Ошибка (ЛП) - Коул Стиви Дж. - Страница 41

Я лежу в темноте, просто пялясь в потолок. Несколько минут назад я был уставшим, как собака, но теперь… сон является последней вещью в моей голове. Я тянусь, чтобы поправить свой член, но от одного краткого прикосновения он начинает просить о большем. К чёрту это. Я вылезаю из кровати, мои боксёры натянуты, словно купол палатки, и спотыкаясь, я шагаю в ванную. Я оставляю дверь приоткрытой ровно настолько, чтобы видеть её. Твою мать, если она проснётся. Но это по её вине у меня теперь стояк.

Я опираюсь одной рукой на стену, глядя на неё, залезаю второй рукой под резинку боксёров и провожу по твёрдому члену. Представляю себе её бедра, обёрнутые вокруг моей талии, когда я порочно вколачиваюсь своим членом в её киску. Я почти слышу её еле уловимые стоны и ощущаю вкус текилы на языке. Я провожу большим пальцем по головке, и он скользит по капле смазки. Чёрт. Могу только представить, насколько были бы чертовски хорошие ощущения, будь я внутри неё. Я продолжительно провожу по члену, сразу же ощущая, как всё во мне расслабляется. Ускорив темп, я отталкиваюсь от стены только для того, чтобы прислониться к ней спиной, и опускаясь вниз, нахожу свои яйца. Я тяну сильнее и быстрее, массируя их, и думаю о том, насколько чертовски хорошо это будет ощущаться, когда я буду иметь её.

Представляю её, стоящей на коленях, с этими грёбаными губами, обёрнутыми вокруг моего члена, с накрученными на мою руку волосами, пока я трахаю её рот, и она не начинает давиться. В данный момент я на пределе. Моя рука громко хлопает напротив нижней части живота. И тот факт, что она совершенно не знает, как я пытаюсь избавиться от своего дерьма, выводит меня из себя так же неистово, как если бы мне были должны денег.

Я едва слышу, как она разговаривает во сне.

— Джуд, — шепчет она, а затем издаёт мягкий, женственный и невероятно сексуальный стон. И вот, оно. Чувствую, как мои шары и всё тело напрягается, словно сжатая пружина, когда я извергаюсь, как чёртов Везувий. Меня давно так не дразнили, и это означает, что моя сперма оказывается просто, блядь, везде. Святое дерьмо! Моё тело напрягается, затем я толкаюсь в последний раз, прислоняясь головой к стене и пытаясь перевести дыхание.

— Джуд… — бормочет она, вырывая меня из тумана. — Пожалуйста… — её голос затихает, и я едва могу уловить молящую нотку, но этот способ мольбы не несёт ничего хорошего.

Схватив полотенце, я вытираю себя. Она снова хнычет и бормочет моё имя. Я захожу в комнату, залезаю на кровать, и убрав её волосы с лица, ложусь рядом с ней. Она замолкает, прижимаясь лицом к моей шее.

Не знаю, какого фига тут делаю, но у меня есть необъяснимое желание помочь ей. Звучит, конечно, чертовски иронично, и я, как правило, не ввязываюсь в дерьмо подобного рода. Это неестественно для меня, и я не имею никакого понятия, как справиться с этим.

Я закрываю глаза, но мой мозг хаотично работает. Я всё время поглядываю на часы, и минуты перетекают в вечность. Каждый гребаный раз, когда закрываю глаза, то вижу свою маму и сестру, слышу их крики, и то, как мама умоляет Джо не трогать мою сестру и отпустить её. Вижу, как плачет Тор, истекая кровью, и Эвана, умоляющего не убивать его. Впервые в своей жизни я позволяю себе осознать, что являюсь монстром в кошмарах других людей так же, как Джо выглядит чудовищем в моих. Я жестоко отнимал жизни у людей, оставляя их семьи только с памятью о них. Люди, которых я убиваю, чёрт побери, знают на что подписываются, когда не платят мне деньги, но их семьи… Для их семей — это кровоточащая рана в душе от такой потери, и это сказывается на мне. Чёрт, когда это я стал такой размазней? Я не хочу быть таким, но грёбаная Тор заставляет меня. Её нахождение здесь сильно влияет на меня и заставляет переосмыслить всё. Я переворачиваюсь на бок, но вместо пустого пространства нахожу её. Она похожа на физическое воплощение грёбаной совести, которую я не могу игнорировать. Я смотрю на её силуэт и не могу понять. Эта женщина поменяла всё в моей жизни. В течение нескольких недель она инициировала чёртову войну внутри меня и заставила задать главный вопрос самому себе: кто я, чёрт возьми, такой?

