Город над бездной - Борисова Алина Александровна - Страница 21

– А у тебя с кем-нибудь из этих парней уже было? – киваю на сидящих за столом. – И в какой позе вы предпочли это сотворить, не поделишься?

Девица злобно вспыхивает, Петерс смеется:

– Девочки, не ссорьтесь, к чему нам такие подробности? Ларка, расскажи лучше: ты как, где?

– Где и хотела. В универе, на медицинском.

– Да? А мы все там же, на геологоразведочном. А вампир твой откуда?

– И вампир с меда. Только он не мой, свой собственный. И у тебя все еще есть шанс.

– Ты в главном здании бываешь хоть иногда? – Петерс, похоже, принял мои слова всерьез.

– Пока не доводилось. Мы все у себя, в пятом корпусе, да по больницам.

– А у нас по средам – в главном все лекции, если вдруг будешь забегать, то мы на большой перемене всегда в столовке.

Ответить я не успела – вернулся Анхен. Если и была в том шатре очередь – она явно вся попадала в обморок при его приближении, а весь персонал носился как угорелый, выполняя его заказ в робкой надежде на его благодарную улыбку. По-другому объяснить скорость, с которой ему удалось «раздобыть еду» я не могла.

Он поставил передо мной тарелку с дымящимся мясом и салатом и водрузил на середину стола огромный жбан пива:

– Мне показалось, было бы неправильно себя ограничивать.

Компания заметно оживилась. Еще бы, в этом возрасте ограничивает разве что отсутствие денег.

– А вы тоже пьете пиво? – наивно поинтересовалась Катя.

– Пиво я обычно разливаю, – невозмутимо ответил Анхен, ласково глядя в ее синие очи, – а пью я потом и совсем другие напитки.

Дева смущенно ахнула и опустила глаза, я расхохоталась. А Анхен действительно разлил по стаканам пиво – на всех, и даже себе налил полстакана, для поддержания компании видимо. Да, а со мной за чаем тогда посидеть не захотел. Хотя тогда б могли и две чашки пострадать.

Я поймала себя на мысли, что мне сейчас хорошо, объективно хорошо, без всяких вампирских штучек. Я сидела в теплой компании почти забытых, почти потерянных друзей, ела сочное мясо, запивала пивом, хмелела. И даже наличие вампира рядом меня не смущало. Тем более что он бодро обсуждал с компанией проблемы добычи полезных ископаемых, вероятность того, что и в наших горах будут найдены залежи алмазов, и целесообразность геологической разведки в Приполярье. При этом не забывал подливать всем пива, непременно чокался, поддерживая тосты, и даже подносил свой стакан к губам. Ну а то, что при этом он не пил из него ни капли, никого, похоже, не расстраивало.

– Все это ерунда, – вдруг заявил молчавший до того Артем, – скажите, Анхен, а что вы знаете о Бездне?

– О Бездне? – Анхен стал очень серьезен, – похоже, сегодня это вопрос дня.

Да? Странно, я его о Бездне вроде не спрашивала…

– Бездна очень жестока к тем, кто пытается узнать ее тайны. За все, что мы знаем о ней, заплачено жизнями ее исследователей, а знаем мы все равно немного. Знаем, что она образовалась на месте русла большой реки. В результате серьезнейшего катаклизма, который мог погубить всю планету.

– Да, считается, что туда упал метеорит, и войди он чуть глубже, он бы мог расколоть всю землю, – встрял Марик.

– Возможно, метеорит, – согласился Анхен, – а возможно, раскол шел изнутри, что гораздо серьезнее, потому как понимание сути этого процесса у нас отсутствует, а потому нет гарантии, что продолжения не будет.

– Даже вампиры не знают? – удивилась Катя.

– Даже вампиры. Насколько я знаю, на вашем факультете есть кафедра, которая специализируется на вопросах, связанных с геологией Бездны, но внятных ответов по существу нет и у них.

– Да, я знаю, я, собственно, и пошел на этот факультет только ради геологии Бездны, – признался Артем, – я с самого детства мечтал когда-нибудь спуститься туда, к самым ее глубинам.

– Спуститься туда не сложно, – Анхен энтузиазм Артема явно не разделял, – вот подняться обратно – шансов практически нет. Знаешь, Артем, как вампир и ученый я обязан пожать тебе руку и пожелать успехов в будущих научных исследованиях. Но как приятель, угощающий тебя пивом, могу сказать только: выбери другую кафедру. Проблема поиска нефти в Приполярье может быть не менее захватывающа.

Тема становилась слишком мрачной, а Петька в жизни не терпел печальных разговоров.

