Катавасия (СИ) - Семёнов Игорь - Страница 36

      Александр залез в спальный мешок, застегнулся изнутри, повернулся набок, высунул наружу нос:

      - Костерок-то поддерживайте, а то замёрзнете!

      Валерий задумчиво посмотрел на довольного до тошноты Сану:

      - Вить, может мы его, как Гвидона, в речку плавать пустим вместе с мешком? Места тут сказочные, поплавает-поплавает, да и свою царевну-лебедь встретит, князем станет.

      - А не потонет?

      - А такое разве тонет?

      Александр подал голос:

      - Зверюги! Браконьеры! Меня топить нельзя, я в Красной Книге! Посадют!

      - Это в какой Красной Книге? В кулинарной что ли?

      - Господи! Я ещё и с каннибалами связался. Вот где людей по-настоящему узнаёшь!

      - Эт что! Мы вот ещё ночью в вампиров перекинемся. Ох, кровушки-то пососём!

      Виктор оборвал:

      - Хватит, расшутились! Нечего нечисть поминать, не в том мире живём.

      - А ты думаешь, тут такие есть?

      - Тут всё может быть, ещё и с добавкой.

      Притихли. Быстро темнело. Марцинковский быстро вырубился, захрапел. Дедкин с Валерием натаскали побольше сушняка, договорились об очерёдности дежурства. Каурин нарвал травы, соорудил постель, лёг спать, тоже быстро заснул. Виктор сел спиной к костру, чтоб не слепило. Рядом положил топор, меч, ножи. Внизу мерно плескала в берег вода. Потрескивали в костре ветки. Где-то в лесу ухнул филин. Снова всё стихло.

      Неудержимо клонило в сон, глаза слипались.

Глава 12

      Проснулся Виктор от резкого толчка в бок и хриплого баска:

      - Стражник! Не спи, замёрзнешь!

      Мысленно себя костеря, протёр глаза, поднял голову и обмер. Перед ним, слегка покачиваясь, возвышался здоровенный, за два метра ростом, мужик лет пятидесяти: голова - с пивной котёл, заросший до невозможности, с пышной всклокоченной бородой, в которой запутались какие-то травинки, босой, в мятых грубых портках, на бычьей шее, подвешенная на гайтане, болтались раковины беззубок. За странным широким поясом, покрытом блестящими серебристо-чёрными разводами, торчал широкий тесак. В левой руке мужик держал что-то среднее между рогатиной и гарпуном. Изо рта ночного посетителя явственно несло пивным перегаром.

      Дедкин встал, уважительно покосился на кулак гостя, тот был размером с Викторову голову, никак не меньше. Мужик некоторое время разглядывал Дедкина, затем непонимающе выдавил:

      - Ты хто?

      - Так я это... Так мы, значит, ночуем здесь.

      Мужик повёл носом:

      - Рыбу жрали! Та-а-ак...

      Прошёл к костру, подбросил охапку хвороста, сел. Виктор, рассмотрев при свете, удивлённо вытаращил глаза: волосы ночного визитёра были желтовато-зелёные, с застрявшими в них водорослями. "Утопленник!" - ахнул про себя Дедкин, приготовился к жестокому сопротивлению, оглянулся на спящих приятелей. Мужик наклонился к Дедкину, похлопал по плечу:

      - Не боись! У меня не проснутся... Ик!... Ни люди... Ик!... Ни псы, ни кони... Ик! - Эт хто ж так меня вспоминает? Не знаешь? И я вот не ведаю. Так ты хто?

      - Виктор я... Дедкин...

      - Ага, а чё не бабкин? Гы-ы... Шутю я. Значица, рыбу жрали. Стерлядку ухомякали, как пить дать! Ышшо... Ик!... собак окунями кормили. Ну, то ладно, зверю - завсегда халява. А разрешения кто спрашивать будет? Меня кто спросил?

      - Вы это... рыбнадзор? - облегчённо вздохнул Виктор, всё-таки служба привычная, даже в своей зеленоватой нетрезвости.

      - Ик!... Угу, энтот самый - дозор за рыбой.

      - Так мы ж не знали, что тут разрешение нужно, мы не здешние.

      - Гы-ы! Чё ты мне в уши заливаешь? И где ты такое видывал, чтоб у нас позволенья не спрошась, рыбу ловить можно было бы? Шутник! И вобче: даже коли хто устава не ведал, то его это от наказанья не избавляет! Слыхал про такое?

      - Слыхал, - понуро вздохнул Дедкин.

