Bittersweet (СИ) - Лоренс Тильда - Страница 189

И да, и нет.

С одной стороны – счастлива, потому что теперь, связав себя с продюсером, одним махом устранила множество проблем, одолевающих начинающих артистов.

Слава – дама переменчивая, она способна оставить и тех, кому на первых порах благоволила. После одного удачного проекта может последовать множество таких, которые пройдут для зрителя незамеченными, оставив его максимально равнодушным. Постепенно, переживая провал за провалом, начинающий артист понимает, что двери, открытые перед ним прежде, навсегда захлопнулись. Придётся довольствоваться унизительными подачками, главную роль ему больше не предложат, утвердившись в правильности подозрений об отсутствии актёрского таланта.

Когда за твоей спиной стоит человек влиятельный, чьё имя в музыкальном бизнесе – не пустой звук, а компания постоянно придумывает всё новые и новые проекты, лучше, конечно, не попадать в опалу, а пользоваться расположением. Прим нашла свой источник вечной популярности. Теперь она всегда и везде будет востребована. В отличие от тех, кто пробивался своими силами, получил от судьбы подарок, а потом оказался низвергнут в небытие, она никогда не будет испытывать недостатка в ролях, если продолжит развитие карьеры исключительно в мюзиклах. Ну, и в материале для альбомов тоже, если вдруг решит покорить большую сцену.

Конечно, с той информацией, что просочилась в интернет, да и в газетах была напечатана, вряд ли Примроуз сумеет избавиться от клейма «вечной любовницы». Но сомнительно, что чувство стыда заставит Прим отказаться от тщеславных планов, проведя долгие годы в тёмном углу, не позируя журналистам, а творя в своё удовольствие. Слава и признание – самые любимые наркотики этой девушки, она жаждет постоянно находиться в центре внимания. Если что-то в сценарии оказывается нарушено, то она моментально выходит из себя и напоминает разъярённую фурию. Так уже было однажды, так повторится неоднократно. Сложно представить, сколько ещё актёров вылетит из этой постановки, если посмеют выбрать более привлекательный наряд, получить большее количество зрительской любви и затмить главную звезду.

В былое время Илайя считал себя амбициозным, но теперь, глядя на такое неискоренимое стремление пробиться на первый план, уничтожив всех конкурентов, понимал, что особой амбициозностью не отличался. У него имелось вполне здравое желание получить от жизни хотя бы пару подарков. Прим хотела, чтобы ей доставалось всё, независимо от того, кому в действительности принадлежало. Так было с премией. Так могло быть с Ромуальдом. Прим строила планы на него, упорно навязывала своё внимание, стараясь выставить себя в выгодном свете, будто лот на аукционе, но произведённым эффектом не удовлетворилась, вот и решила отомстить, чтобы Ромуальд надолго запомнил, с кем имеет дело.

Примроуз обещала, что он вылетит из состава мюзикла, подобно пробке из бутылки шампанского. Она не бросала слов на ветер.

Наверное, это происшествие должно было вогнать Ромуальда в тотальную депрессию, но он ничего такого не испытывал, продолжая наслаждаться жизнью. От общения с журналистами, правда, стабильно отказывался, заявляя, что не желает пускать их в свою жизнь. Того, что сказал в программе у Ариадны достаточно, чтобы развенчать некоторые мифы, связанные с его именем, расставить определённые акценты и внести предельную ясность. Однако он не станет теперь на каждом шагу кричать о своей любви, сладко улыбаться, глядя в камеру и рассказывать подробности своей личной жизни. Их взаимоотношения с Джулианом работники изданий умудрились превратить в невероятный балаган. Шоу длиной в много-много месяцев. Теперь он стал осторожнее и больше с журналистами на тему отношений не разговаривал. Да, он влюблён в своего коллегу. Этот объём информации – единственное, что получат журналисты. Пусть гадают, кем в реальности приходятся актёры друг другу, сами виновники торжества предпочтут отойти в сторону, не мешая работникам пера развлекаться, примеряя на себя амплуа великих прорицателей.

Ромуальд от происходящего вообще стремился отгородиться, стараясь не повторять ошибок сестры, которая так и не сумела смириться. Кажется, даже Симона воспринимала эти события проще и легче, нежели Челси. Кто мог подумать, что за маской непоколебимой бизнес-леди скрывается настолько ранимая девочка, в жизни которой развод родителей станет огромной трагедией? Ромуальд не мог, потому что давно не обращал взор в сторону отношений между своими родственниками, воспринимая их в оторванном от себя контексте. Ему не было больно от случившегося, а среди чувств, преобладавших в восприятии сложившейся ситуации, доминировали гадливость и отторжение. Когда он думал, что это какие-то посторонние люди тонут в проблемах брака, становилось по-настоящему легко.

Он не считал себя равнодушной сволочью, плюющей на мать и отца. Точнее, на отца-то как раз – да. На мать – нет. Он приехал как-то к ней, чтобы поговорить относительно перспектив развода. Рыданий не услышал, жалоб на жизнь, в общем-то, тоже. Симона воспринимала случившееся, как должное. Заметила, что подобное случается. За время совместной жизни с мужем она ко многому успела привыкнуть, несколько раз они находились на грани развода, просто детям ничего не говорили, придерживаясь распространённого мнения, что младшее поколение от подобного поворота пострадает. Теперь дети выросли, можно свободно расходиться, не жалея ни о чём.

Разрешить конфликт она рассчитывала миром, не устраивая в суде показательные выступления. Всё полюбовно, с пожеланием счастья и благодарностью за совместно прожитые годы.

Ромуальду настроение матери весьма импонировало. Он тоже не хотел, чтобы бракоразводный процесс родителей превратился в рейтинговое шоу, однако что-то подсказывало: когда в дело вступает Примроуз, нет никаких гарантий, что всё обойдётся миром. Она готова рекламировать свою персону любыми возможными способами, а потому вряд ли сумеет пройти мимо лакомого кусочка. Да и не сможет она отказаться от соблазна отхватить себе не кусок пирога, а целое произведение кондитеров, обязательно потребует отобрать у бывшей супруги всё.

Даже интересно было предположить, как отреагирует на эту выходку отец? Окончательно его ослепило внезапное признание в любви со стороны Прим? Или же мозги не усохли и время от времени готовы генерировать нечто более или мене нормальное, не лишённое крох рационализма? Судя по наметившейся тенденции, рассчитывать на что-то подобное – верх наивности, однако Ромуальд периодически приходил к выводу: отец не окончательно свихнулся. Главное, чтобы рано или поздно до него дошло осознание истинных мотивов поступков этой девушки. До момента, когда Прим всерьёз решит от него избавиться, и относительно молодой супруг – если, конечно, у Эйдена возникла мысль о женитьбе на актрисе – не попрощался с жизнью прямо в момент брачной ночи. Вполне реальная перспектива, если задуматься.

– Как думаешь, она отколет что-нибудь на церемонии вручения премии? Или всё обойдётся? – поинтересовался Илайя, неотрывно глядя собеседнику в глаза.

Он позволял Ромуальду прикасаться к своим волосам, время от времени жмурился, иногда прижимался ладонью к щеке.

Идея с посещением церемонии вручения премии уже не казалась столь привлекательной, как прежде, хотя, стоит признать, он продолжал в разговорах упоминать, что нисколько не страшится перспектив. Когда победителем объявят Прим, ни один мускул у него на лице не дрогнет. Если возникнет необходимость в демонстрации форменного лицемерия, сделает всё в лучшем виде, расписав в красках свою любовь к бывшей коллеге, присыплет речь порцией обожания и восторгов, да так, что у неё не возникнет желания усомниться в правдивости сказанного. Впрочем, у неё такого желания при любом раскладе не возникнет, ведь она искренне уверена, что является единственной и неповторимой. Персона, рождённая блистать, но ошибочно засунутая на второй план.

Что ж. Триумф угнетателей оказался недолгим. Она так думала.

Ромуальд и Илайя сходились во мнении, что истина откроется, когда мюзикл вновь будет на сцене, а зал так и останется полупустым, ведь его главные звёзды больше не имеют к постановке никакого отношения. Они не интересовались дальнейшей судьбой постановки, Челси от работы оказалась отстранена, потому не знала, что и как там планируется обновлять, какими методами творение продвигать в массы и вообще поддерживать интерес зрителя. Нет, оно-то понятно, что теперь в основной состав перекочуют их дублёры, которые и раньше помогали в форс-мажорных обстоятельствах, однако им придётся очень сильно постараться, чтобы перехватить звание главных лиц постановки, ныне принадлежавшее Ромуальду и Илайе. Официально об их увольнении «Эган Медиа-групп» не объявляли, потому были подозрения, что Эйден не считает решение окончательным, в любой момент способен пойти на попятный. В противном случае, об этом уже кричали бы все газеты, делая ставки, насколько провальным окажется второй сезон, если состав почти полностью обновится.