Потерянные (СИ) - Невер Анна - Страница 91

— Это да, но как бы девица обмороком не пала, — возразил судья. — У женщин не то, что у мужчин, душевная конструкция хрупенькая.

— Я справлюсь, — Тиса опустила голову. Невысказанные слова раздирали нутро. Хотелось кричать во все горло, что вэйн не виноват. Что Зарай — настоящий убийца. Но кто же ей поверит? Тиса представила, к чему бы это привело. Все бы сочли, что она с горя помешалась — у девиц же «душевная конструкция хрупенькая».

Как в страшном видении Войнова наблюдала, как люди рассаживались по левой стороне ряда столов.

— Тиса Лазаровна! Давайте, ближе. Ну-ка двигаемся, дадим дочери покойного Лазара присесть.

Голос начальника таможни заставил ее вздрогнуть. Климыч махнул ей рукой, приглашая присесть рядом с собой, словно за обеденный стол. Как во сне она послушно опустилась на холодный табурет. Тиса не успела толком оглядеться, как Зарай поднялся с речью.

— Итак, приветствую всех собравшихся по столь тяжелому, но крайне необходимому, поводу, как суд над убийцей-отступником!

Слова таможенника долетали до нее и поднимали тревогу в груди. Началось! Тиса заставила себя встряхнуться. Где-то недалеко уже готовится Рич. И… Она будто мимолетом взглянула на маленькое чердачное окошко, — Филипп, должно быть, уже начинает колдовать с водой.

Зарай закончил вступительную речь и поднял руку в повелительной манере императора.

— Прошу, приведите отступника! — с апломбом велел он.

Витер кому-то из подчиненных подал знак. Все сидящие повернули головы вправо. Тиса стиснула края табурета.

Двое здоровяков медленно вели обвиняемого под руки, понукая его переставлять ноги в кандалах. Тиса с трудом узнавала вэйна, которого видела у мельницы. Поникшие плечи, сгорбленная спина, голова, словно у испорченной игрушки, безвольно касается подбородком впалой груди.

— Как понимаете, ради вашей безопасности, мы не можем дать колдуну возможность говорить. Кляп — вынужденная необходимость, как и вэйновские наручники, — объяснил Зарай.

Вэйн будто очнулся, поднял подбородок, оглядел мутным взглядом собрание и остановил взгляд на капитанской дочери. Что он прочел в ее испуганных глазах? Тиса не знала. Но только его лицо отразило сильное терзание, словно колдун ощутил внезапную боль.

— Чего встал? Шевелись! — услышала Тиса голос конвойного.

Ноги вэйна плохо слушались. Военные подвели подсудного к старой крепостной стене шагах в двадцати от судебного «застолья» и, оставив его, отступили на пару шагов в сторону. Вэйн пошатнулся и привалился спиной к стене. Ноги его согнулись в коленях. Он продолжал смотреть на собравшихся исподлобья, но взор словно потух, не отражая ничего. Заседатели оживились, зашептались.

— Этот вэйн обвиняется в совершении страшных убийств посредством исчадия испода! Восемь! Восемь человек убито! — Зарай медленно с расстановкой перечислил имена погибших. — Так же на двух совершено покушение. Как вы знаете, несчастные сильно обгорели. Отступник насылает и будет насылать своего изнаня на наших соплеменников, пока мы не примем решение и не остановим эти убийства! Как вы знаете, у нас есть право Семи!..

Тиса на время перестала слушать пламенную речь Зарая Климыча, заметив белесую дымку, что крадучись расползалась над лужами. Войнова заерзала на табурете, невольно оглядываясь. Рич, наверно, уже здесь, только она его не видит. Как только мальчишка посмотрит в глаза вэйна, тот заметит его. И Тиса надеялась это понять по реакции осужденного. Неожиданно девушка услышала свое имя и подняла голову на оратора.

— Вот она, сидит рядом со мной. Бедная девочка, несчастная сиротка! — без зазрения совести продолжал лгать присутствующим Зарай, указывая на Тису. — Наш всеми уважаемый капитан Лазар Митрич пал жертвой от рук этого отступника. Теперь его дочь жаждет расплаты за смерть отца!

