В переплете Книги Знаний (СИ) - Кочетов Сергей - Страница 11

- Глядите, - говорили жители. - Вот идет Деми-который-поборол-медведя. Мальчик быстро привык к обрушившейся на него славе и очень ею гордился, но каково же было его разочарование, когда внезапно она исчезла как пыль после дождя.

В один прекрасный момент в деревню приехала бродячая ярмарка. И когда народ ринулся поглазеть на акробатов, шутов и прочую живность, все как-то сразу позабыли про невероятные подвиги Демиана. Для мальчика это стало полной неожиданностью – он всерьез считал, что геройская слава останется с ним на всю жизнь и обессмертит его в веках. Погоревав немного, он понял, что этим былую популярность не вернуть и решил посмотреть на то, что так всех взбудоражило. Побродив немного вокруг да около, он остановился у клетки с хищными зверями. Старый дрессировщик, увидев печального мальчика, решил немного его отвлечь:

- Что грустишь, малец? У меня беда побольше твоей будет. Совсем у меня мало зверей осталось. А был один мишка, да стар стал, вот я его недавно и отпустил на волю. Все равно у него уже из трюков ничего не выходило, да и помирать ему было скоро, наверное. Безобидный был, добрый, зубы выпали, когти обломались… Кого бы он там задрал? А ведь был когда-то заглавным развлечением цирка! Ну а теперь же кто его вспомнит?

- Неужели слава земная столь недолговечна, и, как бы ты ни старался, все равно все позабудут про твои деяния? – ужаснулся Демиан.

- Я тебе верно говорю, - ответил хозяин зверинца. - Кем бы ты ни был, хоть воином, хоть королем, и чего бы ты не натворил, природа людей такая – поговорили, порассуждали, разошлись и позабыли. Спустя сотни или тысячи лет, но обязательно обо всем позабудут.

Это еще больше опечалило Демиана, сразу же разрушив его надежду на дальнейшие подвиги, которые он мог бы совершить ради славы.

- Не слушай эту старую развалину, - вмешался проходивший мимо жонглер. - Он и сам-то толком не помнит даже того, с какой стороны солнце восходит!

Но, пораженный словами старика, Деми не обратил внимания на этот издевательский выпад.

- Неужели память людская так коротка? – чуть не плача пробормотал Демиан.

- Все мы смертны, а камни и земля памяти не имеют. Хотя, говорят, живет в дальних странах один человек – он помнит все. А все потому, что живет вечно.

После этих слов Демиан взбодрился духом. Он променял кусок хлеба на глоток свободы и ушел из деревни, отправившись в странствия вместе с обозом. Всю свою жизнь он поклялся посвятить поиску этого загадочного долгожителя…

- Надеюсь, ты не будешь сейчас пересказывать по порядку ВСЮ его жизнь? – перебил Гаузен, заскучавший от столь глубокомысленных рассуждений.

- Но ты же САМ просил что-то рассказать?! – возмутилась Лин.

- Ну, я думал, что ты расскажешь все самое интересное… - замялся Гаузен, который, порывшись немного в памяти, признал частичную правоту девушки.

- И что же это, по-твоему, самое интересное? – язвительно поинтересовалась девушка.

- Ну, поиск сокровищ, приключения, путешествия, сражения…- поразмыслив, начал перечислять юноша.

- Драки, кутеж, попойки, азартные игры… – торжествующе продолжила список Лин.

- Я этого не говорил! – возмутился Гаузен то ли от необоснованных обвинений, то ли оттого, что Лин угадала ход его мыслей.

- Наверное, я неправильно о тебе подумала, - раскаивающимся голосом протянула девушка.

- Неправильно! – горячо поддержал предположение девушки Гаузен.

- Вероятно, я неверно тебя оценила! – продолжала сокрушаться Лин.

- Неверно! – настаивал на своем Гаузен.

- В таком случае теперь наши разногласия разрешены. А это значит, что когда мы вскорости подъедем на постоялый двор, то я устрою лошадей в конюшню, а ты закажешь нам еду и комнату. И чтоб никаких драк и выпивки! Или я все-таки ошиблась в тебе, Гаузен? – глумливо поинтересовалась Лин.

Юноша, поняв, что девушка загнала его в тупик, не стал спорить, но обиженный тем, что девушка решила воспользоваться им в своих целях, молчал весь оставшийся до гостиницы путь.

