Выбери любимый жанр

Тёмное солнце (СИ) - Евдокимова Лидия Григорьевна - Страница 3


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

3

Следующее воспоминание отделяло от предыдущего некоторое время. Небольшое. Тронный зал не тронули, только подожгли трон, и забрали тела тех, кого смогли найти в мешанине отрубленных конечностей, кусков плоти и прочей требухи, заваливших подступы к трону слоем в полметра глубиной. Орки, то есть, тхади, сражались до последнего. Они знали, что им не выжить, Сестры пленных не брали.

Что может чувствовать мертвец? Холод. Дикий, пронзительный, невероятный холод. Страх? Нет, этого не было. Эмоций не было вообще. Только лёд, забивший грудь, нос, горло, и не дававший вдохнуть. Или выдохнуть. Язык примёрз к нёбу, зубы превратились в кусок неподвижной скалы, а тело, заваленное трупами чёрной стражи, казалось, обернулось куском замёрзшего дерьма. Но сознание зачем-то вернулось. Не вполне осознавая, кто он и что он, Морстен видел тьму, в которой что-то шевелилось, время от времени хрипло ворча. И только спустя некоторое время он понял, что смотрит на обугленный и оплавившийся трон, на котором скорчились сожжённые до угля останки Тёмного Властителя.

В этом угле ковырялся щуплый старикашка совершенно отвратительного вида. Остатки седых волос венчиком обрамляли яйцевидный череп, обтянутый жёлтой пергаментной кожей и покрытый темными пятнами и бородавками. Тело, укутанное в серое рубище, отличалось старческой хрупкостью, характерной для недоедавших всю жизнь нищих. Когда старикан обернулся в сторону Морстена, тот заметил провал беззубого рта, из которого капала жёлтая слюна, и крючковатый нос, под которым висела капля слизи. Но потом Гравейн заметил сверкавшие краснотой глаза, и понял, что обманулся. Как и, должно быть, многие до него. Старик был одержим, но не демоном, или какой-то сущностью, а яростью, злобой и ненавистью. Уж из него-то получился бы отличный Тёмный Властелин.

— Где же оно? — хрипло, надсадно просипел он, продолжая ощупывать хрупкие и ломкие остатки былого Властелина. Плоть, сожжённая в уголь, ломалась, выбрасывая облачка темной пыли. — Где? Может ты, недобиток, знаешь, а?

Старик наморщил лоб, от чего кустистые брови сошлись в нечто, напоминавшее птичье гнездо, и зашипел странные слова, от которых холод, сжавший Морстена, стал ещё сильнее, леденя саму душу.

— Нет, нет, нет… — ответил он сам себе, продолжая шевелить тонкими длинными пальцами, изуродованными артритом и язвами. — Нет. Ничего нет. Сестры забрали. Забрали силу. Сволочи. Змеи.

Дед харкнул на трон тугим сгустком зелёной слюны, и уселся прямо на труп орка в разорванном чёрном доспехе. Кровь, застывшая было в ранах, от прикосновения старика снова потекла с тихим хлюпанием, и в холоде тронного зала, засыпанного пеплом и трупами, запахло гнилью. Металл трона шипел в том месте, где на него плюнул загадочный грабитель.

— Что, малыш, замёрз? — после недолгих раздумий спросил он у Морстена. — Хе-хе-хе, да, вижу. Ну, что с тобой, болезным, делать… Наверх не пускают — умер ты неудачно. В несвятом месте, понимаешь? А тьмы в тебе мало. Почитай, нет. Вот и остался ты здесь, между мирами, пока тело не сгниёт, а это вряд ли. Или пока не придёт новый тёмный владыка, и не сядет на трон. Тогда, может быть, ты ему послужишь.

Если бы Гравейн мог говорить, он бы в кратких выражениях обрисовал, где и в какой позе видел старика. Тот, впрочем, почувствовал мысли наёмника, и поцокал языком, словно пробуя слова на вкус.

— Нет, не уважаешь ты старших. Но я тебе все же помогу. Не бесплатно. Ты отдашь мне то, что я захочу, тогда, когда я попрошу. После чего можешь делать, что пожелаешь верным. Согласия не спрашиваю, это единственный способ для тебя… снова… жить. Потому, солдат, спи. Служба пойдёт.

— Владыка! — гортанный возглас тхади, носившего на пластинчатых доспехах значок сотника, вырвал его из воспоминаний. — Владыка…

— Говори, — поморщился Морстен. — Побыстрее.

— Владыка, — склонился в поклоне тхади, блеснув клыками, — мы взяли за перевалом пленных. Желаешь допросить?

