Потерянные (СИ) - Невер Анна - Страница 64

Когда Трихон остановил жеребца у зеленого острова посреди поля — низины, заросшей чиванской акацией, Войнова догадалась, что они на месте. В тени ближайшего дерева лежал сваленный старый ствол, на который можно присесть и передохнуть путнику. Может, Трихон позвал ее полюбоваться видом? Степь играла волнами под порывами ветра. Высоко в небе парила пара ястребов. Парень соскочил с седла и помог спешиться спутнице. От тепла сильной мужской руки, мгновенно растаяло сердце. Но Тиса не успела заглянуть в серые глаза, как Трихон уже отпустил ее талию и отстранился. Даже не пытался удержать.

Сморгнув растерянность с лица, Войнова оглянулась вокруг.

Парень приставил ладонь ко лбу, осматривая даль:

— Вы наверно думаете, Тиса Лазаровна, зачем я позвал вас сюда? Уж не любоваться ли степью, — тонкие губы дрогнули, так и не превратившись в улыбку. — Сейчас.

Он вытянул руку в указательном жесте, загорелую под закатанным рукавом куртки.

— Смотрите.

Тиса с трудом отвела от мужской руки взгляд. Мысль о том, что Трихон рядом, — такой по-дружески обходительный, но неожиданно отдаленный, — стала для Тисы почти болезненной. А она ничего не делает, чтобы стать ему ближе! Несколько секунд девушка глядела в степь, но ничего перед собой не видела. Потом заметила какое-то движение в сухой высокой траве. И когда ее глаз пригляделся, Тиса сделала пару шагов вперед.

— Но это же?..

Шкалуш улыбнулся, наблюдая удивление на лице девушки. Рысак (или летающая рысь) — это был именно он, один из древних, мышковал в степи. Незаметный в высоком травяном сухостое благодаря соловому окрасу шерсти. Тиса затаив дыхание, увидела, как крылатая кошка, завидев добычу, припала к земле, приготовилась, навострив уши-кисточки. Затем сделала высокий скачок и, полураскрыв крылья, спикировала к земле. Проглотив мышь, рысак заметил людей и прекратил охоту. Некоторое время древний изучал пришельцев. Испугается, улетит, — с сожалением подумала Тиса. Но вопреки ее ожиданиям рысак, подпрыгнув, раскрыл крылья и спланировал навстречу людям.

— Летит сюда! — воскликнула Тиса. — Поразительно! Крылья кажется кожистые? Нет, не полностью.

Рысь приземлилась метров за двадцать и к радости девушки стала медленно подходить.

Теперь Войнова могла еще лучше разглядеть животное. Древний оказался значительно крупнее обычной рыси, торс в обхвате не меньше, чем у мула. Но в сравнении с последним, рысак был коротконог. Крылья удивительным образом складывались в подмышечный мешок передних лап. И да. Крыло в основном кожистое. Жесткое оперение проступало лишь по краю крыла в том месте, где у летучей мыши находился коготь.

Остановившись в десятке метров, рысак замер, зашевелил мокрым широким носом. Шерсть раздувал степной ветер. Желтые глаза некоторое время изучали Тису, затем уперлись в шкалуша.

— Надо же, он так близко, Трихон! — не смогла сдержать радости девушка.

Она обернулась. Парень снимал солдатский мешок с седла Буя. Затем завозился с завязкой. Тиса подняла удивленно брови.

— Со вчерашнего праздника остались обрезки солонины, — объяснил шкалуш. — Я подумал, что мы можем покормить его.

— А он возьмет?

— Мы проверим.

Они оставили гостинец для древнего на земле, а сами отошли подальше. Рысак оказался не прочь отведать угощение и съел все, что они ему оставили. А последние несколько кусков поймал на лету, к полному восторгу Тисы. Девушка с сияющими глазами неотрывно глядела на кошку. А Трихон не мог отвести глаз от Тисы.

— Теперь, иди! — сказал шкалуш. — Спрячься.

Рысь еще раз посмотрела в глаза Трихону. Она будто все понимала. Повернулась и потрусила прочь. Следя за убегающим древним, Тиса спросила:

— Как ты его нашел?

— Так, как мы сегодня — в поле, — парень явно не стремился приукрасить историю.

— Спасибо, что показал мне древнего, — девушка повернулась к шкалушу и с благодарностью тронула рукав солдатской куртки.

— Не стоит благодарности, — произнес он благодушно. Но Тиса ощутила, как напряглась мужская рука под материей.

