КГБ в Афганистане - Кучерова Лариса - Страница 5

Не успев отойти от возбуждения боя, Стельмах с интересом разглядывал толпу пленных. К нему подбежал солдат:

– Товарищ лейтенант, там у одного на руке часы время странное показывают.

– Тащи его сюда.

Подвели мужчину средних лет. Цепким взглядом опера Стельмах внимательно изучал душмана. Все как у всех: традиционные афганские одежды, чалма. Но вот часы… Такие часы были явно не по карману рядовому члену банды, за которого он себя выдавал. Да и время показывали пакистанское. Часы и глаза… Кровь с пеплом, пронизывающие ненавистью насквозь!

Первый допрос ничего не дал. Но потом заговорили пленные. Перебивая друг друга, они рассказали, что банда не так давно перешла границу с территории Пакистана, что обладатель дорогих часов – офицер пакистанских спецслужб, что фактически он руководил бандой, выступал в роли военного советника. К тому же широко и с размахом занимался разведывательной деятельностью.

Отпираться дальше пакистанцу не было смысла. Ему пришлось подробно и обстоятельно ответить на все вопросы оперативных работников. А по прибытии в Кабул дать пресс-конференцию для советских и иностранных журналистов. Это был очень важный момент для Советского Союза с точки зрения пропаганды.

– Против нас в Афгане вели мощнейшую психологическую войну! Помимо радиовещания на русском языке и языках Среднеазиатского региона, распространения листовок и фальшивых экземпляров газеты «Красная Звезда», нашим солдатам предлагали переходить на сторону мятежников. Особенный интерес для противника представляли солдаты мусульманских национальностей. Им сулили золотые горы, сладкую безбедную жизнь «за бугром».

При поступлении подобных сигналов необходимо было выяснить: что двигало агитаторами? Иногда обыкновенная корысть. Пообещал переправить за границу – и потребовал за хлопоты автомат. А автомат стоил целое состояние – 1500 $, а то и больше. Получив «гонорар», проводник мог запросто избавиться от клиента, да еще подзаработать на его голове в какой-нибудь радикально настроенной банде. Был солдат, и нет солдата. Такое в Афганистане случалось.

Дело обстояло гораздо серьезнее, когда на контакт с военнослужащими выходил завербованный бандитами агент. Тогда его интересы одним автоматом не ограничивались. Куда больше его волновали сведения о планах по ведению боевых действий и другая ценная информация.

– Игра по передаче дезинформации – одна из самых тонких и азартных. Главное – не перегнуть палку и адекватно оценить противника. Перед началом боевых действий очень важно скрыть реальное направление и место их проведения. Во-первых, все подходы заминируют, а во-вторых, духи просто уйдут из этого района от греха подальше. Они любили действовать методами засад, ударов из-за угла.

…Таджик Кабул прослужил в Афгане около года. Хороший был солдат: толковый, добросовестный, смекалистый. Когда к нему в друзья стал настойчиво набиваться один из местных, Кабул сразу обратился к Стельмаху: «Пакистаном соблазняет, выпытывает…»

То, что это не простое любопытство, сомнений не вызывало. Уж больно вопросы грамотные задавал. Вроде бы и ни о чем конкретно, но подготовленный специалист из полученной информации может сделать очень важные выводы. Вот бы через него установить канал переправки дезертиров!.. А как его возьмешь? Слово к делу не пришьешь. Мало ли что можно наговорить.

Теперь на встречи Кабул стал ходить только после детального разговора с особистом. В беседах с новым знакомцем стал более сговорчив и словоохотлив. Наконец он позволил себя «уговорить» и в знак глубокой признательности пообещал за хлопоты принести автомат. Глаза «благодетеля» алчно загорелись.

Когда его взяли во время передачи автомата, он, наверное, не раз помянул «не злым тихим» словом шайтана. Знал бы бандит, что автомат, вдобавок ко всему, и без бойка был…

Первая командировка длилась недолго. Уже в ноябре 1980 года Стельмах вернулся в Союз, возмужав сразу на несколько лет…

Второй раз он прилетел в Афганистан в 1984 году. В качестве советника. Помогал афганцам создавать органы военной контрразведки в округе Хост, недалеко от границы с Пакистаном.

Провинция Хост, крепость Матун. Советник В. И. Стельмах и начальник ОВКР 25-й пехотной дивизии ДРА капитан Якуб

В Хосте советских войск не было. Афганская армия успешно держала под своим контролем не только большой кусок территории, но и значительную часть границы с Пакистаном. А делать это было очень непросто. Помимо внешних трудностей, в правительственной армии существовал целый ряд внутренних проблем. Одна из самых главных – дезертирство. Да и как могло быть иначе, если наборы в армию зачастую проводили путем облав на базарах: блокировали все входы и выходы, и всех мужчин, у кого не было с собой билета, свидетельствующего о прохождении службы, сажали в грузовик и отвозили в казармы. Самые «везучие» по несколько раз в армию ходили. Случалось, что и духов призывали. Вот новоявленные вояки при первой же возможности и давали деру.

– Функции мои были те же. Только в первой командировке выполнял их сам, а теперь помогал выполнить афганским товарищам. Одной из главных задач было ограждение военнослужащих правительственных войск от подрывной деятельности бандформирований и иностранных спецслужб. За плечами к тому времени уже имелся определенный опыт, поэтому работать было значительно легче. В атаки, конечно, не ходил – все больше советы раздавал. Согласно международным конвенциям советники не имели права непосредственно участвовать в боевых действиях. В бытовом плане стало полегче: появилась возможность чаще мыться, пить нормальную воду. В первой командировке это была непозволительная роскошь.

Василий Стельмах с афганскими товарищами. Хост

Советские советники в Афганистане помогали налаживать новую жизнь повсеместно. Военные – армии. Партийные налаживали работу административных органов. Милиция содействовала организации бесперебойной работы местной правоохранительной системы. Сотрудники государственной безопасности – создавали структуры, аналогичные своим. Гэрэушники – готовили резидентуру на будущее. Вербовали, обучали и оставляли на «черный день».

Военные советники в Афганистане особыми привилегиями отмечены не были. Жалованье – более чем скромное. Поставленные в столь тяжелое положение, многие были вынуждены привозить с собой жен: тогда денежное содержание выплачивали на 30 % больше. Один даже сына привез – мальчугана 4–5 лет. Девать было некуда…

Партийные советники ценились куда больше военных. Даже переводчик партийного советника получал значительно больше советника командира дивизии.

– «Подсоветные» мои оказались толковыми учениками. Схватывали все на лету. По тем временам они демонстрировали хороший профессиональный уровень, несмотря на то что самому старшему, начальнику отдела, было 25 лет. Для меня такой «дикий» рост был в диковинку. Работы было много. В пакистанских спецшколах готовили агентов для последующего внедрения в государственные структуры, в том числе и в правительственные войска.

Молодой афганский опер Абдул Хасип, один из «подсоветных» Стельмаха, вел разработку заместителя начальника связи дивизии давно. Сигналов о его неоднозначных высказываниях и намеках поступало много. Но схватить за руку было не за что. Долгими вечерами просиживали они со Стельмахом, продумывая, на чем можно его «поймать».

Но увы! Соперник был крайне осторожным, папка с его делом не спешила пополняться новыми материалами. Доказательства о его связи с бандформированиями пришли оттуда, откуда их ожидали меньше всего.