Потерянные (СИ) - Невер Анна - Страница 46

— Понятно теперь, почему вы их носите при всей вашей неприязни к колдовскому роду, — произнес Трихон. — Память.

— Да, — слабая улыбка на мгновение осветила лицо девушки и также быстро исчезла. — Мама мечтала отдать меня в школу-пансионат в Оранске. Наместный колдун насоветовал. Я думаю, если бы не Гарт, возможно, она бы так и не решилась. Но эти вэйны любят совать нос в чужие дела, — с раздражением в голосе сказала Тиса.

Девушка отвела взгляд от огня на качающиеся под ветром камыши, что окаймляли противоположный берег реки.

— Я не хотела ехать, — помолчав, продолжила Тиса. — Капризничала, обижалась на мать. Я просто страшно боялась остаться в чужом городе одна. Но мама настояла. Помню, как мы уселись в почтовую карету. Она хотела меня обнять, но я откинула от себя ее руку и отсела к окну. Дулась. Глупая. Я тогда не знала, что истекали последние минуты с нею рядом.

Девушка опустила ресницы, чувствуя знакомую боль в душе.

— На перевале через Теплые что-то случилось с колесом. Карета стала заваливаться. Она вытолкнула меня в последний момент, а сама не успела…

Тиса погладила трещину на крышке циферблата.

— Часы остановились там.

Боль в душе перелилась через край. И неожиданно потекли слезы. Тиса постаралась их сдержать. Но Трихон накрыл горячей ладонью руку девушки. И от чужого сочувствия Войнова совсем разревелась, а может быть, это сказывалась пресловутая настойка. Слезы, которые девушка копила в себе долгие годы, наконец, нашли выход.

— Ну-ну, — старался успокоить ее Трихон. Видя, что девушка не на шутку расстроилась, подвинулся и слегка приобнял за плечи. Тиса уткнулась в грудь паренька, чувствуя как от горячих слез намокает под щеками его рубаха.

Сквозь всхлипы Тиса прошептала:

— Я не успела сказать ей, что люблю ее, не смотря на все глупые обиды.

— Она знает это. Знает — прошептал девушке на ухо Трихон и поцеловал ее в лоб. — Не плачьте.

Тиса обомлела. Это было как послание с небес — поцелуй в лоб. Мама всегда целовала ее так. Шкалуш даже не догадывался, что он сделал.

Тиса подняла удивленное заплаканное лицо. Трихон улыбнулся:

— Так уже лучше, — сказал он, стирая мизинцем со щеки девушки последнюю каплю.

Полные сочувствия серые глаза оказались так близко, что у Тисы закружилась голова. Она опустила взгляд на губы юноши. Тонкие, без намека на женственность. Единый!

На удивление — помощь свыше пришла незамедлительно. Подул ветер и сорвал платье с перекладины. Это вернуло Тису на землю. Девушка вскрикнула. И Трихон поспешил поймать платье.

Только сейчас она заметила, что небом завладел пунцовый закат.

— Высохло, — с сожалением сказал шкалуш, поднося ей платье.

Удивительно, но обувь тоже просохла.

— Пора домой, — сказала Тиса.

С платьем под мышкой девушка отправилась за мельницу переодеваться, оставив шкалуша у костра. Пылающая в закате Вежа и здесь клубилась водоворотами. Пребывая в смятении чувств, Войнова застегивала пуговицы воротника. Пальцы слушались плохо. Боже, минуту назад она была так близка к тому, чтобы бесстыдно поцеловать юнца. Это просто несусветная глупость с ее стороны! Марика будет с ним счастлива, неожиданно подумала Тиса. И эти мысли чуть не заставили ее снова расплакаться.

Русалка не права, назвав ее счастливой. По крайней мере, не сейчас. Еще месяц назад в ее душе царила пусть не гармония, но убежденность в здравости своих мыслей и действий. А сейчас… Взглянув, на танцующую реку, она почувствовала решимость сделать то, в чем до сего сомневалась. Если ее слова сделают Илу хоть немного счастливее в ее безрадостном существовании. Тиса подошла к кромке реки и, опустив пальцы в воду, позвала:

— Ила!

Ждать пришлось не долго. На этот раз Тиса не испугалась. Из воды показалась голова русалки, и течение заиграло ее длинными волосами. Окрашенные закатом они уже не казались такими белыми как раньше. Закат слепил и не давал разглядеть лицо Илы. И если бы Тиса не знала, кто перед ней, то русалка вполне могла бы показаться обычной девушкой, купающейся в реке.

