Морские люди (СИ) - Григорьев Юрий Гаврилович - Страница 70

Загрохотала якорь-цепь. Главный боцман проверил затянутые подчиненными стопоры, огляделся, удовлетворенно хмыкнул:

— А красиво здесь!

Позади, за узкостью без устали стучался о берег кипенно белыми валами Тихий океан. Здесь, за бортом ласкалась лазоревая волна, вдоль песчаного побережья махали пышными веерообразными ветвями кокосовые пальмы. Картину портила лишь расположенная километрах в полутора от берега гора, лысая, почти лишенная растительности. При ее виде сразу вспоминались сообщения из газет, что американцы поливали вьетнамскую землю дефолиантами, на десятки лет лишающими природу растительности.

Здравствуй, вьетнам

Ну, вот и прибыли. Выставили противодиверсионный патруль, азартно кинувшийся к бортам. Нет, не разгонять крутившуюся вокруг массу вдруг нахлынувших мелких джонок. Любопытство вызывали как сами вьетнамцы в конусообразных шляпах, надо полагать из рисовой соломки, ослепительно улыбающиеся, приветливо выкрикивающие ставшее понятным слово «Лиенсо», так и их плетеные плавсредства, в том числе совершенно круглые, все как один с нарисованными на бортах и тщательно раскрашенными глазами.

— Братцы, они бананы предлагают, маленькие какие, у нас разве такие продают?

— Балда, то африканские, другой сорт.

— Гля, Леха, вон на той лодке какая красавица.

Красавица, в остроконечной, кокетливо подвязанной под подбородком яркой шелковой лентой шляпе, сшитой в талию белой блузке, синих расклешенных брючках, как будто поняла слова матроса, зарделась, закрыла лицо ладонями. Рядом на скамейке в деревянном блюде горкой лежали яркие плоды, приготовленные то ли для торговли, то ли для подарков прибывшим.

— Эх, хорошо-то как братцы! Я теперь тоже как Витька Зверев, такие ароматы чую. Рай, прямо рай. Представляете, на берегу попугаи живут. Разные там обезьяны, слоны.

— Ага. И змеи. И ядовитые москиты.

По громкоговорящей связи прогремел голос:

— Немедленно прекратить барахолку! Вахтенный офицер, навести порядок.

Тот, недолго думая, вскочил на нос корабля, привлек всеобщее внимание, вскинул руку и повелительным жестом дал знать, что стихийный базар надо закрыть. Да еще и пояснил, нисколько не сомневаясь, что торговцы и просто встречающие поймут его:

— Лэтс гоу хоум!

Спрыгнул, дал боцманам команду приготовить к спуску ял, доложил капитану третьего ранга Терешкову:

— Товарищ командир, ваше приказание выполнено. Вахтенный офицер лейтенант Коломийцев.

На берег сошли командир корабля, замполит и представитель особого отдела. Обсаженная агавами и вечнозелеными деревьями с длинными мягкими иголками, тропинка увела их мимо плаца к фанерным модулям, где располагались штабы эскадры и бригад, политотдел. Коломийцев получил добро ждать на причале, матросы-гребцы живо выпрыгнули из шлюпки, помчались на берег. Представляя, с какой завистью наблюдают за ними с корабля, Витька Зверев, а как без него, сделал стойку на руках. Очень хотелось пройти по неизвестной земле, а уж покочевряжиться сам Бог велел. Внимание привлекли громадные кусты агав, почти все разглядывавшие их мясистые узкие листья матросы видели эти растения у бабушек в горшках на подоконнике. Витька даже вспомнил, что бабка поливала их редко.

— Теперь понятно почему, — сказал он. — Растут как кактусы, в сухом песке.

Потом прошли к плацу. Удивились — все надписи только на русском. Даже лозунг «Да здравствует вьетнамо-советская дружба!» забыли продублировать по-вьетнамски. Подойдет местный воин, посмотрит на набор непонятных ему букв, пройдет вдоль планшетов с цифрами и выписками из планов очередного съезда КПСС и, даже догадываясь, что это цели, какие поставил перед собой старший брат, отправится себе дальше, ничего не почерпнув из такой наглядной агитации.