Я провожу пальцем по её руке. Она — то, к чему я не привык, то, что кажется почти нереальным. Она — свет в моей кромешной тьме. Она — ангел, сдавшийся на растерзание адскому пламени, что никоим образом не является правильным.

Она вздыхает и толкается во сне. Сейчас она значит для меня намного больше, чем раньше. Она в моей постели, потому что боится быть в другом месте. Но будем честны, она здесь только потому, что ей некуда больше пойти. Ей была дана свобода, но она выбрала плен. Она настолько ранена, что бессердечный ублюдок, как я, кажется ей раем. Я глубоко вздыхаю, утопая в её запахе.

Я — всё, что у неё есть.

Но один человек — дерьмовая компания.

Я обеспечу ей безопасность, и убью Джо. Ради моей мамы, сестры и ради Тор. Правильно это или же ошибка, меня не заботит.

Глава 30.

ВИКТОРИЯ

О, мой грёбанный Бог. Что произошло прошлой ночью? Такое ощущение, что мою голову просто долбанули об стену. Переворачиваясь, я стону, и мой желудок следует этому же примеру. Уф, во рту, словно насрал барсук. Я стараюсь открыть глаза, но не могу. Святое дерьмо, думаю, я ослепла! Возможно, у меня был инсульт. Ох, Боже. Почему кровать движется? Постойте, это не кровать. Я потираю глаза и моргаю. Зрение размыто, но, кажется, понимаю, что лежу на груди Джуда, который двигается подо мной.

Мне удаётся оторваться от него без приставаний, подобных вчерашним. Я стону, когда встаю, и слегка покачиваюсь. Чувствую себя отвратительно. Я прямо ощущаю запах текилы, просачивающийся через мои поры. Фу, текила. Одна мысль об этом уже заставляет мой желудок сжаться.

Покачиваясь, я иду в ванную и наклоняюсь над унитазом на несколько минут, уверенная в том, что собираюсь блевануть. В конечном итоге, мой желудок успокаивается. Душ — вот, в чём я очень нуждаюсь. После него всегда становится лучше. Чёрт, по крайней мере мне некуда торопиться. Луч надежды и тому подобное.

Я поворачиваю кран, и даю воде нагреться. Смотрю на туалетный столик. Я осознаю, что должна выглядеть ужасно этим утром, но не выгляжу. Как всегда, мой взгляд падает на длинный шрам поперёк горла, только на этот раз там виднеются две фиолетовые метки сбоку от него. Я с опаской прикасаюсь к ним и подхожу ближе к зеркалу, чтобы лучше рассмотреть. Следы укусов… Это следы от укусов?! Помню, как тело Джуда прижималось к моему, его губы на моей шее, его зубы… и мои опухшие губы. Чёрт, нижняя губа треснула.

Хотя одна часть меня кричит «Какого хрена!», другая удовлетворенно вздыхает. Что, чёрт побери, с этим не так? Это же Джуд. Я не должна позволить вскружить себе голову рядом с ним. Он — убийца, преступник, человек без морали и какой-либо привязанности.

То, что случилось прошлой ночью, никогда не должно было случиться, но почему, когда я думаю об этом, мою кожу обдаёт жаром, а желудок сжимается? Я так запуталась.

Запрыгиваю в душ, надеясь, что вода укрепит мою решимость и придаст мне сил устоять перед лицом Джуда этим утром. Вспомни про дьявола, как он тут же появится. Слышу, как дверь в ванную открывается, и он заходит. И на какую-то секунду я позволяю себе подумать, что он зайдёт в душ, но он не делает этого. Слышу, как включается кран, думаю, он чистит зубы. Но затем слышу звук, как он писает. Я закатываю глаза. Серьёзно? Почему этот человек не может помочиться в другом месте, подальше от меня? Надеюсь, наша пьяная перепалка не опустила какой-то барьер, после чего у него появился пунктик по писанию при зрителях. Некоторые вещи просто не меняются.

Всё это время Джуд не произносит ни слова. Господи! Может, ему тоже стыдно. Я остаюсь в душе довольно долго, пытаясь смыть свой позор. Но думаю, в мире не хватит воды и мыла, чтобы смыть с себя это.