Тиса чуть не поперхнулась от подобной наглости. Она посмотрела на вэйна у стены. На этот раз взгляд подсудимого не показался ей отрешенным. Ох. Если бы колдуна не сдерживали гасители, то кляп живо бы перекочевал в рот таможенника. Демьян сместил тяжелый взгляд на Тису и качнул головой. Тут и уметь читать мысли не надо — вэйн укорял ее в том, что она не сбежала, как он ее о том просил. Тиса отвела глаза. Она не желала сомневаться. Что сделано, то сделано.

Между тем туманная кисея продолжала ткаться, незаметная глазу, но до отчаяния неторопливо.

— Вы достаточно услышали, милейшие! И вы знаете, что делать! Вот он перед вами — исчадие тьмы, отступник! Хотите ли вы спокойствия и безопасности для своего города? Или вы желаете новых жертв, обугленных костей и плача неутешных родственников? Решать вам! А теперь в этой бумаге, — Зарай поднял листок, чтобы всем было видно. — Вот здесь прошу каждого подписать свое имя, если вы согласны с мерой обвинения. Моя подпись уже, как видите, стоит на положенном месте.

Тиса закусила губу, глядя на бумагу. С таким даром оратора и напором таможенник успешно мог заставить и бревно подписаться. Как только Филипп выстоял?

— Тиса Лазаровна передайте, пожалуйста, если, конечно, не желаете сами подписаться, — болотные глаза начальника таможни колко блеснули.

— Я, пожалуй, воздержусь, — прошептала Войнова, не дотронувшись до бумаги. И Климыч сам передал листок. Тиса в ужасе наблюдала, как люди, один за другим, подписывали смертный приговор. Городской судья, Лопухин, Панин, Ильин, под их давлением градоначальник. Затем старший помощник Климыча. Последним взял в руки перо Витер.

— Из-за тумана скоро своего носа не увидим, не то, что злыдня этого, — уловила она разговор военных, стоящих в отдалении. Никак им исполнять приговор причитается?

Тело девушки начал сковывать страх. За белой пеленой вэйн заглядывал за свое плечо. Тиса напряглась — неужели, Рич там? Им нужно еще время… и непроглядный туман. Не замечая выступившей на губах крови, Войнова посмотрела на чердак, где в этот момент Филипп дирижировал своим жезлом.

— Спасибо, Крохов! — с довольной улыбкой Зарай забрал у Витера бумагу с подписями. — Вы все приняли единственно правильное решение. Благодарю! Ну а теперь в наших интересах привести приговор в исполнение, пока отступник снова не накопил сил и не вызвал своего изнаня на наши головы.

Сидящие завертели в страхе головами и согласно закивали, как чиванские болванчики. Таможенник даже не мог сдержать своей радости, хищно заулыбался во весь рот.

— Исполняйте! — бросил он группе военных.

Тиса подскочила с места:

— Подождите! — выкрикнула она, и все присутствующие обратили к капитанской дочери свои лица. В этот момент Тиса заметила, что туман полностью поглотил стену и обвиняемого. Боже! Они должны успеть спрятаться в голубятне, обежав по периметру площадь. Должны!

— Вы что-то хотели сказать, Тиса Лазаровна? — спросил Зарай Климыч, повернувшись к ней.

— Да, — протянула девушка. — Мне кажется, что это несправедливо!

Начальник таможни нахмурился.

— Что именно, дитя? — проблеял дрожащим голосом Нестор Обло.

Не зная, что сказать, Тиса принялась лопотать пришедшую в голову чушь.

— Несправедливо и обидно, что из-за тумана мы не увидим, как следует, исполнения приговора! — воскликнула девушка, не заметив, как от этих ее слов у судьи отвисает челюсть. — Я так мечтала увидеть казнь, а из-за ужасной погоды это представляется почти невозможным. Может быть, стоит немного подождать, пока туман рассеется?

На какое-то время повисла тишина. Судя по вытянутым лицам, все решили, что капитанская дочь все же двинулась умом и в очень кровожадном направлении.

Первым пришел в себя Зарай:

— Ну, о чем я вам и говорил, господа? Несчастная сиротка горит праведным гневом. Прости, девочка, — Зарай похлопал по плечу Тисы. Девушка с трудом подавила желание отшатнуться. — Мы понимаем твое горе и справедливое желание, но подвергать большему риску увежан, увы, не можем. Никак не можем. Колдуна нужно обезвредить немедленно, — таможенник обернулся. — Но вы правы, Тиса Лазаровна, туман в самом деле нынче силен. Ради вас, милая, мы подправим положение. Эй, — Климыч махнул подчиненным. — Выведите отступника так, чтобы мы его видели и живее.