— Я должна сказать… — произнесла девушка и замолкла. Нет, с такими успехами ее сегодня определенно надо записать в ряды немых ворон, подумала Тиса. Мокрые и глупые пусть подождут в сторонке. Сощурив глаза, словно желая спрятать свои мысли, парень ждал продолжения.

Тиса бросила пытаться выразить чувства внятной речью.

Вместо слов, дрогнувшая рука девушки поднялась и погладила мужскую грудь. Серые глаза мгновенно перестали щуриться. Стараясь избегать прямого взгляда юноши (чтобы не растерять храбрость), Тиса дотянулась до пепельной короткой челки. Волос оказался живым и жестким на ощупь. Затем пальцы Тисы прошлись по высокому лбу и спустились к виску. Показалось, или в нем блеснула ранняя седина?

— Тиса?.. Посмотри на меня, — прошептал шкалуш, с трудом управляя голосом.

Девушка покачала головой.

— Прошу тебя.

Трихон все же поймал ее трепетный взгляд и все понял без слов. И Тиса снова почувствовала, как исчезает из этого мира. Серая бездна его глаз манила. Но Войнова уже не боялась этой бесконечности и ступила за край без раздумья. Шкалуш мягко привлек к себе девушку и поцеловал.

Отпустил Трихон ее далеко не сразу. Заметив, что Тиса еле стоит на ногах, парень легко поднял ее на руки. И девушка прижалась к теплой шершавой щеке лбом. Остановившись у сваленного ствола акации, парень опустился на него сам и усадил Тису. Она ожидала нового поцелуя, но Трихон, видимо, решил, что ей пока достаточно. И просто обнял. Небом постепенно завладевал закат, заливая нежным персиковым светом сливочные облака. Девушка опустила голову на плечо шкалуша, и он поцеловал ее в лоб. Тиса закрыла глаза, и почувствовала себя в полной гармонии с миром. Словно скиталец, который вынужден был странствовать по свету, вдруг, наконец, вернулся в отчий дом.

— Как красиво, — вздохнула Тиса.

— Да, милый городок, — согласился Трихон. — Знал бы, что найду тебя в Увеге, давно был бы здесь, — прошептал он ей на ухо. — Но я же не думал, что судьба явится мне в довольно необычном виде. Чумазой девчонкой в солдатских штанах с закрученной под ремень юбкой.

Тиса улыбнулась:

— А ты — мальчишкой с довольно скверным характером.

— Да, — усмехнулся шкалуш. Незаметно для девушки парень достал из кармана пшеничное семечко и проглотил.

Снова пришли мысли об опыте шкалуша в поцелуях, и Тиса слегка нахмурилась. Ревность опять стала подгрызать сердце, словно хомяк сырную головку. Пару минут она ерзала на пятой точке, затем все же не удержалась:

— Скажи, а зачем ты сбегал из части?

Шкалуш повернул к девушке лицо. Серые глаза гадали, чем продиктован ее вопрос.

— Надеюсь не к девицам, как предположил Василь? Я помню, — Войнова укусила нижнюю губу, чувствуя, что краснеет. Благо, вечер на дворе, и так все вокруг персиковое.

Он улыбнулся счастливой мальчишеской улыбкой:

— Боже упаси. Я не мог уснуть в казарме, привык к свежему воздуху и высоте. Уходил, чтобы выспаться.

— Это правда? — спросила Тиса.

— Нет, конечно. Но другого объяснения у меня нет, — пошутил шельмец и получил от Тисы толчок в плечо.

Трихон моментально посерьезнел. Он развернул Тису к себе и заглянул в янтарные глаза:

— Неужели, ты во мне сомневаешься?

Тиса молчала, и парень покачал головой.

— Разве ты не видишь? — произнес он глухо. — Да я не дышу рядом с тобой. Уже месяц я вижу твой образ всякий раз, когда закрываю глаза. А когда ты так смотришь на меня, я в полной мере ощущаю, что Единый слепил мужчину из глины. Мягкой, податливой глины.

Лицо Тисы просветлело. Поцелуй вновь выветрил из головы все мысли.

Двое людей посреди поля, по сути две песчинки на теле Хорна. Но и у бренного мира есть границы. Любовь же не имеет пределов, она вездесуща, так говорится в писании.

На другой день Тиса вновь соизволила покормить рысака, для этого проредила Камиллины припасы. И на следующий тоже. И следующий. Это были дивные вечера, проведенные с любимым человеком. Большего счастья Тиса не знала. Они кормили древнего, потом шли гулять, куда глаза глядят (лишь бы вместе), оставив лошадей плестись за ними следом.