Впрочем, безмолвствовать пришлось недолго, так как гостиница оказалась ближе, чем думал Гаузен.

- Вот что, Гаузен, - посерьезнев, сказала Лин юноше, отсчитывая монеты в конюшне. - Ты отправишься в таверну, но осмотрись там повнимательней. Если заметишь, что в таверне что-то не так, то не суетись. Особенно, если это будут какие-нибудь подозрительные типы бандитского вида. Если что, то не обращай лишний раз на них внимания. Просто купи себе немного еды для вида… и да, выпить, но тоже чуть-чуть! Поешь, погрейся у огня и уходи. А если ничего не произойдет, то закажи нам места на ночь. И чтоб никаких выходок!

- Да мне все понятно, - успокоил девушку Гаузен. - Я часто останавливаюсь в таких местах и знаю, кому можно доверять, а кому нет.

Зайдя в таверну, Гаузен обнаружил, что она почти пуста. По крайней мере, хозяина за стойкой не было. Похоже, тот куда-то ненадолго отлучился, и юноша решил подождать. Он вспомнил, что свою сумку он оставил висеть на шее лошади, но решил забрать ее после. Оставив дверь за спиной, Гаузен приблизился к стойке и постучал по ней, но никто не подошел. Тогда, чтобы привлечь внимание, он набрал несколько монет в кулак и хорошенько встряхнул их. Отвлекшись, юноша не заметил, как в таверну зашли несколько незнакомцев. Но незнакомцев ли? Это были те же самые три негодяя, что набросились на него в прошлый раз! Вот только Зубочист повязал себе трофейный кусок плаща Гаузена наподобие шейного платка.

«Хорошо, что я не надел плащ, а то бы они сразу меня узнали» - подумал Гаузен. Тем временем бандиты уселись за столик в углу, наверное, для того, чтобы удобней было следить за входом. Гаузен тут же повернул голову в противоположную сторону и начал молиться Катапаку о том, чтобы его не узнали. Юноша решил, что подождет, когда в таверну набьется побольше народу или бандиты разговорятся между собой, и тогда он по-быстрому улизнет. Но от волнения он не заметил, как стал легонько потрясывать кулаком, отчего монеты, зажатые в руке, снова начали позвякивать.

- Эй, звонарь! Дозвонишься у меня! – крикнул Зуб из угла и захохотал. Гаузен понял, что пока его не узнали, нужно что-то ответить, а не то бандиты поднимутся со своих мест.

- Я вовсе не собирался никому докучать, - изо всех сил огрубляя голос, откликнулся Гаузен. - Просто хотел привлечь внимание хозяина.

- Пока хозяина нет, мы тут за главных, - решил пошутить тощий Репей и засмеялся, но быстро осекся. - То есть ты, конечно, главный, Кловиад, - поправился бандит и снова обратился к Гаузену:

- Ты сам-то, откуда взялся, корнишон недосоленный? Может тебя надо нашинковать с петрушкой и в маринад засунуть? – шутливо пригрозил бандит.

- Вы, наверное, вышибалы? – с наигранным дружелюбием полюбопытствовал Гаузен. Он подумал, что подобное сравнение польстит громилам. – От меня беспорядков не ждите. Я для этого слишком устал и хочу отдохнуть. В текущем состоянии от меня пользы так же мало, как и вреда.

Громилы снова захохотали. По-видимому, им пришлись по нраву беззубые шутки Гаузена.

- Ну, может от тебя и выйдет какой прок. Ты сам-то кто такой? – на этот раз более приветливо повторил свой вопрос Репей.

Гаузен вспомнил недавнюю версию про торговца, но решил, что в этот раз она привлечет слишком много ненужного внимания. Мало ли им захочется обыскать, не все ли деньги украдены? Жаловаться на разбойников столь откровенно бандитским типам Гаузен посчитал занятием весьма сомнительным.

- Я целитель и собираю лечебные травы, - выдал первое, что взбрело в голову, юноша и прикусил язык, так как совсем не разбирался в этом деле.

- Лекарь, значит? Чирей у меня на одном месте не излечишь? – издевательски произнес Репей, по-видимому, имея в виду что-то неприличное.

- Я бы и рад, да у меня сейчас нет ни инструментов, ни маломальских ингредиентов, - нискольконе смутившись деловым тоном начал разъяснять Гаузен. - Ну а вообще всякие болячки в разных местах лечатся прижиганием, - порекомендовал юноша, чтобы убедить присутствующих в собственной учености.