Зеркало и чаша - Дворецкая Елизавета Алексеевна - Страница 73

• Предыдущая
• 73/110
• Следующая

Под стеной закричали, дозорные Хотобуда побежали на шум, но варяги уже спешили им навстречу с оружием наготове. Часть из них вступила в бой, часть обороняла лестницы, давая возможность подняться остальным. Оба дозорных десятка стянулись к этому месту, бросив даже ворота.

— Пора! — решила Избрана, наблюдавшая от крайних дворов посада. — Хедин уже наверху. Идите, Перун благословит вас!

Посадские побежали к воротам, тоже волоча лестницы. Все Хотобудовы кмети стянулись к месту прорыва варягов, посадским никто не мешал подниматься. А, обнаружив, что на них напали с двух сторон, кмети заметались: теперь их было слишком мало. Гудел рог, бежало из дружинных изб кое-как одетое подкрепление. Но ворота были уже открыты, все посадское ополчение оказалось в детинце.

В общей суматохе никто не видел, как трое варягов, прячась в тени за углами, побежали к княжескому двору, где устроился воевода Хотобуд.

Внутреннее пространство детинца было довольно густо застроено. Здесь в основном высились большие, на широких дворах, терема воевод и бояр в окружении множества хозяйственных построек. Некоторые из этих жилищ стояли пустыми, но кое-где в окнах замелькал свет спешно разожженных лучин и масляных фитильков.

Хедин заранее выспросил, где находится княжий двор, и Эйнстейн с двумя товарищами знали, куда им идти. Притаившись за углом, неразличимые в черной тени, они видели, как распахнулись ворота и на внутреннюю вечевую площадь выбежал сам Хотобуд с двумя десятками кметей. Все были вооружены, огонь факелов бросал скользящие рыжие отблески на поверхность шлемов и лезвия боевых топоров.

— Скорее, скорее, мары вас возьми! — кричал Хотобуд.

Дождавшись, пока воевода скроется в стороне ворот, варяги проскользнули во двор. Здесь толпилась встревоженная полуодетая челядь. Она даже не сразу заметила, что пришли совсем чужие люди, а не трое воеводских кметей зачем-то вернулись.

Не давая никому времени себя рассмотреть, трое устремились в сени и кинулись вверх по лестнице. Никто не знал точно, где Хотобуд держит мальчика, но естественно было предположить, что где-то в горницах.

Выхватив у кого-то из холопов факел, Эйнстейн первым поднялся в верхние сени. Навстречу им оттуда кинулся какой-то отрок, но варяг просто спустил его по ступенькам. Потом появились еще двое, и Торгрим с Арнульвом быстро отправили их вслед за первым. Те были не вооружены и жаждали не столько вступить в бой, сколько спастись.

В передней горнице обнаружились пустая лежанка и недоумевающая бабка с седыми космами, торчащими из-под наспех наброшенного платка. Во второй горнице горела лучина. На лежанке сидела девушка лет пятнадцати, в одной рубашке, круглолицая, с растрепанной кудрявой косой, крепко обнимая мальчика лет десяти, очень на нее похожего.

— Се есть кнесь Вадимар? — выговорил Эйнстейн. За несколько лет в Смоленске он научился хорошо понимать по-славянски, но говорил еще плохо.

— Кто вы? Что вам нужно? — со слезами ужаса на глазах воскликнула девушка, не выпуская ребенка из рук.

— Се есть кнесь Вадимар?

— Пусти! — Мальчик вдруг освободился из ее объятий и вскочил на ноги. — Да, я князь Вадимар! — закричал он в лицо высоченному Эйнстейну, стоя во весь рост на лежанке. — А тебе чего здесь надо, скотина пготивная! Попгобуй только нас тгонуть, тогда узнаешь!

Он не выговаривал звук «р», но его глаза горели отвагой, маленькие кулачки были сжаты, и вся фигура в длинной белой рубашке пылала негодованием.

— Да, Стенни, это их маленький конунг! — усмехнулся Торгрим. Он был в Хединовой дружине всего полгода и почти не понимал по-славянски, но голос и фигура мальчика были достаточно выразительны. — По нему это видно. Скажи ему, чтобы одевался. Там снаружи очень холодно.

Эйнстейн первым вышел из горницы. Несколько холопов, вооруженных топорами, как раз начали подниматься, но варяг мгновенно ударил ближайшего копьем в грудь, и тот рухнул вниз, сбивая остальных.

Следом Торгрим нес мальчика, Арнульв шел последним, а позади всех торопилась, причитая на ходу, кудрявая девушка, которая сама увязалась за маленьким князем.

Прорвавшись через нижние сени, Эйнстейн выскочил во двор, угрожающе размахивая секирой. Челядь и домочадцы прыснули от него во все стороны. Хозяина-воеводы здесь не было, а без него никто не знал, что делать, и не решался подставлять голову под клинок.

Через несколько мгновений трое варягов и их добыча уже покинули двор и исчезли где-то за углом. Эйнстейн имел приказ по возможности не ввязываться в драки, а постараться, пользуясь темнотой и неразберихой, вынести маленького князя из города. Хедин рассчитывал, что в первые мгновения занятый обороной Хотобуд не вспомнит о мальчике, а когда вспомнит, будет поздно.

Ворота уже стояли открытыми. Возле створок лежало несколько тел, но живых поблизости не было. Дорога к святилищу была свободна.

А в детинце царила неразбериха. Все сторонники Хотобуда уже вооружились и старались отбить нападение, но нападавших было в два с половиной раза больше. Несмотря на усилия воеводы, дать достойный отпор нигде не удалось: к тому времени как он подоспел, нападавшие уже проникли внутрь и растеклись по улицам. На каждом углу вспыхивали и гасли маленькие битвы, и вскоре смятые и рассеянные кмети не столько бились, сколько искали, где бы укрыться. Жители детинца запирали ворота своих дворов и забивались по углам, со страхом слушая, как под их окошками звенят мечи и раздаются крики.

Воеводу Хотобуда нашли только утром, когда совсем рассвело. Он лежал под тыном на углу внутренней площади детинца, а рядом было несколько тел его людей и двое варягов. Но никто из оставшихся в живых не мог рассказать, что здесь произошло. Видимо, убивший Хотобуда в ночной темноте и неразберихе так и не понял, кто же был его противником. Дружина Хедина потеряла убитыми восемь человек, в посадской дружине, гораздо хуже вооруженной и менее опытной, погибших было около двадцати. Зато уцелевшие, снарядившись снятыми с убитых стегачами и шлемами, по-новому вооружившись, были полны боевого духа.

Впрочем, применить его пока было некуда. От дружины Хотобуда осталось неполных три десятка, и их пока заперли в пустой амбар. Маленький князь был в святилище, Избрана перебралась со своими людьми на княжий двор. Растерянная Хотобудова челядь с готовностью признала ее своей хозяйкой, да и что оставалось делать?

• Предыдущая
• 73/110
• Следующая