Пепел крыльев ангела: Проклятое поколение (СИ) - "Laise" - Страница 84

- С детьми не стоят на краю крыши небоскреба, - почти жестко произнес Дэвид. – Детей не целуют так. И ты должен найти свой баланс. Цинизм не должен перейти в жестокость. А злость – в ненависть. Здоровое недоверие – в паранойю, а страх – в панику.

- Тогда помоги мне. Научи меня. Не делай ЗА меня, но научи как правильно, - Кол распахнул глаза и посмотрел ему в глаза. Снова. Твердо и уверенно. И почти спокойно, если исключить плещущее на самом дне зрачков возбуждение.

Дэвид покачал головой, а потом, поймав его за две прядки, потянул к себе, шепча почти в самые губы.

- Я – всего лишь испорченная недо-альфа. Альфа чужого мужа и вечная тень раздора. Я не учитель, Колин, и не глава клана. Я всего лишь музыкант. Я не научу тебя, КАК, так как каждый должен сам пройти этот путь. Все, что я могу – это быть рядом.

- Ты моя альфа, Дэвид, - почти нежно улыбнулся Колин. – О бОльшем не прошу. Я справлюсь со всем. Должен. Не могу по-другому. Просто мне нужно знать, чувствовать тебя.

- Я твоя альфа, но ты – не омега, не смотря ни на что. – Дэвид спрятал за ресницами странный взгляд. – Но я буду рядом. – Он вскинул глаза и немного зло усмехнулся. Подался вперед, на мгновение впившись зубами в его губу. Мимолетная боль, не сильная. Словно тень печати принадлежности.

- О, я помню, - Кол облизнулся. – Прекрасно помню.

Он снова обернулся лицом к городу и посмотрел вниз, под ноги. Уверенные сильные объятия не позволяли больше бояться. Город стелился к его ногам, ласкался как большой кот, требующий ласки и тепла.

- Здесь становится холодно. Пойдем погреемся?

- Пойдем, - Дэвид отстранился, давая Колину возможность отойти от края. – И я, пожалуй, теперь готов предложить тебе пиво.

- Мне нравится темное, - Колин снова шагнул к нему и, приподнявшись на носках, мимолетно тронул его губы своими. – А лучше – портер. Оно карамельное, сладкое. Надеюсь, в здешнем баре такое есть…

**

Регистрация прошла без сучка и задоринки, и опасения Олле по поводу возрастного ценза не оправдались. Правда, оправдались другие его худшие ожидания: зал, в котором предстояло читать доклад, был гораздо меньше, чем было указано в документах, и на перенастройку голографических проекторов он убил почти полтора дня, отстраненно радуясь, что таки поспал в самолете и сны ему не снились. Впрочем, здесь они ему тоже не снились, чему Олле был несказанно рад. А вот чему он был не рад – так это тому, что конференция открывается только завтра, а сейчас ему нечем заняться. Хотелось прогуляться по Манхэттену, но отец отправил его с самыми несговорчивыми телохранителями. Но ему здесь нравилось. Все равно нравилось. Здесь никто не знал его, и фамилия “Хэмсворт” была мало кому известна. А еще здесь все было по-другому. На него обращали внимание, но здесь не возникало желание отмыться от липких взглядов. В этом людском муравейнике было так легко затеряться… И, наверное, здесь даже можно было стать обычным. Как все.

К крыльцу подъехала машина, и Олле слабо улыбнулся, из своего окна увидев выходящего из салона маленького толстячка в очках. Похоже, еще один профессор прибыл для участия в конференции. Уже шестой за этот час. Впрочем, этот отель был расположен ближе всех. Правда, Олле все равно внутренне вздрагивал, стоило только вспомнить жизнерадостное «вы самый молодой участник за всю историю конференции, мистер Хэмсворт!» Таких молодых выскочек, как он не любят. А это значит, что завтра, если он не сумеет заинтересовать слушателей, его ждет грандиозный провал.

Олле поджал губы и отвернулся от окна. Может, сходить в бар? Все равно больше делать нечего…

В дверь деликатно постучались.

- Олле, вы позволите нарушить вашу меланхолию? - послышался из-за двери голос Итана. Все эти дни Харрингтон был нейтрально-вежлив и подчеркнуто-внимателен. Правда, на регистрации случился маленький примечательный эпизод: стоило только какому-то зубастому профессору пройтись по поводу юности Олле, как англичанин вскинул взгляд на говорившего, и весьма ядовито порекомендовал почитать короткие отзывы о работе, представленные в программе. И раскрыть пошире глаза. Критиковать за передовые мысли может только полный невежда… В остальном мистер Харрингтон был сдержан. И ничто в его поведении не напоминало о разговоре в самолете. - Я хотел бы поделиться с вами любопытным отзывом, что пришел на ваши тезисы.