— Тиса… ты?

— Да. Я отдала твой венок, Ила.

— О! — пропела русалка.

— Маняше очень понравился твой подарок. Она просила передать, что никогда не забывала тебя, всегда будет помнить и любить. А также будет молиться о твоей душе Единому.

Ила улыбнулась почти счастливой улыбкой.

— А какой у нее жених?

— Кажется, вполне хороший парень и любит ее. И она его тоже.

— Это хорошо. Маняша заслуживает счастья.

— Да, она славная девушка.

— Спасибо, Тиса! — поблагодарила русалка. — Я буду помнить, что ты для меня сделала.

— Не за что.

Речная дива махнула на прощание рукой, сверкнув перепонками меж белых пальцев, и исчезла под водой. Войнова почувствовала, как в ее душе потихоньку утихает буря. Она вернулась на поляну. Пока ее не было, шкалуш уже свернул привал: затушил костер и упаковал вещи.

Со словами благодарности Тиса отдала юноше его куртку. У бока Ватрушки, девушка помедлила, затем произнесла:

— Трихон, ты прости, я тут расплакалась, как девчонка.

Опустив голову, Тиса коснулась мочки уха.

— Я не должна была потакать своей слабости и тем ставить тебя в неловкое положение.

— Все в порядке, Тиса Лазаровна, — сказал шкалуш.

— Прошу, забудь мою непрошеную исповедь. Иначе я буду чувствовать себя виноватой.

— Считайте, что ничего не было, — парень отвернулся и проверил подпруги, лишь для того, чтобы занять чем-то руки.

Он подсадил девушку в седло. На пути к дому они почти не разговаривали.

На подъезде к части им повстречалась сменная станица. Тиса заметила среди военных Витера. Старшина окинул встречных тяжелым взглядом. Войнова вздохнула. Похоже, Витер еще не скоро успокоится.

Они въехали на территорию части. Пристроив лошадей Зошику, Трихон сказал капитанской дочери, что сам отнесет клюкву на чердак и пересыплет в лоток. Девушка не стала спорить. Усталость и впрямь валила ее с ног. День оказался слишком тяжелым как для тела, так и для души.

Первым делом после позднего завтрака, Тиса поднялась на чердак. Шкалуш действительно, как и обещал, высыпал ягоды в лоток. Девушка потрогала клюкву ладонью — крупная красивая. Но только один лоток, когда нужно три. Хорошо бы в ближайшее время собрать еще, ведь дальше пойдут уже предпраздничные дни. Вспомнив Черного Латника, Войнова поморщилась. Она не горела желанием возвращаться на болото. Снова всплыли мысли о шкалуше, но Тиса погасила их усилием воли. С непрошеными мыслями иногда получается поступать так же, как ранее с видениями. Загонять их в дальний уголочек памяти.

Сегодня она проснулась с тяжелым сердцем. И не покидая постели, долго лежала, переосмысливая вчерашний день. К сожалению, думы не радовали. Тиса посмотрела правде в глаза. Она слишком заинтересовалась шкалушем, не желая того сама. И тем самым собственными руками перечеркивает сложившуюся дружбу. Глупая!

Со вздохом Тиса направилась в гостиную. Там сидя за кособоким столиком, девушка написала записку Ганне. В ней пригласила подругу встретиться на базаре завтра пополудни и поговорить о Зое. На конюшне Тиса нашла Цупа и попросила его завести записку в гимназию. Возница как раз скоро собирался в город по делам Жича.

Войнова завернула за конюшню к поленнице. Хотя, что решат эти последние тренировки? Жнух-то уже вот он — на носу. Но как говорят, перед смертью не надышишься, а настроение таково, что хотелось побыть одной. Повернув полено так, чтобы круглым срезом оно глядело на нее, Тиса нарисовала угольком точку в центре годовых колец. Отмерив шагами расстояние в девять метров, девушка развернулась. Замах над головой. Бросок. Пол оборота. Раз! Нож вонзился ровно в сердцевину полена. Очень неплохо. На Жнухе, чтобы срезать корзину, нужно сделать пять таких точных ударов. И совсем не важно, чем ты сделаешь эти удары: ножом, саблей, стрелометом, да хоть копьем, лишь бы попасть в пять мишеней, каждое размером в подсолнуховое семечко.