Ошибка (ЛП) - Коул Стиви Дж. - Страница 40

Рич просто смотрит.

— Ей лучше не блевать в моём грузовике, — стонет он.

Он может пойти и отсосать. Показав ему средний палец, я ощущаю себя очень храброй рядом с Джудом, который наполовину перекрывает мне вид на этого говнюка. Я цепляюсь за его руку, пытаясь удержаться, потому что я реально пьяная в жопу.

— Просто закрой своё хлебало и веди машину, — требует Джуд.

Грузовик приходит в движение, и я ощущаю, словно отдаляюсь от всего. Словно передо мной возникает непробиваемая стена, через которую мне нужно пройти. Я растягиваюсь на заднем сиденье и позволяю своим глазам закрыться. Слышу низкий гул голоса Джуда, пока он разговаривает с Ричем, и какую-то музыку в жанре кантри, играющую по радио. Последнее, что я слышу перед тем, как отключиться полностью, это как Джуд зовёт меня по имени.

Глава 29.

ДЖУД

— Тор, — я трясу её, но она уснула намертво.

— Хочешь, чтобы я её отнёс? — спрашивает Ричард.

— Нет! — слишком быстро отвечаю я, так как не хочу, чтобы он прикасался к ней. — Нет, свободен. Я сам это сделаю. — Он сраный идиот, и кончит в штаны, как только её грудь потрётся об его плечо.

Пожав плечами, он поворачивается и направляется к дому. Я подтаскиваю Тор к себе с заднего сиденья за лодыжки. Она похожа на тряпичную куклу, чьи конечности покачиваются, и я забрасываю её себе на плечо, чтобы занести в дом.

Что, чёрт бы меня побрал, я делаю? Я переступаю по две ступеньки за раз и иду в сторону своей спальни. Открыв дверь, бросаю на кровать её бессознательное тело.

Она стонет и поворачивает голову в сторону.

— Джуд? — бормочет она, и хмурит брови от удивления, глядя на меня.

Чертовски обожаю, когда она называет меня по имени. Я сглатываю. Я не должен раскисать рядом с ней. Не должен думать о том, о чём сейчас думаю.

— Да? — выдыхаю я.

— Где я? — она прижимает ладонью ко лбу. — Боже, как же вращается комната.

— И на этой прекрасной ноте ты собираешься блевануть, я прав? Всё логично.

Я сажусь, закидываю её руку себе на плечо, так как могу поддержать её безвольный вес, и тащу её в ванную. Щёлкаю включателем, и она бурчит. Тор прикрывает глаза рукой, защищаясь от яркого света, когда я опускаю её перед унитазом.

— О, Боже, — стонет она, упираясь лбом в сиденье унитаза. — Почему ты позволил мне так напиться?

— Позволил тебе? — я качаю головой, начиная с ней спорить, но зачем? — Чёрт, женщина, ты глотала текилу, словно это были чёртовы соревнования.

— Пошёл ты, — ворчит она.

— Если тебя стошнит, то не благодари, — улыбаюсь я.

Иисус, ну и видок у неё сейчас.

— О, боже. Я чувствую себя так плохо, — она с такой силой хватается пальцами за край унитаза, что они белеют.

Я слышу всхлип. Что за… она что плачет? Выгибаю шею, чтобы посмотреть на неё. Её лицо искривлено, глаза закрыты, а губы дрожат. Она, мать вашу, и вправду плачет, а ведь её даже ещё и не стошнило.

— Какого чёрта ты ревёшь? — я стараюсь не смеяться, но, если честно, это до одурения смешно.

— Заткнись. Ненавижу, когда меня тошнит, понял? — она приподнимается, и её тело содрогается, когда она подаётся плечами вперёд.

Прислонившись к стене, я наблюдаю за ней, точно не зная, стоит ли её оставить одну или побыть с ней. После несколько секунд рвоты она отстраняется и продолжает плакать. Снова приподнявшись, она резко бросается к унитазу, и волосы спадают ей на лицо. Закатив глаза, я фыркаю и шагаю к ней.

— Господи, — я приседаю и собираю липкие, влажные пряди с её щек, наматывая распущенные волосы вокруг запястья, чтобы они ей не мешали. — Ты не ищешь лёгких путей, да?

— Просто… — её снова выворачивает. — Просто уйди, — задыхается она между глубокими вздохами, пытаясь оттолкнуть меня, но её движения вялые. Её лицо по-прежнему практически в унитазе.

— Если я уйду, то вероятнее всего ты утопишься.

— О, боже. Думаю, я умираю! — рыдает она, и слёзы катятся по её лицу.

Я плюхаюсь на пол, с изумлением глядя на неё. Это так все грёбаные женщины ведут себя? О, Боже.

— Ты не умираешь. Успокойся, мать твою.

