Слепая совесть - Нэльте Нидейла - Страница 55

Дарсаль

Что за отвратный день, словно прошлое назад вернулось и не было этого нереального месяца нереальной жизни. Все как раньше, когда я вынужден был доказывать на каждом шагу, что не связан с преступлением отца и даже не представляю, в чем оно состоит. Только еще хуже. Тогда думалось, будто удастся отвоевать себе место, доказать императору преданность. А сейчас все острее осознаю, насколько ненадежно мое положение.

Не могу избавиться от впечатления, что Анга завела разговор неспроста. Однако понять ее мотивы не удается. То ли мстит, то ли исполняет чей-то приказ. Ивена? Императора едва ли, какое ему дело до моих предпочтений. Или все-таки есть? Узнал о поцелуе?

Жаль, вряд ли выясню. За девчонкой, конечно, не слежу, но разговор о себе услышал бы. Значит, если такой и был, то скрытый омаа.

Есть не хочу, но надо. Ноэлия тоже возится в тарелке без энтузиазма, движения почти не видны. Не могу понять, съела ли хоть что-то, но лезть с советами не рискую. Не тот сегодня день, не то сегодня у меня положение. Со всех сторон дерьмовое.

Купена на столе продолжает гореть, режет глаза. Осмеливаюсь отложить в сторону. В отпечатке спокойного взгляда Ноэлии отражается вспышка удивления:

— Дарсаль? С этим цветком что-то не так?

Звучание имени изливается неожиданной ласковой свежестью. Голос уже не такой холодный и официальный. Ловлю крупицы внезапного тепла. Тяжело осознавать, что скоро их совсем не станет.

— Ничего, моя госпожа. Он заряжен энергией, близкой к омаа, насколько это возможно. Яркий слишком.

— И Пусе не понравился. Наверное, потому же? Она же плохо воспринимает омаа?

— Наверное. Я не знаю.

— И долго он будет гореть?

— Пока не завянет.

Ноэлия

— А эту энергию можно как-то использовать? Иллариандр… говорил, он мифический?

Имя почему-то дается с трудом, хотя Дарсаль спокоен. Так и хочется спросить, неужели его устраивает такое положение? Разве унижение, даже от императора, может быть почетным?!

Да только что он мне ответит. Его так воспитали. Да и не место здесь.

— Мифический, — подтверждает. — Согласно легендам первые Слепые Стражи использовали его энергию, но в реальной жизни, насколько я знаю, это никому не удавалось.

Запускаю робота, получаю короткую справку о том, что «купена красная — растение, в мифологии наделенное волшебной силой, однако лабораторные исследования это не подтвердили».

— Я выйду пройдусь… познакомлюсь с теми, с кем завтра идти.

По щекам Дарсаля пробегают языки омаа, но молча поднимается следом.

— Можешь остаться. Что в лагере с кучей охраны со мной случится?

— Вы недовольны моей службой? Моя госпожа.

— Просто я подумала, что после сегодняшнего… после слов императора… тебе неприятно.

— Я не привык подвергать сомнению действия императора, моя госпожа. И они ни в коей мере не отменили моих обязанностей. Остальное вас заботить не должно.

Наверное, он прав и, наверное, не должно. Но почему-то так обидно!

— Меня с детства учили считаться с окружающими. Но, пожалуй, императрице это действительно ни к чему.

Поворачиваюсь к выходу, кутаюсь в пальто, поднимаю воротник. Снаружи холодный ветер, не то редкие капли, не то снежинки. Лишь у костров немного теплее, жаркий огонь отгоняет сырость и придает вечеру нежданный уют.

Дарсаль

И к лучшему. Чем быстрее она научится имперским замашкам, тем проще мне станет воспринимать ее как жену императора. И тем легче будет ей самой прижиться в Айо.

Ноэлия идет меж костров, рассматривая лагерь — снующих служанок, отдыхающих воинов. Императора не видно, несколько его приближенных греются возле одного из костров, но императрица к ним не подходит. Замечает, как Базир поднимается в фертон Пени, искры недовольства, но туда тоже не идет. Прогуливается, рассматривает внимательно, словно в уме что-то прикидывает.