Увидели крутую скалу, увенчанную каким-то строением из дикого камня. Любопытство осилило, да и было до ведущей на вершину деревянной лестницы всего ничего, метров, может, с сотню. Хотели залезть, заметили у основания фанерную табличку с нарисованной коброй и надписью, тоже на русском: «Осторожно, змеи!», опасливо покосились на кусты, решили вернуться на ял.

Старший лейтенант Меньшов узнал у дежурного, где находится особый отдел и ушел. Капитан третьего ранга Терешков и капитан-лейтенант Москаль постучались в кабинет командира бригады. Их встретил плотный, крепкого телосложения капитан первого ранга, принял доклад командира корабля о прибытии. Хотя оба прочитали на табличке фамилию, имя и отчество «Капитан первого ранга Юрий Григорьевич Устименко», тот представился, позвонил заместителю по политчасти:

— Товарищ капитан второго ранга, прошу ко мне, пополнение прибыло.

Зашел офицер лет около сорока, пожал прибывшим руки:

— Капитан второго ранга Яковлев, Юрий Николаевич.

Комбриг вкратце обрисовал обстановку на сегодняшний день, заострил внимание на том, что благодаря тесному взаимодействию с базирующимися на полуострове авиагруппой, батальоном морской пехоты, береговой радиолокационной станцией флотского подчинения основная задача по боевому предназначению бригады надводных кораблей вполне решаема.

— Нам предписано нести службу по охране и обороне пункта материально-технического базирования со стороны моря. Сами понимаете, это далеко не все. Предстоит обратить особое внимание на противодиверсионную оборону, защиту корабельных и береговых объектов. Корабельному радиолокационному дозору производить осмотр акватории в круглосуточном режиме. Средства ПВО ночью — зенитные ракетные комплексы, днем — малая зенитная артиллерия.

Более конкретный разговор Юрий Григорьевич оставил на запланированное сегодня вечером совещание. Подключатся флагманские специалисты, командиры кораблей, будут представители эскадры. Ну, а пока пусть швартуются к причалу номер два, там имеется никем не занятый подвод всего, что требуется. И — надо без раскачки, перекладывания дел в долгий ящик браться за дела. Начальник штаба составит все необходимые графики, останется только придерживаться их.

— В том числе, — он сделал многозначительную паузу и продолжил: — В том числе выделение личного состава на хозяйственные работы по строительству и благоустройству.

Его тезка, тоже Юрий, но Николаевич пригласил Москаля в свой кабинет, Терешков отправился на корабль один. Вновь над трубами заструилось зыбкое марево, загрохотала якорь-цепь и корабль осторожно, как бы стараясь не нарушить зеркальное покрытие залива, направился к указанному командованием причалу. Подключились к воде-электричеству-телефону-телевизионному кабелю, выставили у входа на причал матроса с автоматом. Старпом удовлетворенно потер руки и направился к командиру за ценными указаниями.

Капитан второго ранга Яковлев жестом указал приглашенному на стул, достал из шкафчика банку растворимого кофе:

— Ну что-ж, Иван Константинович, разговор у нас будет ознакомительный, успеем еще поговорить о службе. Просто попьем кофейку, кстати, у меня корейский, «Максим», да и постараюсь ввести вас в курс местной жизни.

Всего только успел сделать, что ополоснуть кофейник, как зазвонил телефон. Дежурный по политотделу сообщил, что начальник политотдела вызывает Яковлева.

— У меня сейчас замполит с противолодочника, а что случилось, вы не в курсе?

— О совместном посещении прибывшего корабля. Сами знаете. Он просто ждал, когда его ошвартуют. Надо срочно. Через два часа к начпо записаны люди из строительно-монтажной организации и на это же время встреча с переводчиком от вьетнамского штаба флотилии. Хотят переговорить насчет совместного концерта.

— Доложите, сейчас будем вместе с заместителем. Я же говорю, он у меня.

Москаль пожал плечами:

— Что-то многовато мне на один день визитов. Может, того, встретить начпо на палубе?

— Да ладно. Олег Викторович человек. Поинтересуется службой, переходом, побеседуете. Кто спешит показывать корабль в первый день прибытия? Успеете еще. Наведете марафет, заполните все бумаги, потом пригласите.