Олле на мгновение прикрыл глаза, считая до десяти, и дверь открывал уже с безупречно вежливой улыбкой. Отец бы гордился…

- Неужели их еще кто-то читает? – он удивился вполне искренне. «Монстры от науки» тщательно следят за конкурентами, но едва удостаивают вниманием работы новичков.

- Ну… ЭТОМУ человеку акулы научного мира, по его собственному выражению, «до лампочки Эдисона», - усмехнулся Итан, входя в номер в обнимку с планшетом и упаковкой пива. - Я подумал, что вам не помешает немного расслабиться. Последние два дня вы очень напряжены.

- Я просто хочу домой, - Олле закрыл за ним дверь, кинув на дежурящих у двери телохранителей недовольный взгляд, и прошел следом в номер. – А похмелье – не лучший выбор для завтрашнего дня. – Олле с ногами забрался в кресло и натянул рукава тонкого джемпера почти до пальцев: в последнее время он слишком мерз. – Но с отзывом ознакомлюсь обязательно.

- Я не предлагаю вам надираться до состояния, после которого бывает похмелье, - Итан вручил ему планшет, на экране которого были открыты сразу два отзыва. Один из них принадлежал некоему мистеру Роберту Дауни-Старку. В отзыве заодно содержалось и приглашение на работу юного гения, которому принадлежали выкладки. Роб был скуп на похвалы и приглашениями не разбрасывался. И да, к его мнению прислушивались. Человек, построивший многомиллионную империю на собственных разработках, в научных кругах получил и вес и признание. Что касалось второго отзыва - то его автором был мистер Линкольн Эванс, профессор, в свои сорок с небольшим построивший в Дэнвере компанию, лишь немногим уступающую империи Старка.

Харрингтон прошелся по номеру и достал из комода мягкий уютный плед.

- Я предлагаю вам всего одну бутылку.

- Вот же черт… Я надеялся, что дядя Роб будет последним, кто узнает о моем участии, - Олле пробежался взглядом по первому отзыву, чувствуя, как начинают алеть щеки. Почему-то очень хорошо представилось, как фыркает и смеется Роберт Старк, а потом, по вечному своему пристрастию и легкому троллизму, пишет это вот. А уж дома выскажет младшему Хэмсворту все, что думает о его так называемой «работе». Олле мотнул головой, чтобы избавиться от слишком яркой картинки и принялся за второй отзыв. Возможно, это действительно было стыдно, но фамилия «Эванс» у него ни с кем не ассоциировалась. Он мог назвать всех, кто имел хоть какое-то отношение к интересующей его теме, но вот «смежных» ученых не знал совсем. По-видимому, зря. Потому что мистер Линкольн Эванс не поленился зайти дальше расчетов Олле и провести пару тестов, которые, разумеется, сразу же выявили все ошибки. Теперь у Олле пылали даже уши, а их обладатель мечтал провалиться сквозь землю. Даже не смотря на благожелательное «эти огрехи не оказывают существенного влияния на результаты работы». Впрочем, эти самые тесты могут стать доказательством самой возможности его теории.

- Вообще-то, я не называл автора работы, так что если вы нигде не «светили» расчетами, он не в курсе кто автор. Можете гордиться, - ободряюще улыбнулся Итан, укрывая его пледом. - Мою работу мистер Старк в свое время разгромил. Правда, после снизошел до объяснений. И в итоге я успешно защитился. Все в порядке, Олле, не волнуйтесь. Если бы у нас было время на тестирование, на ПОЛНОЕ тестирование, и возможности лабораторий Старка или Эванса - мы бы их заметили самостоятельно.

Олле напрягся, стараясь даже не дышать, пока Харрингтон укрывал его, и судорожно попытался отвлечься от заботливых рук, которые невзначай его касались.

- Я не могу не волноваться. Отзыв Роберта Старка лестен, но пока я не оценил его грандиозности: близость к его автору портит все впечатление. А о тестах я мог бы и сам догадаться. В конце концов, найти нужное оборудование не так сложно. – Все эти дни плед его ничуть не грел, ощущаясь лишь как бесполезная тряпка, но, может, что-то изменится.