— Кто они? — Гравейн заинтересованно поднял брови. — Кочевники?

— Нет. Из Долины. Говорят, что их послал к тебе их молодой вождь.

Морстен размышлял недолго. Лазутчики владетеля Долины не раз добирались до Твердыни, но никогда доселе не осмеливались переходить перевал.

— Отправьте их в допросную, и подготовьте. Помни, сотник, люди слабее тхади. Не переусердствуй. Я приду через пару часов. В час Совы.

Сотник ударил кулаком в грудь, и, повернувшись, почти неслышно побежал ко входу в галерею Твердыни. Морстен проследил за гибкой широкоплечей фигурой в броне, и улыбнулся. Тхади ему нравились. Они были честны, в отличие от людей.

Тхади не были профессиональными палачами, для этого требовалось иметь более подлую природу. Они бы с большим удовольствием выпустили бы варваров в круг, дали оружие, и устроили почётную казнь, сражаясь до самой смерти лазутчиков. Но приказ Властелина не обсуждался, и потому Морстен, войдя в одну из многочисленных пыточных камер в основании замка, обнаружил всех троих жителей Долины прикованными к стенам. Их тела были покрыты кровью из мелких порезов и ожогами от раскалённых прутьев, и двое из пленников бессильно обмякли, потеряв сознание от примитивных, а потому очень болезненных пыток.

Но третий, подняв голову, все же посмотрел сквозь ниспадавшие на лицо слипшиеся пряди волос на вошедшего Властелина, и взгляд его был полон ненависти. Которая, впрочем, угасла, когда долинец понял, кто перед ним.

— Повелитель, — склонил голову высокий и широкий тхади, одетый в кожаные одежды, снабжённые капюшоном и высокими перчатками. Как требовала традиция. — Пленники подготовлены. Выдержал один.

— Вижу, Шаттрат, — прищурился Гравейн. Его тонкие губы изогнулись в улыбке, придавая лицу зловещее выражение. — Назови своё имя, человече, — обратился он к лазутчику.

Но добился только молчания, и презрительной усмешки. «Что же, этого следовало ожидать, — одежды властелина Твердыни словно впитывали свет из окружающего пространства, делая комнату, и без того едва освещённую парой чадящих факелов, темнее. — Безымянный брат».

Морстен помнил о этих воинах долины, с малых лет обучавшихся искусству войны и шпионажа. Ну, откровенно скажем, зачаткам шпионажа — варвары только недавно открыли для себя это увлекательное занятие. Каких-то пару сотен лет назад. В таком случае, остальные двое были не нужны.

— Ясно, у тебя его нет, — кивнул властелин. — Шаттрат, остальных двоих убить, тела пустить на удобрения.

Ненависть, вспыхнувшая во взгляде воина Долины, показала Морстену, что нужно кое-что пояснить.

— Понимаешь ли, Безымянный, — хозяин Твердыни присел на подлокотник большого каменного кресла. Такие сооружения были в каждой пыточной, и предназначались для него. По крайней мере, теоретически. Но сидеть в этих холодных вместилищах для зада он не любил. Ненавидел холод, — у нас тут, на Севере, очень сложно с ресурсами. Не хватает самого необходимого — еды, удобрений, топлива. Растёт все плохо. Кормить лишние рты не может себе позволить даже Твердыня. Ничего не имею против тебя лично, или твоих спутников. Но пересекая границу, обозначенную черепами, вы знали, на что идёте. Потому, если ты хочешь выжить и вернуться к своему вождю, Коэну-варвару, то докажи свою полезность. Если у тебя есть, что сказать — скажи. Есть что передать — передай. Если захочешь уйти — тхади перевяжут твои раны, и доставят на унукке к границе вечных льдов.

— А если я захочу, чтобы ты сдох? — каркнул пленник, внимательно изучая лицо того, кого называли Темным Властелином. — Что тогда, Тёмный?

Морстен хмыкнул, подперев кулаком подбородок. Давно ему не встречались такие наглецы. Если Безымянные — отражение своего повелителя, то каково же тогда хамство вождя? Ему стало интересно.

— Наверное, вместо тысячи слов довольно будет один раз увидеть, — загадочно сказал он, расстёгивая плохо слушавшимися пальцами левой руки пуговицы, вырезанные в форме черепов. Куртка с длинными полами распахнулась, обнажив бледное тело, испещрённое толстыми темными жгутами шрамов. Напротив сердца Тёмного Властелина в его плоти был вырезан странный знак, при взгляде на который Безымянный отвёл глаза и прищурился. — Как ты думаешь, я могу умереть?

3
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело