Последний суд - Пирс Йен - Страница 10

• Предыдущая
• 10/56
• Следующая

— Откуда же мне знать? — развел руками Джонатан. — В тот момент я принял его за мелкого воришку, который воспользовался ситуацией.

— Вы заявили о происшествии французской полиции?

— Нет, я торопился на поезд.

— Когда будете писать заявление, не забудьте включить в него все эти мелкие происшествия. Вы можете дать описание человека, который пытался вас обокрасть?

— Думаю, да. Правда, не знаю, насколько оно поможет. Среднего роста, среднего телосложения, каштановые волосы. Две руки, две ноги. Единственная примета — небольшой шрам вот здесь.

Джонатан коснулся лба над левой бровью, и у Флавии упало сердце.

— О черт, — пробормотала она.

— Что такое?

— Похоже, этот человек приходил вчера к Мюллеру.

Боттандо вздохнул. Вот что бывает, когда начинаешь защищать своих дружков.

— Из этого мы можем сделать вывод, что сегодня вечером вам собирается нанести визит убийца. В какое время он должен прийти?

— В пять.

— Значит, нужно торопиться, чтобы прийти в квартиру раньше. Если это — убийца, то он — страшный человек. Вы говорите, что отдали картину в торговый дом?

Джонатан кивнул.

— Ее нельзя оставлять там. Флавия, пошли за ней Паоло. Пусть поместит ее в сейфовой комнате, пока мы не решим, что с ней делать. Свяжись с Фабриано. Пусть поставит парочку вооруженных людей на улице и пару — в квартире. Я думаю, этого будет достаточно. Обойдемся своими силами, верно? И как только он появится, нужно дать ему понять, что нас много и сопротивление бесполезно. Когда схватим убийцу, будем думать, как быть дальше. Если он, конечно, придет. Главное сейчас — поймать убийцу, а с остальным как-нибудь разберемся.

Но надежда на столь простой исход не оправдалась. Они прождали в тесной квартирке целый час — никто не пришел. Даже Фабриано, хотя Флавия в глубине души надеялась на его помощь. Карабинеры сказали, что он на задании, и дали им в подкрепление одного-единственного человека, да и тот, как выяснилось, не знал толком, каким концом направлять револьвер в цель.

— А когда вернется Фабриано? — поинтересовалась Флавия у карабинера. — Это очень важно.

— Не знаю.

— Тогда свяжите меня с ним по рации, — попросила она.

— Связать по рации?! — засмеялся карабинер. — Вы где находитесь, девушка? В американской армии?

— Ох, ну тогда оставьте ему записку. Это очень срочно. Скажите, пусть немедленно едет ко мне домой.

— А вы что — помирились?

— А вам какое дело?

— Простите. Ладно, я попытаюсь найти его, — пообещал карабинер на другом конце провода. Флавия ему не поверила.

Неэффективная координация между управлениями производила удручающее впечатление; хорошо, хоть Боттандо удалось дозвониться Жанэ и выяснить, что никого из его в людей в Италии нет.

— Таддео, — радостно приветствовал его голос Жанэ, — как тебе могло прийти такое в голову? Разве я способен так обойтись с тобой?

— Я просто на всякий случай удостоверился, — попытался оправдаться Боттандо. — Мы должны отрабатывать любые версии. Я, собственно, звоню насчет картины. Она что, действительно украдена?

Жанэ ответил, что пока не знает, но обязательно выяснит и сразу перезвонит.

— Ну так мы ждем, — напомнил Боттандо на прощание.

Положив трубку, он оглядел апартаменты Флавии.

— А у тебя тут славно, дорогая.

— Вы хотите сказать: какая у тебя крошечная убогая келья, — влез Аргайл. — Совершенно с вами согласен. Лично я считаю, что нам необходимо переехать отсюда, и как можно быстрее.

Если он рассчитывал на поддержку Боттандо, то просчитался. Но не потому, что генерал не был с ним согласен, — просто звонок в дверь не дал ему ответить. Все замерли. Аргайл побледнел, полисмен вытащил пистолет и с несчастным видом смотрел на него. Боттандо спрятался в спальне. Аргайл огорчился: он присмотрел это место для себя.

— Ну, открывай дверь, — прошептала Флавия. Осторожными шагами Аргайл направился к двери, каждую секунду ожидая нападения. Повернул ключ в замке и быстро шагнул в сторону, чтобы убраться с линии огня. Полисмен нервно размахивал пистолетом из стороны в сторону. До Флавии вдруг дошло, что она даже не поинтересовалась, приходилось ли ему когда-нибудь стрелять.

За дверью произошла некоторая заминка, затем она медленно отворилась, и в дверном проеме появился силуэт мужчины.

— О, это ты, — с облегчением и чуть ли не разочарованием выдохнула Флавия.

Фабриано, застыв в обрамлении дверной коробки, недовольно взглянул на нее.

— Похоже, ты не очень-то обрадовалась моему появлению. Интересно, кого ты ожидала увидеть?

— Тебе тоже ничего не передали?

— А что мне должны были передать?

Флавия объяснила.

— Понятно. — Фабриано потряс свой приемник. — Батарейки сели. А зачем вы здесь собрались?

Флавия вкратце обрисовала ему ситуацию. В урезанном варианте. Некоторые подробности о характере своих отношений с Аргайлом она предпочла опустить, опасаясь ревности бывшего дружка. С ее слов у Фабриано сложилось впечатление, что она сошлась с англичанином только ради того, чтобы избавиться от одиночества.

— Ваш злодей, похоже, запаздывает, — заметил Фабриано.

— Да, мы заметили.

— Может быть, оттого, что у него были другие дела, — предположил Фабриано с таким выражением лица, словно ему было известно несколько больше, чем остальным.

Флавия вздохнула.

— Какие, например? — спросила она.

— Ну, например, еще одно убийство. Убийство безобидного туриста из Швейцарии. В записной книжке убитого обнаружили адреса — твой и Мюллера.

Фабриано рассказал, что в четыре часа дня его вызвали в отель «Рафаэль» — тихий благопристойный отель на пьяцца Навона. Потрясенный администратор позвонил к ним в участок и сказал, что в одном из номеров произошло самоубийство. Но администратор, как выяснилось, просто пытался выдать желаемое за действительное. Человек не мог застрелиться подобным образом. Как не мог после выстрела стереть с оружия отпечатки пальцев.

— Боюсь, дорогая, тебе придется съездить в этот отель, — сказал Боттандо. — Я знаю, ты не любишь осматривать тела, но…

Флавия с неохотой согласилась, заметив, что Боттандо мог бы и сам этим заняться. «О нет, мне необходимо вернуться в офис и сделать несколько звонков».

Джонатану повезло меньше: у него не было такой железобетонной отговорки. Он совершенно не горел желанием осмотреть место происшествия, и к тому же ему был крайне неприятен Фабриано — в основном потому, что бывший друг Флавии открыто демонстрировал ему свою антипатию. Фабриано несколько секунд рассматривал Аргайла, презрительно оттопырив верхнюю губу, затем сказал, что ему нужно от него заявление и он должен поехать с ними.

К этому времени Флавия уже успела описать Аргайлу картину убийства Мюллера, поэтому, поднимаясь вместе с ней и Фабриано на третий этаж отеля, он ожидал увидеть нечто в том же духе. Фабриано дополнительно подливал масла в огонь, нагоняя на него страху. Но, войдя в комнату с табличкой «308», Аргайл облегченно вздохнул. Если считать, что у каждого убийцы есть свой стиль, то Мюллера, без сомнения, убил совершенно другой человек.

Здесь не наблюдалось никакого разгрома: все было чисто и по-домашнему. Одежда жильца, сложенная стопками, лежала на столе; на телевизоре — аккуратно свернутая газета; из-под кровати выглядывали ровно поставленные тапочки.

Да и тело занимало предназначенное ему место. Как ни странно, сцена не вызывала ужаса: даже чувствительный к подобным вещам Аргайл взирал на нее относительно спокойно. Убитому было уже немало лет, но для своего возраста он хорошо сохранился: смерть редко красит человека, однако Эллман выглядел лет на шестьдесят, при том, что по паспорту ему исполнился семьдесят один год. Пуля, прошившая тело, оставила в блестящей лысой голове ровную круглую дырку. Крови почти не было.

Фабриано хмыкнул, когда Флавия отметила этот факт, и кивнул на зеленые пластиковые пакеты в углу, набитые чем-то красным.

• Предыдущая
• 10/56
• Следующая