      - Вот то-то! А коли одно ведаешь, то и другое ведомо быть должно. Вдобавок сам меня узнал, ишо рыбным дозором обозвал. Было?

      - Было. Только мы ж не знали, что вы здесь есть. Мы думали, тут никого...

      - Ага! Значица, коль хозяина нет, так твори чо хошь? Ломай, гадь всяко, рыбу всю сожри, воду - выпей!

      - Так мы ж немного.

      - Один немного, второй чуток - была река, станет - лужа. Платить хто будет за потраву? Иль мне в уплату тебя на корм рыбам зашвырнуть?

      - Мы заплатили бы... только у нас денег ваших нет.

      - Чего нет?

      - Ну монет, грошей, гривен, чем тут у вас платят.

      - А на кой они мне! Разве - из вежества. Не, я тебя точно в воду сволоку. В омуте посидишь, авось - поумнеешь, и друзьякам своим накажешь... Ик!... Тьфу, зараза! Эт хто ж меня так костерит?... Ты не знаешь? А... откуда тебе!

      Рыбинспектор помолчал, почесал волосатую грудь, что-то обдумывая. Внезапно предложил:

      - Пива будешь?

      Дедкин от неожиданности не понял:

      - Чего-о-о?

      - Пива! - рявкнул в самое ухо мужик, - от, глухая тетеря! Мне про пиво шепотом против ветра скажи, и то услышу... Ты чо? - рыбинспектор подозрительно уставился на Виктора - ПИВА НЕ ЛЮБИШЬ?

      - Люблю-люблю! Я просто не ожидал, что вы мне пива предложите. А так очень даже люблю!

      Мужик оглянулся на реку, повернулся к Виктору:

      - Хто это "Вы"? Я покуда один тебя угощаю. Ты, часом, не с большого бодуна? Ты ответь, скоко меня перед тобой щас стоит? Один? Верно! А щас глянь: скоко перстов кажу?

      - Да два, два! Не двоится у меня. Просто у нас, когда к кому уважительно обращаются, то на "вы" зовут.

      - Гыыы! Во - дурни. Эт какое ж тут уважение, коль ты говоришь, а мне с твоих обращений ктой-то за спиной чудится. Не-е-е... Ты уж так давай, по-нашему. Добро?

      - Угу. А вас, то есть тебя как звать?

      - Карпом, ещё Голованом кличут. Батяня имечком удружил, малькам на смех. В реке карпов сроду не водилось. Дразнятся за спиной: "Мол, один карп на всю Каменку!" Так что ты лучше Голованом зови... Ик!

      - А по отчеству?

      - Ик! Откель у водяных отчества? Не князья, чай, не бояре, не люди, вопчем! Батю Пенником звали.

      - Во... водяных?

      - А чего? Я ж сразу сказал: хозяин речной здешний. Чем слухал: ухом, чи брюхом? Сам же рыбным дозорным обозвал. Чо замер? Щас пива принесу.

      Водяной скрылся за кромкой обрыва, внизу громко плюхнуло. Минут через пять Голован выбрался к костру, неся на спине трёхведёрный бочонок. Поставил, отдуваясь на траву, разогнулся натужно, держась руками за спину:

      - Фу-у-у! Старею, спину ломит. К дождичку, видать. Мне, Виктор, вчерась седьмую сотню перевалило. Так вот... Со вчерашнего и похмеляюсь. Посуд есть?

      - Сейчас.

      Дедкин нашарил в мешке две кружки, одну подал водяному. Тот повертел в руках, рассматривая:

      - Хм! Маловаты будут. Ну, да ладно, чо с вас взять. Я гляжу, кучеряво живёте, железо на чарки переводите. Нет, чтоб из дерева, иль из серебра, ну, золотые там ещё куда ни шло, если тяжесть не мешает. Аль у вас не воюют, не охотятся, что железа не жалеете?

      - И воюют, и охотятся, на всё хватает.

      - Вон оно как. Куркули-куркули. Добре, дороже плату возьму.

      - А чем платить-то?

      - Как чем? Благодарствием - раз! Хлеб есть?

      - Есть немного.

      - Тащи. Закусим. Вот корочку в воду кинешь - то вторая плата будет. А, коли рыбки к пивку хочется, так ещё кусок с тебя... Э, ты чего?

      Виктор вскочил, забросил далеко в воду два ломтя хлеба, обернулся недоумевая:

      - Как чего? Сам же сказал.

      - Во, чудило! Дослухать надо ж! И кто вас там вежеству учит. Ох, не я в ваших краях водяным хозяином, всех бы в омут перетаскал! Слова нужные кто за тебя говорить будет? Ёрш Ершович?