И.С.Т. (СИ) - "Laise" - Страница 135

А поцелуй из почти целомудренного превратился в настоящий. Настойчивый. Жаркий. Поцелуй-утверждение. Никаких полоумных типов, никакого прошлого. Есть здесь и сейчас. Ты и я. Мы. Мы с тобой.

Рома всхлипнул, на мгновение напрягся и наконец ответил. По-взрослому, глубоко и жадно, неумолимо, страстно, голодно. Запустил пальцы в волосы, надавил на затылок, не давая и шанса отстраниться и отпустить. Сердце заколотилось, забилось, внутри дрожало, рвалось куда-то, ища и не находя выхода.

Александр тихонько хмыкнул. Сухо щелкнул пальцами, создавая в комнате легкий теплый ветер. Затрепетали ниточки той самой алой нити, встречаясь, соприкасаясь пока еще неловко, неуверенно.

— Все хорошо… — жаркий выдох губы в губы. — Все будет хорошо, Ромка…

Тот подался вперед, прижимаясь ближе, сильнее.

— Только не отпускай, — Рома никогда не просил никого о подобном. Но сегодня и сейчас все было по-другому. — Не отпускай.

— Да ну нафиг… тебя только отпусти, мгновенно в хрень влипаешь, — Сима обнимал его, едва заметно покачивался из стороны в сторону и отчего-то улыбался. Странно, но ощущение пустоты растворялось в усталой ромкиной тяжести и запахе его волос.

Ромка слабо улыбнулся, а потом вдруг вцепился в его руки, сжался, застонав болезненно, почти жалко.

— Больно… — извернулся, зарываясь лицом в шею, дыша открытым ртом, жадно, торопливо, словно запах тела помогал ему. Еще тонкая, но сильная алая нить пульсировала, натягиваясь, то свивалась в кольцо вокруг другой, старой, то пружинила, готовая вот-вот лопнуть. А та, невидимая, но острая, режущая, билась, не желая отдавать.

— Я с тобой, — точно мантра, и гладить напряженные дрожащие плечи. — С тобой. Я с тобой…

Александр поджал губы, но тихонько отступил к двери. По ту сторону зашелестели, зашуршали. Тимур и его команда. Почти смешно. Но уже куда спокойнее. Он выскользнул в гостиную, устало вздохнул, поднимая взгляд на татарина.

— Там все тихо. Генри занят. Его не трогать. Ллойда, если будет соваться, не пускать. По возможности — пристукнуть чем-нибудь. Но не фатально… Ладушки?

— Хорошо, — фыркнул Ширинский.

— Вот и славно.

— Что происходит? — единственный среди них корректор, Фрей, стоял у дальней стены рядом с испуганным Аяном, но смотрел тяжело, упрямо, неуловимо напоминая этим Марека.

— Что с Ромой? — а это Айвен, русский мишка, как всегда, более конкретный.

— По пунктам некогда, ибо долго, — пожал плечами Лемешев. — Происходит драка. Наши против ненаших. Господин Силиверстов уже не подвергается опасности. Он полностью запечатлен на господина Бехеровича, что исключает какую-либо связь и ограничения со стороны недоброжелателей… Арестов и Гилрой разбираются с Егоровым и Ллойдом. Я иду разбираться с физическим телом Ллойда. Последний не должен драпануть из филиала. Вопросы еще есть?

— Вы странный, — заявил Матей, глядя на него нечитаемым взглядом. — Слишком много возмущения вокруг вас.

— Просто я очень-очень зол. Практически в бешенстве. И готов убивать голыми руками, — честно и с запредельно-доброй улыбкой ответил Александр.

— Не вы ли нас учили, что в таком состоянии не стоит ни во что влезать? Чтобы не сделать ошибок.

— Так я уже вылез, — обезоруживающе и еще шире улыбнулся Лемешев.

Матей сузил глаза, покосился на Санаду, отразил улыбку Саши и вдруг ударил. Мощно, одним чудовищным усилием дара парализуя тело и набрасывая кокон, словно смирительную рубашку.

— Тей! — Айвен вскинулся, перехватил его отчаянный взгляд, и шагнул вперед. Вне планаров и своих вероятностей он мало что мог сделать, но сила, его физическая сила была с ним. И сильные руки, сжавшиеся вокруг худого Лемешева, мало чем уступали тискам.

Не ожидавший такой подставы от третьего курса, тот только охнул. Дернулся, силясь сбросить спеленавший захват, поморщился от стальных объятий и вдруг… расхохотался. Он смеялся до слез, постанывая, кое-где даже подвывая, вздыхая взахлеб и снова смеясь как полоумный, глядя на вытянувшиеся лица студентов.