— Я, блядь, умираю.

Я тру виски. Её почти выворачивает наизнанку. Рвота чрезмерно большим количеством текилы привела её к слезам и страху перед приближением смерти?

— Ты не умрёшь, по крайней мере, сейчас, — стону я. — Каким нафиг доктором ты была? Иисус. С каких это пор грёбаная текила — смертный приговор?

Она по-прежнему находится лицом в унитазе и показывает мне средний палец.

— Да что ты знаешь? — она несколько раз сплёвывает в унитаз. — Ты придурок! — её голос эхом отражается от унитаза.

Я смеюсь. Это слово с её изнеженных британских губ каждый чёртов раз заводит меня.

Присев на корточки, она рывком вырывает из моих рук свои волосы.

— Закончила?

Я приподнимаю бровь и постукиваю пальцами по полу. Она дерьмово выглядит, глядя на меня воспалёнными глазами.

— Пойдём. Вставай, — я поднимаю её, спускаю воду в туалете и подвожу к раковине.

Повернув кран, я толкаю её к воде. Она спотыкается, будто вот-вот упадёт.

— Ты собираешься смывать рвоту с лица или нет? — спрашиваю я.

Я открываю один из ящиков туалетного столика и роюсь в поисках зубной щётки. Споласкиваю её под напором воды, и наношу зубную пасту, после чего передаю щётку Тор.

— Так вот как обычно всё выглядит у тех, у кого есть дети? — стону я. — Чёрт. Вот. Почисти зубы.

Забрав её у меня, она раскачивается взад-вперёд и пытается метнуть в меня уничтожающий взгляд, но он больше похож на пьяное косоглазие. Она держит зубную щётку в руке, глядя на неё так, словно понятия не имеет, как использовать эту грёбаную вещь.

Я машу руками, как чёртов дирижер, пытающийся научить кучку идиотов играть Баха.

— И-и-и-и, чисти зубы…

— Почему ты всё ещё здесь? — стонет она. — Я могу почистить эти чёртовы зубы сама. Убирайся!

— Просто почисти зубы, Тор.

Я подхожу к унитазу, чтобы отлить. Как только моча попадает в воду с характерным звуком, она медленно поворачивается лицом с синей пеной от зубной пасты на губах.

У неё расширяются глаза, а челюсть чуть не падает на пол.

— Что… ты творишь?

Я делаю шаг от унитаза, по-прежнему продолжая направлять струю, и улыбаюсь ей.

— Захотелось пописать. Видишь? — я трясу членом и опускаю стульчак вниз. — Моя ванная. Ссу, когда хочу. Всё, я спать, — я усмехаюсь и, избавляясь от одежды, направляюсь к кровати, после чего плюхаюсь на неё.

— Ты отвратителен, знаешь об этом? Не могу поверить, что ты только что просто взял и достал его передо мной.

Взбив подушку, кладу её под голову. Господи, она когда-нибудь заткнётся?

— Боже! — стону я.

Через несколько минут она заходит в комнату, её рубашка обёрнута вокруг шеи, а руки подняты вверх. Она сейчас это серьёзно? Я не должен смеяться, но блин. Она, как чёртов ребёнок, когда пьяная. Вздохнув, я поднимаюсь с постели и дёргаю её рубашку через голову.

— Я бы и сама могла это сделать, — ворчит она.

— Да-да. Выглядело именно так, — я достаю футболку из своего комода и бросаю перед ней на кровать. — И не волнуйся. Я не собираюсь подглядывать.

Повернувшись от неё в другую сторону, я слышу, как она топает по комнате, пытаясь одеться, и что-то бормочет про себя. И только одному Богу известно, что именно она говорит.

Через несколько секунд другая сторона кровати проседает под её весом. Я тянусь и выключаю лампу, погружая комнату в кромешную темноту. Спустя минуту её дыхание выравнивается и становится тяжёлым, а я… не могу сомкнуть глаз.

Каждое её крошечное движение только всё усложняет. Мне хорошо известно об её присутствии, как и моему члену. Что, блядь, я сделал? Наверное, я чёртов мазохист, если сплю рядом с женщиной, которую всего несколько часов назад прижимал к дереву, готовый засунуть в неё свой член, пока она выгибалась передо мной, словно чертова продажная проститутка. Она горячая штучка, просто и понятно, но мой член, кажется, ощущает потребность напоминать мне об этом факте… слишком часто. Чем больше я думаю о ней у того дерева, тем твёрже становлюсь. Это до чёртиков смешно. Я смотрю на неё, наблюдая, как поднимается и опускается её полная грудь, и будь я проклят, каждый раз, когда эти прелести поднимаются — её тугие соски врезаются в тонкую, надетую на неё, футболку. Это действие заставляет мой член дёргаться, словно он вот-вот взорвётся.