Черная королева (СИ) - Оленева Екатерина Александровна - Страница 49

В моём присутствии он держал своего зверя на коротком поводке, и тот не показывался.

Но я знала о том, он сидит там, в подземельях его души, и ждёт часа, чтобы выскользнуть.

«Кто бы говорил! Сама-то в душе держишь не менее страшную тварь. Что ж? Ладно. Если не хочешь, не можешь принять – отпусти. Прогони его от себя. Освободи вас обоих. Хочешь ли ты, чтобы твой Зверь ушёл?».

Нет. Я не хотела.

«Чего же ты, в таком случае, хочешь?!».

Хочу знать, что могу ему верить. Что в любой ситуации Миарон будет на моей стороне.

А ещё придётся придумать себе другое счастье, потому что ни Эдония, ни маленькие домики для меня сейчас недостижимы.

На всё это нужно время. Но как убедить нетерпеливого Зверя не торопить меня?

Дворец просыпался. А значит необходимо забыть, как веления сердца, так и сомнения разума и снова рядиться в пышные королевские тряпки.

В выходной день по правилам, негласно исполняемым при дворе, служили службы в Храме. Высокопоставленным особам полагалась присутствовать на них.

Никогда не видела смысла в коллективном стоянии во славу Божью. В этом мне всегда виделось дань не богам, а людскому скудоумию. Но со мнением большинства спорить бессмысленно. Проще выполнить то, что от тебя ждут.

Стоя на отведённом мне месте я скучающим взглядом скользила вдоль пылающих свечей и то сгущающегося, то расходящегося облака ладана.

В свете свечей блестела одежда знати.

Слева от алтаря краем глаза приметила тёмные волосы – Эллоиссент стоял в толпе моих придворных, держась спокойно и невозмутимо, хотя губы нет-нет, да и кривились в привычной насмешливости, столь свойственной всем Чеаррэ.

Наши взгляды встретились. Я подала знак, что хочу поговорить.

После службы он дождался меня у входа, и я пригласила его в карету. Если мой нежный красавчик и был удивлён, то вида не подал.

Осторожно, со всем почтением, которое только способен верноподданный оказать королеве, он помог мне подняться по золочёным ступеням.

Сам сел напротив, не сводя взгляда.

Взгляд его с годами не поменялся. Та же покорная, насмешливая обречённость.

– Чему обязан высокой честью? – осведомился он.

– Насколько я заметила, вы вообще в чести при моём дворе.

Он скользнул по мне вопросительно-равнодушным взглядом:

– Стоит ли толковать вашу фразу, как упрёк, ваше величество? И если да, в чём конкретно вы меня упрекаете?

Мягкие волосы вились у висков, ниспадая на лоб и плечи, обрамляя слишком тонкое для мужчины, лицо. Взгляд прозрачных и глубоких, как воды бездонного океана, зелёных глаз, проникал в душу.

Совсем как в старые, добрые дни юности.

– У меня нет прав в чём-то упрекать, – со вздохом ответила я. – А если когда-то и было оно осталось в прошлом.

Глаза Эла потемнели:

– Я, наверное, должен поблагодарить тебя за твоё решение оставить Лейриана со мной?

– Только если тебе так хочется.

Эллоиссент ответил саркастичной улыбкой:

– Хотел бы я не понять посыла, Одиффэ. Но не понять нельзя. Ты ведь окончательно прощаешься со мной, правда? И только поэтому прощаешь. Своеобразное отпущение грехов?

– Я просто хочу, чтобы у вас с сыном всё было хорошо. Мне это необходимо, чтобы жить дальше.

– Я позабочусь о нём. На этот раз лучше, чем в прошлый раз.

– Не сомневаюсь.

– Я тоже, – прищурившись, глянул на меня Эллоиссент. – Теперь у твоего ручного оборотня нет повода заступать мне дорогу. Он ведь получил, наконец, всё, что всегда хотел?

– Эл! Прошу тебя…

– О чём? Не озвучивать то, что не выходит у меня из головы? Но, с другой стороны, почему нет? К чему лицемерить? Ведь ты сама говоришь, что эта встреча может стать последней. Так к чему что-то замалчивать? Ты никогда не была к Миарону безразличной. К тому же эта тварь всегда получает то, что хочет. Но также верно и то, что, раз получив, он уничтожает это, не задумываясь. Не забывай об этом.