— Ну что?! — не выдержал Анжей.

— Ой бля… ой не могууу… — Александр проморгался и выдохнул наконец. — Да не собираюсь я никого убивать. Нам всего лишь надо Ллойда не выпустить. Его сейчас по Темному планару Арестов с Гилроем гоняют. А я на стреме…

Айвен нахмурился, кинул на Матея вопрошающий взгляд, и тот еле заметно мотнул головой. Айвен отступил, разжимая руки, Матей отвел глаза и, бросив короткое: «Как скажете», отошел, снимая поле. Покачнулся, хватаясь за стену, и Айвен тут же кинулся к нему:

— Придурок!

Матей вскинулся, ожег взглядом, и Айвен остановился, словно споткнувшись. Поджал губы, глядя на выпрямившегося друга, но помочь больше не пытался. Только обернулся к Санаде с растерянным выражением лица.

— Сан?

Японец прищурился, глядя в лицо преподавателю, потом погладил по спине Матея и сжал его руку.

— Думаю, нам придется разделиться. Ненадолго. Мы с Теем пойдем с Александром-саном, а вы поможете малышам и Генри-доно. Это будет лучшим выходом из сложившейся ситуации. Извините нас, Александр-сама, мы немного погорячились. Но Матей прав. Вы сами учили нас не действовать в таком состоянии.

— Принято, Кунимицу-сан, — уважительно кивнул Лемешев. — Все в порядке. Мне приятна ваша забота. И вдвойне приятно, что вы рискнули. Но в отсутствие доступа к планарам вы слишком щедро разбрасывались энергией. Вам всем стоит отдохнуть.

— Без меня, пожалуй, — Тей вытянул руку из пальцев Санады, ни на кого не глядя. — Идите все вместе, я вернусь к малышам. Все равно от меня сейчас толку никакого. Мистера Ллойда я точно не удержу, — и исчез за дверью комнаты еще до того, как кто-нибудь успел что-то сказать.

— Идите, — кивнул Санада. — Ничто не болит так сильно как раненная гордость.

— Если это хоть сколько-нибудь утешит вашего материалиста… сегодня меня размазали как минимум дважды. Первый раз меня уделал Гилрой. Но второй… второй моя ошибка. Такая же, как это недоразумение Матея. Меня сбил с толку Марек Арестов… господи… Марек, мать его так, Арестов!.. — Александр тряхнул головой и вздохнул. — Ну что, идемте, господа? Или раздумали уже?

— Идемте, — кивнул Анжей и, подхватив под руки Тимура и Ваню, направился к выходу из блока.

— Каков план? — Айвен пару раз оглянулся на закрытую дверь комнату Ромки, за которой исчезли сначала Матей, а потом и Санада. — Ллойд очень сильный. И у него помощников-охраников куча.

— Есть ли у вас план, мистер Фикс? — Нихрена. Никакого плана. Он правда психанул. И попер на рожон, ни разу не продумав, как будет действовать. — Да какой план, парни… Мне нужен Амфимиади. Но он под замком. Без него я особо не разгонюсь. Чисто физически я могу на какое-то время закрыть Ллойда чем-то вроде того что устроил Матей.

— А если Ллойд не собирается бежать? Если он на планаре, то возможностей у него немного. Можно просто подождать и действовать только, если он попытается удрать. Нам бы знать, что происходит там, на уровне.

— Мне больно, значит, я все еще держу остатки сети там. Значит, драка еще идет. Хоть время весьма субъективная штука…

— Нам бы что-то поопределеннее, — нахмурился Анжей. — Может, я метнусь туда и обратно?

— И получишь по рогам от кого-нибудь. Нет, не нужно. Нам просто нужно задержать Ллойда. Не позволить ему уйти.

И тут здание содрогнулось и словно прогнулось, пойдя волнами. Где-то на грани сознания вскрикнул Ромка, и все снова затихло, успокоилось. Глаза Айвена потемнели, он облизнулся и прикрыл ресницы, уходя на планары так явно и легко, словно те не были запечатаны.

Впрочем, проходу теперь действительно ничего не мешало. У громадной ямы «черной дыры» Темного планара метались две шаровые молнии — ярко-желтая и голубая, пытаясь не дать ей расползтись еще дальше. А потом рядом с Айвеном появился еще кто-то. Секунды хватило на узнавание. Фрей.

«Красиво выглядишь», — выдохнул Айвен, откровенно любуясь радужным светом, идущим от мелкого корректора.