Город над бездной - Борисова Алина Александровна - Страница 20

– Верю. – Он легко коснулся губами моего виска. – Ты сейчас очень похожа на бедное дитя, до смерти замученное злым вампиром. Поехали, сдадим велосипеды, и я отведу тебя в одно хорошее, уютное кафе совсем рядом с парком.

– Что, там кровь подают прямо в хрустальных бокалах? – не смогла удержаться от насмешки.

– Кровь в бокалах – как это пошло! Никогда, пока на свете есть живые люди. – Я не сразу поняла, шутит он или всерьез, даже обернулась, чтоб взглянуть в его лицо. Он слегка усмехался. А потом добавил уже серьезно: – У людей есть нелепая привычка обсуждать за едой важные дела и принимать судьбоносные решения. Так что порой приходится присутствовать и в таких заведениях и даже разбираться в качестве кухни, хоть и используя при этом чужой опыт.

– А вампиры за едой дела не обсуждают?

– Минуй нас Бездна! Мы дела с удовольствиями не смешиваем.

– А еда для вас удовольствие? То-то вы ее столь активно смешиваете с сексом.

– Я слышал, даже у людей еда и секс дарят самое сильное наслаждение. Просто вы менее совершенны и поэтому каждое из этих удовольствий вынуждены испытывать отдельно.

– А вы, похоже, просто не в состоянии испытывать их по отдельности. Так что еще большой вопрос, кто из нас более совершенен.

– Заблуждение. В состоянии. Просто людям всегда хочется большего, чем просто отдать свою кровь, и они не любят афишировать, что ничего другого у них не взяли.

– И как всегда виноваты люди!

– В чем? Что тебе не сообщили подробностей? Ну, у тебя есть уникальный шанс познать все на собственном опыте. – Он явно опять начал забавляться.

– Так, я не поняла, – вывернулась из его рук и решительно встала. – Ты только что приглашал пообедать меня или пообедать мной?

– Ну-у, – он тоже поднялся, – выбирать тебе, а я соглашусь с любым из озвученных вариантов.

Почему-то очень хотелось спуститься вниз, к самой воде, и опустить в нее руки. Хотя вода, наверное, уже ледяная, и руки сразу замерзнут. И я побрела следом за Анхеном к велосипедам, и мы уехали прочь, запетляв аллеями. А минут через десять езды я вдруг поймала себя на мысли, что воду не потрогала – словно и на берегу не была, будто пруд был просто картинкой, нарисованной на далекой стене. Но сухие листья, шуршащие под колесами, были реальны, и солнечные лучи, пробивающиеся сквозь ветви, тоже были реальны, как и фигура черноволосого велосипедиста, мелькающая впереди. Что я делаю с ним в этом парке, почему не отстану, не уеду прочь на первом же повороте? А главное: ему это все зачем? Почему он так бездарно тратит свой выходной – на прогулку с первокурсницей, которая не готова ни кормить его, ни ублажать? Неужели и вправду настолько наскучило всеобщее обожание?

Анхен чуть притормозил, позволил мне поравняться с ним и спросил:

– Мы поедем напрямик через мост или в объезд вокруг пруда?

– Через мост.

Я чувствовала себя усталой. Слишком давно я каталась на велосипеде в последний раз. Кажется, лет в двенадцать в деревне у бабушки.

– Там много народа. Ты точно ни в кого не врежешься?

– Я езжу настолько плохо?

– Не знаю, тебе видней.

Он вновь умчался вперед, предоставив мне его догонять. Интересно, вампиры вообще не устают или это лично он такой тренированный?

Мы свернули на аллею, ведущую к мосту. Она чем дальше, тем сильнее шла под уклон, и я начала было радостно наращивать скорость, но здесь уже гуляли люди: и парами, и группами, и с колясками, и с дитями, эти коляски переросшими. Пришлось притормаживать, лавируя меж ними, а Анхен резво удалялся все дальше, ловко огибая препятствия, не снижая скорости. Аллея резко обрывалась лестницей, круто уходящей вниз, и в какой-то миг мне показалось, что он просто спрыгнет с нее вместе с велосипедом, слетит, пользуясь данным от природы умением. Но он резко затормозил почти у края верхней ступеньки, поставил велосипед поперек и стал смотреть, как я приближаюсь. Между нами были еще какие-то люди, его велосипед им мешал, но они молча обходили его, обтекали, словно вода преграду, а он обращал на них внимания не больше, чем камень – на текущую вокруг воду.