— Покажи, где мои завтрашние охранники? — оборачивается.

Приглядываюсь. Они все у одного костра, обсуждают переход, запивая еду вином и посмеиваясь редким шуткам.

Ноэлия решительно направляется туда, вызывая почтительное молчание.

Омаа Альбера и Беара привычно вспыхивают, как и каждый раз при виде ясного синего света. В груди ворочается глухое раздражение, дополненное обострившейся горечью. Почему я? Император мог бы выбрать любого из них! Каждый достоин, в отряде у нас отобраны лучшие из лучших. А если я прощен, для чего он постоянно напоминает мне место и положение? Будто я сам могу о нем забыть.

Жаль, не вижу лиц Симона и Клавия из зрячих. Но легкие разводы приязни и симпатии не лгут. Лийт и Аждар распределили идеально — тех, кто не просто исполнит долг, но сделает это с удовольствием. Впрочем, среди Слепых, пожалуй, все такие. Ее аура бесподобна. Хотелось бы, чтобы Ивену удалось донести это до повелителя.

Ноэлия нервничает, но подсаживается к костру, заводит непринужденное знакомство. Расспрашивает о перевале, диких зверях и вероятных опасностях.

Стою сзади, в груди все ворошится что-то темное и мрачное, хорошо скрытое омаа от других, но не от самого себя. Не позвала сесть рядом с собой. Впрочем, я бы и не сел. Почему не могла выяснить обо всем у меня? Не доверяет больше? Или присматривает замену?

Смотрю на нее, на женщину, никогда не видевшую столько мужчин, да еще и воинов, и в который раз удивляюсь, как легко ей дается общение, как хорошо держит себя в руках. Идеальная императрица. Если к тому же и в цинизме напрактикуется — достойной соперницей Шарассе станет.

Ноэлия сидит ровно столько, чтобы наладить общий дружественный фон, перекинуться несколькими фразами с каждым. Словно составляет мнение. А может, и правда решила получше разузнать, с кем предстоит дело иметь? Верное решение, не поспоришь. Только я надеялся, что займется она этим с моей помощью. Значит, не доверяет. Зачем это императору? Так ведь хорошо все было.

В фертоне после костра холодно и сыро. Кошка свернулась в складках одеяла, закрыв лапой нос, — вижу четкий дышащий клубок. Ноэлия раздумывает несколько мгновений, будто собирается лечь прямо в пальто, но все же скидывает его. Это правильно, потом наружу выходить еще холоднее будет.

Не спится. Обвожу взглядом костры, все пытаюсь сообразить, что же меня настораживает, и никак не могу. Вызывают Лийт и Аждар — дать последние указания перед перевалом. Лийт уйдет с первым утренним отрядом, Аждар останется в этом лагере до конца. Обмениваемся со Стражами несколькими фигурами.

Командир, кажется, тоже чем-то недоволен, однако ничего не говорит. Возможно, обычная собранность перед самым сложным участком дороги. Впереди еще один перевал, но там нет границы, можно даже в фертонах преодолеть. Хотя и тяжело для бурвалей.

Когда возвращаюсь, Ноэлия свернулась, как тот котенок, мерзнет во сне. Пришел бы император, согрел бы… Впрочем, так и вижу слетающие с его лица мимические отпечатки: «Дарсаль, не твоя ли обязанность заботиться о комфорте повелительницы?»

Моя, конечно. Только как я к ней теперь подойду?

Укрываю еще своим одеялом поверх ее двух. Не замерзну.

Рискую незаметно расширить омаа, дотянуться до ближайшего костра, взять немного его тепла. Одно из моих тайных умений, надеюсь, никто не заметит раньше времени. Мало кому удается спуститься до тех уровней омаа, где можно взаимодействовать с настоящим огнем.

Ноэлия

Встаю ни свет ни заря от холода. Впрочем, не я одна такая, вокруг костров полно народу: кто греется, кто спешит приготовить завтрак или собраться в дорогу.

Боже мой, Дарсаль своим одеялом укрыл, сам же замерз, наверное! Хочу переложить на него, но замечаю, как открывает глаза. Настройка на меня, ну да. Вздыхаю.