Bittersweet (СИ) - Лоренс Тильда - Страница 164

– Тогда как?

– Это официальный допрос? Мне можно позвать адвоката?

– Нет.

– В таком случае, я выбираю молчание.

– Ты упрямый.

– Скажи, что тебе не нравится это качество моей личности, и я посмеюсь.

– Нравится. В определённых моментах, но не всегда.

– У меня всё отлично. Я не нуждаюсь в покровительстве со стороны членов вашей семьи. Да, у меня разногласия с Прим, но это поправимо. На результате работы не сказывается, и то ладно.

– Она требовала, чтобы тебя вышвырнули из состава.

– Но ты же не согласилась.

– И не соглашусь.

– Потому что я ещё не отработал сумму, выплаченную мне за интимные услуги? А когда отработаю, можно съебать на все четыре стороны, прихватив гонорар? Или его у меня тоже отнимут, раз я получал от происходящего удовольствие?

– Ромуальду было бы больно слышать подобное.

– Мне тоже больно осознавать, что меня как элитную сучку сняли и подсунули тому, кто захочет мне вставить. И ведь захотел! Какое отличное совпадение. Всегда считал шоу-бизнес дерьмом, теперь убеждаюсь в правдивости данного заявления. Глупо было думать, что во мне разглядели какой-то талант или обаяние. Сейчас с трудом вспоминаю твою проникновенную речь, но, кажется, ты ничего не говорила о том, насколько хорошо я впишусь в интерьер чужой спальни. Ты говорила о сцене, мюзикле и исполнении музыкальных номеров, а не о том, насколько охрененно я буду смотреться с чужим членом во рту.

– Илайя…

– Да пошла ты, – выплюнул он, резко отодвигая стул и собираясь покинуть заведение.

Телефон вновь пискнул, оповещая о приёме писем.

Видимо, рано обрадовался, подумав, что коллега забыла о его существовании хотя бы на день.

Теперь даже придраться было не к чему в её словах.

Да и в словах отчима.

Всё в шоу-бизнесе решается через постель. Чтобы стать известным, достаточно пару раз переспать с продюсером.

Миф?

Да нет. Кажется, реальность.

Тот, кто лижет член, пусть не самому продюсеру, а его сыну – но, тем не менее – в надежде на дальнейшее продвижение. Вот она, краткая характеристика Илайи Аркетта, мальчика из магазина интимных товаров, решившего, что кто-то реально увидел в нём необыкновенную харизму и высоко оценил умение держаться на сцене, а его приравняли к приличной кукле всё из того же секс-шопа.

Тело, которым можно приманить Ромуальда. Тело, которым можно отвлечь его от Джулиана.

На моменте осознания этого становилось мерзко. Его нарочно подсунули Ромуальду, решив, что подобная рокировка необходима, а он…

Он повёлся, наивно поверил.

Глупый мальчик. Золушка, у которой карета стала тыквой, а платье покрылось слоем золы.

Он потянулся к телефону, собираясь прихватить его и удалиться восвояси, но Челси оказалась проворнее. Она первая схватила гаджет и, моментально сняв блокировку, открыла новое письмо, наплевав на правила приличия. Текст письма был краток и лаконичен, в то же время доносил до адресата больше, чем километровое послание. Всего-то несколько слов, но эффект ошеломляющий.

Шлюха должна умереть.

– Отдай телефон, – прошипел Илайя, попытавшись выхватить свою вещь из рук Челси.

Она увернулась, при этом, правда, умудрилась расплескать вино на подол платья, по ткани поползло пятно. Благо, что на чёрном материале оно было незаметным, потому Челси не переживала за свою косорукость.

Содержание письма напрягало гораздо сильнее, при всём желании не получалось вычеркнуть его из памяти, убедив себя, что ничего не было.

Просто привиделось, показалось.

Иллюзия.

– Что это такое? – спросила, повернув телефон дисплеем к Илайе.

– Личная переписка, доступ к которой имею только я.

– Но там же откровенная угроза.

– А твой брат заказал моё избиение и, смею напомнить, что этот шрам появился на моей шее не сам по себе.

– Илайя.

– Что?