Я приближалась медленно, все время тормозя и борясь с искушением пройти крутой склон пешком. Но доехала почти до его колеса.

– Ты же мешаешь проходу, – укорила, спрыгивая на землю.

– Зато уверен, что ты не кувыркнешься с лестницы и не сломаешь шею.

– Да вроде большая уже девочка.

– Вроде, – двусмысленно согласился он, развернул велосипед и начал спускать его по узкому рельсу, положенному поверх ступенек специально для подобного транспорта. Я спустилась на мост следом за ним и пошла пешком, везя за собой велосипед. Мост был достаточно узок и заполнен людьми. Собственно, это был даже не мост, а проход по гребню плотины, создавшей Большой парковый пруд. Слева плескалась вода, а справа был устроен летний театр. Его скамьи широким амфитеатром расположились на склонах оврага, а в самом низу была установлена сцена, по которой сейчас бегали какие-то дети.

Анхен тоже предпочел пройти этот отрезок пешком. На берегу мы вновь сели на велосипеды и поехали по той самой набережной, на которую смотрели, отдыхая возле запертого домика. Здесь было еще многолюдней, сновали дети на велосипедиках, кого-то катали на пони. Пришлось ехать еще более медленно и аккуратно.

– Лариса! – вдруг окликнули меня от одного из многочисленных столиков, расположившихся вокруг небольшого шатра придорожной забегаловки, – эй, Ларка, привет!

Я оглянулась на голос и тут же увидела Петерса. С ним был Марк, еще какой-то незнакомый парень, девчонки. Радостно помахала им рукой и собралась было поскорее проехать дальше, но Анхен остановился и слез с велосипеда.

– Ты куда? – удивилась я.

– Это, кажется, твои друзья, и они рады тебя видеть.

– Да, в школе вместе учились.

– Вот и пойдем пообщаемся. Ты ведь все равно собиралась обедать.

– А ты обещал мне уютное кафе. Решил сэкономить?

– Ага. – Он был настроен весьма решительно, и пришлось слезать и покорно идти к столику. Ну вот и что они теперь обо мне подумают?

– Обычно девушки гордятся, что их застали в моем обществе, – ухмыляясь, шепнул мне на ушко Анхен.

– Вот и гулял бы с теми, кто гордится, – буркнула я в ответ. – Вот что я им теперь скажу?

Ответить он не успел, мы уже подошли, и Петерс, вскочив, радостно меня облапил:

– Ларка, привет! Как я рад тебя видеть, ты не представляешь!

Бодро протянул руку Анхену:

– Рад знакомству, Петр, можно Петерс. Мы с Лариской вместе в школе учились, с выпускного не виделись. – Тут он наконец осознал, с кем разговаривает, лицо его чуть изменилось, а протянутая рука дрогнула.

Но Анхен уже пожимал ее, невозмутимый, с обаятельной открытой улыбкой на устах:

– Очень рад познакомиться с друзьями Ларисы. Я Анхен. Мы будем рады, если вы пригласите нас за ваш стол. Лариса проголодалась, и мы как раз искали место, где пообедать.

– Да-да, конечно, присаживайтесь. – И вот компания уже двигается, освобождая нам место, Анхен пожимает руку Марику и третьему парню, выясняя, что зовут его Артем, затем раскланивается с девами. Они краснеют и млеют под его чарующим взглядом, парни тоже под впечатлением от встречи с настоящим вампиром. Но прежде, чем повисает неловкая пауза, Анхен произносит:

– Здесь ведь самообслуживание? Пойду добывать еду. Ларис, ты будешь, как ребята, мясо?

– И салат, – если уж изображать подружку вампира, так хотя бы капризную.

Он откровенно смеется:

– Для тебя – даже салат, – и скрывается в шатре, весьма довольный собой.

И тут компанию прорывает:

– Ну ты, мать, даешь, – пораженно качает головой Петерс, – и где ты их только находишь?

– Да они все больше сами находятся, – развожу руками. Что тут еще скажешь. Невиноватая я.

– А он что, правда, настоящий вампир? – завороженно вопрошает одна из девиц, Катя, кажется.

– Конечно, вампир, разве ты не чувствуешь, разве не видела, какие у него глаза? – перебивает ее другая, чьего имени я не запомнила, и поворачивается ко мне: – А у вас с ним уже было? И каково это, сладко?