Как хорошо-то, когда все беспокоятся о твоём благополучии? Все-то обо мне волнуются! И ни ревность, ни самолюбие, конечно же, ни у кого из них здесь не при чём?

– Не беспокойся, друг мой. Я ничего никогда не забываю. Память у меня хорошая. И я не забыла, в чём тебя обвиняют.

– А я запамятовал. В чём же?

– Эл, на тебя указали как на одного из виновников в смерти моего мужа.

Он резко втянул в себя воздух, видимо, чтобы что-то возразить.

Но я жестом не позволила ему этого сделать:

– Я не спрашиваю, правда это или нет. Конечно, ты станешь всё отрицать в любом случае. Но, хоть я и была слишком юной и слишком влюблённой в те далёкие годы, когда о брачном контракте с Дик*Кар*Сталами разговор только начинался, теперь-то я достаточно взрослая, чтобы по-иному посмотреть на некоторые вещи. И если даже сам ты не имеешь никакого отношения к случившемуся, это вовсе не значит, что сам Клан тоже невинен аки агнец. Подумать только, какое совпадение! Как вовремя тебя направили с этой, никому по-настоящему неинтересной акцией по предложению нового династического союза?

Если Сантрэн планировала с твоей помощью контролировать меня или хоть как-то влиять на политику Фиара, она просчиталась. Как не сильно моё к тебе расположение, друг мой, ничего подобного я не допущу. Надо мной не будет господ.

Приподняв бровь, Эллоиссент окинул меня очередным саркастичным взглядом:

– Ясно. Попасть под влияние оборотня ты не боишься.

– Принц Грэйстон мёртв с тех пор, как его племя вычеркнуло это имя из списков своего Клана. А Миарон предан мне. Моя семья будет его семьёй, мои интересы – его интересами. В то время как ты всегда будешь действовать в интересах своего народа.

– Но это и твой народ так же, – рискнул напомнить он мне.

– Уже нет, – вздохнула я. – Я нежно люблю Эдонию времён моей юности. С теплом вспоминаю то время, когда мы вместе учились в Академии. Но, откровенно говоря, в Фиаре мне жилось… не то чтобы сильно лучше? Хотя, чего уж там! Быть королевой в разы приятнее, чем выносить помои за клиентами в борделе. Фиар – моё будущее и здесь будущее моих детей.

– А как же Лейриан? Ты ведь отправляешь его в Эдонию. Или он меньше твоё будущее, чем Риан?

– Ради интересов обоих моих сыновей мне приходится мириться с этой разлукой. И уже если ты заговорил об этом, скажи, когда ты планируешь уехать? Затягивать не стоит. Сейчас в Фиаре не очень стабильный период. То, что легко можно сделать сегодня может уже завтра стать невозможным.

Эллоиссент замолчал, играя кольцами на длинных пальцах.

Лицо его казалось сделанным из бронзы – замкнутое, непроницаемое.

Спустя несколько секунд прозвучал ответ:

– Через три дня.

Расслабившись, я откинулась на подушки скамьи.

– Это правильный выбор. Не стоит затягивать. Но не следует и торопиться.

– Как прикажите, ваше величество, – церемонно склонил голову Эл.

Несколько раз ударив о стенку кареты, дал кучеру знал остановиться.

Мне было немного горько расставаться вот так. Но что поделать? Ничто не длится вечно.

– Ваше величество, прикажите ехать дальше?

– Пожалуй, я немного пройдусь. Погода сегодня отменная.

Карета подъехала ко дворцу не с главного входа, а со стороны садов, окольцовывающих замок с южной стороны.

Стража распахнула маленькую полукруглую дверцу, таящуюся в толще посеревших от времени, поросших зелёных мхом, стен, и мы попали в такое место, каким многим людям представляется рай.

Царство природы, достаточно свободной, чтобы не выглядеть дикой и достаточно ухоженной, чтобы не превращаться в нечто до тошноты ручное.

В некоторых местах каштаны разрослись так густо, что почти не пропускали света. Стоило ступить под их переплетённые ветви, начинало казаться что ты находишься в колышущейся пещере, летом – зелёной, а сейчас ярко-жёлтой.

Под ногами тихонько хрустел гравий. Кое-где он был влажным то ли от росы, то ли от пролившегося с облака дождя.

В некоторых местах пробившись через него каким-то чудом цвели асфадели.