– Ну ее, Бездну, в бездну, – заявил он решительно, – Анхен, расскажите лучше о себе. Лара сказала, что вы с меда. А чем вы там занимаетесь?

– Ну, чем может заниматься вампир на меде? Вопросами научных исследований в данной области. Ну а вообще я практикующий врач, и говорят, неплохой.

– А какой именно врач? – поинтересовалась девица, чьего имени я не запомнила.

– Хирург. Самая вампирская профессия: опыт с годами накапливается, а сила и координация не уходят.

– А как же море крови вокруг? – удивилась Катя.

– А как же люди работают на кондитерской фабрике? – возразил ей Анхен.

– Что, настолько привыкаете?

– И привычка тоже, – согласился Анхен, – но могу открыть тебе одну страшную вампирскую тайну: кровь больного человека абсолютно несъедобна. Как для вас – протухшие продукты в холодильнике. А здоровые люди под нож не ложатся. Так что не болей и поменьше прогуливай физкультуру, а то ни один вампир не укусит. – И он заговорщицки ей подмигнул.

– А вот вы можете нам сказать, Анхен, – вновь вклинился Петька, – чем Ларка так вампиров привлекает? И полгода не прошло, а я ее уже со вторым встречаю, уж простите за прямоту. Первого она, правда, подружке подарила…

– Заткнись! – грозно сверкаю на Петерса глазами.

– А поподробней? – вдруг заинтересовался Анхен.

– Да на Горе дело было, – охотно пускается в объяснялки Петька. – Появился там один – и сразу к Ларке. Глазами томно сверкает, под ручку берет, о любви твердит и горы золотые обещает. А она над ним посмеялась и подружку вместо себя предложила.

– Я не знал, – очень тихо говорит Анхен, внимательно глядя на меня.

– Разве? – Я сижу бледная, с опущенной головой, из последних сил сдерживаясь, чтобы не разрыдаться.

– Кто ж признается, что ему дева отказала? Тем более даже ты признаешь Лоурэла писаным красавцем. Сам он о себе куда более высокого мнения. И тут такой облом! Конечно, он не стал никому об этом рассказывать… Значит, Лизу ему предложила ты.

– Прекрати! Сколько можно меня мучить! Я же не знала, что все так… – Рыдания душили меня, мне оставалось только выскочить из-за стола и броситься прочь не разбирая дороги.

– Что, Ларка все еще страдает о том вампире? – непонимающе уставился мне вслед Петерс.

– Нет, Петя, Лариса винит себя в смерти Лизы, – спокойно объяснил Анхен, поднимаясь. – Нам, видимо, пора. Приятно было познакомиться.

Я бежала прочь, в лес, в самую чащу. Хотя откуда здесь чаща, это всего лишь городской парк, причем самая истоптанная его половина. Мне хотелось скрыться от всех, но то справа, то слева вечно мелькали какие-то люди, слышались голоса, смех и детские вопли. Подсознательно я, видно, ждала, что вот-вот рука Анхена опустится мне на плечо, меня окликнет его голос, и все стремилась убежать подальше, прежде чем он поймает меня.

Я выскочила на какую-то тропинку прямо под колеса велосипеда, вскрикнула, отлетела в сторону, дрожа, как загнанный зверь.

– Дева! Да смотрите же вы, куда несетесь! – Голос велосипедиста был мне незнаком. Коренастый дядька в спортивном костюме неодобрительно глянул на меня и поехал дальше своей дорогой.

И тут только я осознала, что никто за мной не гонится, да, наверно, и не собирался. Я прижалась лбом к какому-то дереву и долго рыдала, не в силах остановиться. «Ты ему предложила. Вместо себя. Подружку. Ему. Вместо себя». Он все равно нашел бы. Кого-то другого. Не Лизку. Не факт, что Лизку. И в этом не было бы моей вины. «Ты ему отдала», – голоса Анхена и Петьки сливались для меня в один бесконечно обвиняющий голос совести. И я все плакала, плакала…

А потом слезы кончились. И надо было решать, что делать дальше. Вампир от меня наконец отстал. Наскучила игрушка, про дела вспомнил. И можно было смело ехать домой. Да вот только кошелек был в сумке, а сумка осталась у мамы, и поездка на автобусе мне не грозила. А пешком было здорово далеко. Был вариант вернуться к компании и попросить взаймы. Петерс не откажет, еще и до дома проводит. Но вот только придется отвечать на вопросы. Говорить про Лизу. На это я была не способна. И потому решительно двинулась к выходу из парка. Солнце еще высоко. Ноги целы. Дойду.