– Это разные вещи и…

– Конечно, она не Эган, потому ей нельзя. А вам можно всё. Неужели ты боишься пары строк на дисплее? Она только и делает, что скидывает мне на почту какую-нибудь дрянь. Раньше было обидно, теперь, увы, приходит осознание, что кое-кто знает больше меня. Это я наивно думал, что обладаю талантом. А мисс Флеминг с самого начала знала, что талант, голос и внешность – не главное, роялит здесь количество презервативов, выброшенных в мусорное ведро. Чем больше их, тем сильнее ротация и пиар. Я же постарался и заслуживаю соответствующего вознаграждения. Я же действительно блядь, которую твой братец имеет, как ему захочется.

– Илайя!

– Если ей от этого станет легче, пусть выпускает пар. Пусть. Я же только и могу, что выступать в качестве мальчика для битья. Кто здесь вообще думает о чужих чувствах? Почему нельзя было взять на роль в мюзикле Джулиана? Ромуальд любил его. Пусть никто из вас этого не признавал, но они были близки, они дорожили друг другом, пока в их жизнь не подсунули потаскушку в моём лице. Он смог бы сыграть, я в этом уверен. Просто вам он не нравился. Почему? Сорвал как-то контракт? Не продал нужное количество копий своего творения? Или, снимая клип, превысил расход бюджета? Какой я идиот! Надо было с самого начала раскинуть мозгами и понять, что к чему. Но…

Он ещё несколько секунд смотрел на Челси, а потом развернулся и направился к выходу. Телефон остался в руках у сестры Ромуальда. Она бы не отстала от Илайи, продолжая донимать его вопросами. Она бы пыталась вытащить подробности происходящего и доводила его до бешенства. Теперь, скорее всего, позвонит Ромуальду и поведает ему о письмах.

Да какая разница?

Пусть рассказывает. Всё равно после правды, открывшейся сегодня, Илайя не считал свои отношения спасательным кругом. Он – вещь, купленная Ромуальду в подарок. Был вещью и остаётся ею же. Наверное, его никогда не перестанут покупать. Сначала Челси, предложившая контракт, на самом деле, прекрасно замаскировавшая сделку купли-продажи тела. Плевать она хотела на голос, пластику и умение держаться на сцене. Челси умело распорядилась своими знаниями, применив их с максимальной выгодой. Она хотела, чтобы Ромуальд терял голову, срывал с этого тела все тряпки и трахал в своё удовольствие, отвлекаясь от Джулиана, постепенно забывая его и привыкая к новой игрушке.

Поставленной цели добилась.

Ромуальд тоже покупал. Совместной поездкой на отдых, своей повышенной заботой, новыми вещами в гардеробе, теми же солнцезащитными очками, которые выбирал самостоятельно, ресторанами. Вполне возможно, он знал о плане сестры, смирился с открытием и принялся отыгрывать привычный сценарий. Сначала что-то дарить, потом тащить в кровать.

Илайе не хотелось думать о собственных ощущениях, и о том, как он сам откликался на чужие слова, прикосновения, охотно целовал в ответ, обнимал, прижимался и стонал под Ромуальдом, не зная, что всё это время фактически отрабатывает гонорар в виде своей роли в мюзикле.

Ноль таланта, ноль вокальных данных. Какая разница? Кого это волнует, если есть прекрасно открывающийся рот, куда вполне реально засунуть, когда возникнет такая потребность. Ну, и задница тоже есть. Ничего так, в целом.

Вроде Ромуальду понравилась, в противном случае, всё развивалось бы по иному сценарию.

«Жизнь – такая шлюха», – подумал с тоской Илайя.

«Под стать тебе», – подсказало подсознание.

И почему-то даже не создалось впечатления, что это сарказм и намеренная попытка задеть, скорее расценивалось, как констатация факта.

Ему только что наплевали в душу, вывалив правду, а он не нашёл, что сказать в ответ. Наверное, ответа, в принципе, не существовало. Невразумительное блеяние за достойный отпор не считается, а на обвинительную тираду его не хватало. Он чувствовал себя растоптанным и уничтоженным.

Он чувствовал себя грязным гомиком, хотя в былое время собственная ориентация его мало волновала. Теперь же… Да не в ориентации дело было, а в обнажении условий, способствовавших зарождению отношений.

Содержанка – вот он кто.