пытаясь сбросить меня. Но где старости сладить с молодостью!

Наагасах налетел на милорда Долиан зло и резко, даже не пытаясь выхватить оружие. Мощным ударом кулака в лицо он отправил моего похитителя на груду развороченных скамей. Тот почти тут попытался встать, но наагасах был слишком быстр. Он оказался рядом почти тут же и ударил его еще раз. Следом пошел удар коленом в живот. Милорд даже не успел защититься. В развороченный дверной проем вбежали наги, среди них я с облегчением увидела Шайша. Они не попытались остановить избиение милорда Долиана. Наагасах сам почти сразу же при их появлении отбросил противника в их сторону. Тот попытался вскочить и бросить в атаку опять, но на него навались, скрутили руки за спиной и поставили на колени. Глаза милорда горели бешенством.