Гобин поневоле или Изменчивый Мир (СИ) - Давыдов Григорий Андреевич - Страница 50

Поэтому, наверное, на меня и смотрел так странно местный друид, когда я вычищал вонючие и грязные стойла с улыбкой до ушей и мечтающим взглядом.

Всё прошло как по маслу. Меня действительно приняли за беглого раба, не пришлось даже никого убивать, хотя и такое развитие событий было мною просчитано. Леший также сработал на «ура», потому как никто даже не заподозрил во мне шамана, как и планировалось. Да и предположение того шамана о том, что мне не дадут работы в клане, было мной проигнорировано сразу, ибо этот момент я продумал заранее: мне нужно было подобраться к друиду клана, потому, как только меня представили их вождю, я сразу же предложил свои услуги чистильщика стойл. Надо ли говорить, что это удивило и одновременно обрадовало всех: подобная работа была самой низкой и непрестижной, да ещё и запах… в общем, от неё отказывались все, и вот, наконец, нашёлся работник. Видимо, рагх подумал, что подобное я ляпнул от безысходности, потому не стал задавать лишних вопросов, чиркнул письмо и отправил меня с ним к друиду, Дан-руг-Мину.

А тот был и рад помощнику: пускай друиды и близки со своими подопечными Улами, но не настолько, чтобы любить убирать за ними навоз. Так что я невольно ему понравился, и моментально наши с ним взаимоотношения переросли от «я тебя не знаю» к «ну здравствуй, как жизнь?!».

Но сейчас Дан-руг-Мин действительно смотрел на меня немного озадаченно и, неловко похлопав меня по спине, привлекая внимание, неуверенно проговорил:

— Послушай, может, тебе отдохнуть денёк? И так сегодня половину стойл очистил, куда тебе!

Ну да — я про себя улыбнулся — кто ж поверит, что хоть кто-то может убираться в этом рае вони и отходов с таким умопомрачительно жизнерадостным лицом? Так что я постарался задавить улыбку и кивнул:

— Спасибо. Вы очень добры.

Под одобрительным взглядом друида я прислонил к стене грабли с лопатой и покинул сарай, облегчённо вдыхая свежий воздух: всё-таки за такое время однообразного запаха навоза что может быть лучше обычного, пускай и болотного, воздуха? Эх, всё относительно.

Я посмотрел на небо: солнце в самом зените, до конца дня ещё много времени и, раз уж мне дали небольшой отгул, почему бы этим не воспользоваться и не заняться запланированными приготовлениями…

По сути, это селение не отличалось по своей структуре от селения, в котором я жил. Тот же шатёр вождя в самом центре, те же домики шаманов-учителей, раскиданные по периметру. К ним я и отправился первым делом.

Как выяснилось, этот клан был больше богат учениками, нежели шаманами уровня аль. Каждый из учителей имел по десять учеников, и всех их держал рядом с собой, так что, по сути, в селении клана располагалось несколько основных точек сосредоточия шаманов, которых насчитывалось столько же, сколько было учителей, а именно: пять. Так что первоначальной моей задачей было посетить их все, разумеется, не для расширения кругозора…

На удивление, приняли в свой дом меня каждый из аль. Никто не прогнал, никто не сослался на занятость, или просто не пустил на порог. Каждый вежливо приглашал за стол, кормил, расспрашивал, внимательно слушал, а затем лично провожал до выхода. Позже, рассуждая о том, с чего подобное вообще имело место быть, я пришёл к выводу что здесь сыграли свою роль несколько факторов: во-первых, им был просто-напросто интересен новый житель клана. А вы сами, впуская в свой дом нового жильца, не захотите сблизиться с ним, узнать о нём хорошее и плохое — это ведь всегда полезно, знать информацию, пускай это и информация о чистильщике стойл. Во-вторых, сыграла свою роль простейшая математика: минус на минус даёт плюс. Бессмертная Тень числилась врагом многих кланов, и мой новый дом не стал исключением. Так что враг их врага стал, по сути, их другом, так что никто из них даже не обратил внимание на то, что этот простой, ничем не выделяющийся, не обладающий даже зачатками магии гоблин во время разговоров в их доме постоянно делал странные пассы руками.

Леший знал своё дело. Я — тоже. Так что, действуя сообща, мы смогли незаметно, вызывая по крупице душ, напитать необходимой энергией дома шаманов клана. И при этом проделано подобное было так искусно, что вряд ли в ближайшее время хоть кто-нибудь из них почувствует присутствие чужой магии, а даже если и почувствует, то вполне может подумать, что кто-нибудь из учеников практикуется: сколько этих учеников — за всеми не уследишь!

Так что по приходу домой — а моим домом теперь числились сами стойла — я заснул на соломе как убитый, впервые, пожалуй, улыбаясь во сне.

— А ну, вставай! — раздался раздражённый голос над самым ухом, а затем последовал пинок, по ощущениям — куда-то чуть ниже груди.

Скатившись со своей импровизированной кровати, я в последнее мгновение шлёпнул себя по рукам, подавив внутри заклокотавшую ярость, и не стал убивать обидчика, хотя спросонья пробежала извращённая мысль о его смерти…

Открыв глаза, с удивлением увидел перекошенное яростью лицо Дан-руг-Мина. Гоблин смотрел на меня так, словно я только что заколол всю его семью, а то и ещё что похуже. Недопонимание на моём лице, полагаю, читалось, как строчки на открытой книге. Ещё вчера мы с ним дружелюбно приветствовали друг друга, а когда прощались, так мне вообще казалось, что мы стали друзьями. А теперь? Что успело измениться? Что я упустил?

Мозг начал отчаянно вспоминать, что же я натворил вчера. Где прокололся? Неужели всю мою затею смогли вычислить?! Но как?! Когда?!

— Где ты был вчера? — голос друида словно когтями проскрежетал по моим барабанным перепонкам.

Осознание того, что врать бессмысленно, пришло сразу же, и потому я честно ответил:

— Гулял.

— Где?! — рявкнул Дан-руг-Мин, и от его рыка спавшие в стойлах Улы приподняли недоумевающие морды и переглянулись.

— По селению, — пожал я плечами, чувствуя, как Леший внутри подобрался, словно тигр перед прыжком в сторону жертвы, и успокоил его: пока ещё ничего не понятно…

— Конкретно! — ярость в глазах гоблина уже не плясала огоньком — она разгорелась ярким пламенем, что собиралось поглотить меня. Краем глаза я заметил, что его ладонь легла на небольшой тесак, что был заткнут за пояс. — Где. Ты. Был. Вчера! — отчеканив каждое слово, повторил зеленокожий.

— А что произошло? — рискнул ответить я вопросом на вопрос.

Но друид почему-то проигнорировал эту дерзость, убрав руку с тесака. По его взгляду было видно: эта ярость не от того, что я что-то натворил, а от того, что он не хочет верить в то, что это натворил именно я. А это, надо сказать, всё в корне меняет. И теперь в этом вдруг свалившемся на мою голову уравнении осталось найти лишь одну неизвестную, а именно: это «что-то», что произошло.

— Сегодня во время занятий с учениками, что проводил в своём доме уважаемый аль… — тяжело дыша, заговорил друид. — Произошло непоправимое. Непонятно откуда взявшиеся духи земли создали на месте, где проходили занятия, сильнейшее землетрясение, земля вздыбилась, выпуская гигантские шипы, что превратили и учителя, и его учеников в кровавую кашу. — Дан-руг-Мин нахмурился, вновь кладя ладонь на тесак. — Пришедшие на место происшествия шаманы доложили, что проделавшие это духовные сущности появились в доме недавно, буквально на днях, а помимо учеников в дом аля заходил за все ближайшие дни лишь ты, Анд-Рей! — он обнажил тесак, и Улы вскочили со своих мест, ощетинившись и обнажив клыки.

А я стоял и глупо моргал, думая о том, какой же интересной игрушкой для судьбы я стал. Она играется со мной как хочет, не спрашивая у меня разрешения. Зачем? Ведь ей там, где бы она ни была, наверное, очень интересно наблюдать за моими тяготами. Даже вроде как и оскорблять себя не хочется, хотя есть за что. Но слишком часто я утверждал, что являюсь полным идиотом, так, может, мироздание приняло это к сведению и действительно сделало меня таковым? Не продумать этот простейший момент, что аль мог заниматься со своими учениками дома?! Похоже, в результате того, что чужая магия повлияла на установленные там души, и произошло непоправимое. Нет, конечно, этого я и хотел добиться — избавиться от шаманов, чтобы лишить клан магической поддержки. Но не так рано! Теперь не удивлюсь, если весь клан стоит на ушах, шаманы попрятались, боясь высунуть голову и готовясь к военной мобилизации. Смерть одиннадцати шаманов! Одного аля! Этого не простят!