Выбери любимый жанр

Сестрёнки (ЛП) - Пилипюк Анджей - Страница 55


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

55

— Это день, в который на столе обязательно должен быть жареный гусь, — писатель отрывает взгляд от кружки.

— Эх, откуда его возьмешь? — жалуется король.

Алхимик вытаскивает из-за пояса кручицу. Выстрел глухо грянул прямо в потолок: всего четверть от обычного порохового заряда. Все равно, бабахнуло будь здоров. И по этому знаку бармен и официант вносят поднос. На посеребренном металле лежит здоровенный гусь, килограммов с пятнадцать. Его изжарили на вертеле, не жалея масла с чесноком и корицей. Кожица золотистая, божественный запах выпирает вонь паленого пороха, вползает в нос… Шляхта изумленно уставляется на хозяина. А тот скромно улыбается и откладывает оружие на столешницу. Сидящий напротив него «король» по образованию историк. Писатель закончил археологический институт[137]. Оба с изумлением уставились на пистоль. Кручица самая настоящая, на первый взгляд, века семнадцатого.

₪ ₪ ₪

Запах жареной гусятины был слышен еще на лестнице. Похоже, княжна грела блюдо в духовке. Дамы вошли в тот самый момент, когда она закрывала дверцы. Особого опыта с газом у нее нет, но мясо не пригорело. Стол уже накрыт украинской скатертью. Моника выставила самые красивые тарелки и столовые приборы.

— А откуда ты знала, что сегодня праздник? — удивляется Станислава.

— Еда не будничная, — улыбается принцесса. — Ведь сегодня же день святого Мартина. Когда какое-то время я жила среди венгров, этот день мы праздновали очень торжественно.

Глаза Катаржины темнеют. Ее кузина и подруга иногда удивляют ее знаниями о вещах, о которых сама она понятия не имела.

₪ ₪ ₪

А празднество в подземном ресторане тоже подходит к концу. Жареный гусь остается только в воспоминаниях, от него самого осталась лишь кучка тщательно обглоданных костей. Небольшое, золотистое пятно на подносе — это след от фаршированных яблок… За столом было выпито литров с десять меда тройняка[138]. Разговоры ведутся лениво. Писатель препирается с издателем. Маниакальный графоман даже в партикулярное время размышляет о том, чего бы написать еще. Но пока болтает с сидящей рядом маленькой блондиночкой. Король пересказывает нескольким любопытствующим историю знаменитого смутьяна и бесславного типа Стадницкого, прозванного «Ланцутским Дьяволом»[139]. Рослый шляхтич в светло-желтом жупане обращается к молчащему хозяину:

— Алхимик, а есть у тебя какое-нибудь имя?

Улыбка и огонек в глазах.

— Можете называть меня Сендзивоем.

₪ ₪ ₪

— Раньше день святого Мартина означал окончание всех полевых работ, — пояснила Станислава. — До самой весны хозяйственные занятия ограничивались работой в доме и во дворе. Рубили дрова, лепили на запас вареники, потом наступали долгие вечера, когда женщины собирались вместе, чтобы драть перо или ткать, а при случае рассказывали друг другу разные, чаще всего, страшные истории…

— Вареники про запас? — брови бывшей сотрудницы Бюро вздымаются вверх. — Это как?

— Их лепили несколько дней, слегка подсушивали, чтобы не склеивались, и вешали в мешках на чердаке. В те времена зимы приходили раньше, они были морозными, без этих дурацких оттепелей уже в январе. Мешок вареников, иногда и пара, рядом висели окорока и копченое сало… Было чего есть до самой весны…

— А почему в этот день ели именно гусятину? — любопытствовала кузина.

— Легенда гласит, что святой Мартин, когда его захотели избрать папой римским, спрятался среди гусей… Другая рассказывает, что когда он уже был папой, в Риме вспыхнул ужасный голод. А в вечном городе эти птицы обладали таким же статусом, как священные коровы в Индии. С того времени, как своим гоготанием они разбудили стражу на Капитолии, птицы жили спокойненько, римляне их кормили и заботились о них. Папа, чтобы спасти голодающую бедноту, приказал передушить бездельников… Во всем этом не сходится одна только маленькая деталь, — улыбнулась Стася. — Святой Мартин никогда не был римским папой. Им был другой Мартин, после смерти тоже канонизированный. А со временем две традиции слились в одну…

— Как-то я была в Риме, — похвалилась Моника. — В святом[140] тысяча шестисотом году. Тогда издали я видела чудотворную реликвию, платок святой Вероники…

— Пора спать, — тихо командует Станислава, после того, как выпила половину бутылки вина, она чувствует себя очень уставшей.

₪ ₪ ₪

В воскресенье утром Катаржина со Станиславой отправились в церковь. Княжна чувствовала себя уже получше, но раны выглядели еще нехорошо. Станислава положила на поднос для даров небольшой кожаный мешочек, наполненный чем-то тяжелым.

— И что это было? — спросила младшая кузина, когда месса закончилась.

Алхимичка сразу же догадалась[141].

— Привет из Эфиопии, — загадочно сообщила она.

На обратном пути заскочили на Рынок, где передали пять дискет и получили за них деньги от ленивых студентов.

— А малая неплохо подрабатывает, — буркнула Катаржина, пряча во внутренний карман почти шестьсот злотых.

— Нужно будет ей счет в Интернете открыть, — заметила Станислава, — не нужно будет ей с дискетами бегать[142].

Брови Катаржины взлетели вверх. Кузина быстро нагнала цивилизационное отставание.

Воскресный обед приготовила принцесса. Шашлык из баранины был бы лучше, только где ее достать? Мясо мокло целую ночь и утро в маринаде из трав, кореньев, оливкового масла и капельки бальзамического уксуса. Станислава покрыла стол самой красивой, вышитой вручную украинской скатертью. Стоила она прилично, зато был виден громадный труд, вложенный в исполнение. Безымянные вышивальщицы, должно быть, творили эту скатерть много месяцев.

Она же выставила тарелки с позолоченным краем и выставила столовые приборы с покрытыми серебром ручками. Только рядом с прибором княжны оставила обычные. В последнее время малая имела даже слишком много контактов с серебром. Короткая молитва и можно садиться обедать. Разве что поставить на стол подсвечник с тремя красными свечами. Девушки ели молча.

А после обеда и десерта нужно взяться и за работу. У Катаржины двадцать шесть видеофайлов, снятых перед костелами. Все их необходимо просмотреть. Понятное дело, это работа на много часов, но связь с Базой у нее все еще активна. Так что, суперкомпьютер справится. Задание простое: разбить толпу на отдельные персонажи, идентифицировать, отсеять детей, женщин и молодежь. Мужчин в возрастном диапазоне 35–55 лет идентифицировать, отсеять всех тех, персоналии которых удастся установить… Оставшихся показать в форме портретов… Жаль, что качество видео при подобном стандарте записи не ахти. В конце концов, система работу завершает. Восемьсот снимков, в большинстве случаев — очень смазанных. После этого: программа, реконструирующая приблизительную внешность. Станислава по очереди просматривает результаты.

— Все это не то, — говорит она наконец. — Здесь его нет.

Они повторяют осмотр; на сей раз проверяют более двух тысяч распознанных. А вдруг Сендзивой каким-то образом свое пребывание узаконил? Снова безрезультатно. Все это заняло их время до вечера.

В половину восьмого принцесса взяла небольшое зеркальце и свой стилет, потом долго исследовала глаз.

— И как? — заинтересовалась Катаржина.

— Отрастает, вот только цвет не соответствует, — вздохнула Моника.

55
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело