Манул (СИ) - Македонский Ляксандр Олегович - Страница 10

Девушка рассерженно замотала головой, стиснув руки в кулаки.

— Да что же ты стоишь, тряпка! — зло зашипела она, покрепче сжав в руках торбу. — Ты же все уже решила, так почему в последний момент стала такой сентиментальной?

Отвечать Солохе никто не спешил, но самовнушение помогло. Прикрыв глаза, девушка отперла замок, выскочив на крыльцо. Там ее уже встречал верный пес, начав тихонько поскуливать при появлении любимой хозяйки. От чуткого сердца верной дворняги нельзя было ничего скрыть.

— Тихо, тихо! — зашикала на него Солоха, прикрывая дверь. — А то маменьку с папенькой побудишь.

Верный пес послушно замолк, но в его глазах отразилась вся его скорбь и непонимание. Девушка поспешила отвернуться, чтобы не видеть этой скорбной морды. Проходя мимо сараюшки, она невольно остановилась, вспомнив о загодя спрятанной котомке с мужскими вещами. В ее странствии они могли сослужить ей неплохую службу.

Немного помедлив, девушка все-таки зашла внутрь, подойдя к клетке с манулом.

— Все, ухожу отсюда, — кинула она напряженно застывшему кошаку, недовольно зыркающему на нее из-за решетки. Манул помотал ушами, внимательно вглядываясь в лицо девушки. - Ну, чего так смотришь?

«Кто же за ним присматривать будет, если ты уйдешь? Никому он тут не нужен»

— Неправда, папе нужен, — машинально ответила Солоха, собирая загодя припрятанный скарб. Внутреннему голосу она уже не удивлялась.

«Верно, но для чего…»

— Продать, разумеется.

«А думаешь, ему хочется быть проданным. Ему воли хочется, как и тебе»

— Всякая тварь к воле стремится, да только мир несправедлив, — ответила девушка, натягивая вытащенные из мешочка шаровары и просторную рубаху. Оттуда же она извлекла лезвие остро заточенного ножа. Девушка с сомнением схватилась за заботливо заплетенную косу, занеся клинок для решительного удара, но, помедлив, опустила руку. На такие радикальные меры она пока не готова была идти.

«И то верно. Но, может, напоследок внесешь в него хоть толику справедливости?»

— Все равно он доброго дела не оценит. Небось, еще и кусаться полезет! — девушка невольно покосилась на зажившую ранку, оставленную недавно буйным кошаком.

«Сильно ему это надобно! На добро злом не отвечают»

— Вот как, — девушка задумчиво остановилась, скинув торбу с плеча. — Странно это, но мне действительно хочется тебя отпустить, — обратилась она к замершему манулу. И действительно, чувство это, появившееся в момент их первой встречи крепло, достигнув кульминации в тот самый исторический момент. Солоха будто бы знала, что дикому и свободолюбивому манулу в неволе долго не прожить. А еще она точно была уверена, что ее родители не стали бы заботиться о нем. За прошедшее время ни Тихон, ни Параска даже ни разу не подошли к клетке. Убирала и кормила манула именно Солоха. — Действительно, никакой фифе такой дикий и зловредный не нужен. Погубят они тебя, сердцем чую. Мне тебя жалко, живой же, — Солоха резко развернулась, подскочив к клети. Рука сама собой потянулась к заслонке. — Только больше не попадайся, ладно? — заслонка заскрипела, отворяя тяжелую створку. Не успела девушка, и оглянуться, как манул ринулся в образовавшийся проход. Кошак оказался очень проворным, несмотря на короткие лапы и внушительные размеры брюха. Уже через пару секунд он успел скрыться с глаз зазевавшейся Солохи. Девушке оставалось только смотреть ему вслед, недоумевая.

***

Манул ликовал, на полную вдыхая упоительно сладостный свежий ночной воздух. Он пах свободой, буквально опьяняя бывшего заключенного.

Не став долго возиться, кот забежал на задний двор, где как раз сушились выстиранные в тот день Параской штаны и тихоновы рубахи. Кошак остановился, задумчиво разглядывая веревочку и прищепки, на которых и держалось это богатство.

— Сойдет, — раздался с заднего двора хрипловатый мужской баритон.

========== Глава 7 Манул против разбойников ==========

Уже по прошествии получаса вольной жизни крепкая выдержка Солохи начала давать трещину. В мечтах-то все легко и просто, реальность же до омерзения сурова, быстро обламывая крылья таким вот деятельным и излишне рьяным.

Девушка неспешно плелась по тракту, начиная понемногу корить себя за столь необдуманный побег. Ну что стоило подождать до рассвета и официально заявить о своём уходе? Хотя, очень маловероятно, что её родители бы отпустили селянку с миром… Впрочем, на момент принятия решения Солоха соображала не совсем трезво, поддавшись эмоциям. Девушке хотелось поскорее уйти из родного дома, дабы надолго отбить охоту у людей сватать своих детей без их согласия. За восставшим возмущением голоса разума Солоха не услышала. Теперь же, когда накал начал понемногу спадать, а здравомыслие вновь возвращаться, девушка начала понемногу склоняться к мысли вернуться и продолжить задуманное поутру.

— Ну, это был бы полный бред, — отмахнулась от такой мысли девушка, покачав головой и грустно вздохнув. Действительно, тогда весь ее пафос можно было бы спокойно выкинуть на свалку. Раз уж приняла такое глупое, но благородное решение — изволь дойти до конца. А иначе никакого подвига не получится, и впечатления не произведет.

Светившая на небосводе луна немного скрашивала одиночество, загадочно поблескивая из-за набежавших туч. Солоха ей была очень благодарна: в потемках она бы уже давно вернулась с повинной, так же у нее еще был шанс потихоньку добрести до соседнего села и попроситься на ночлег. По солохиным ощущениям было еще не так поздно, и она еще искренне надеялась напроситься хоть к кому-то на постой.

Повышали шансы на успех позвякивающие при ходьбе напиханные в мешочек звонкие монетки. Героического, тут конечно было мало, но, подготавливаясь Солоха все же смогла признать, что в дороге без денег ей не обойтись. Ей удалось убедить себя, что она не ворует, а всего лишь берет взаймы и потом, когда обустроится в столице, вернет все сторицей.

Дорога начала резко заворачивать влево, приободрив беглянку. Она отлично помнила этот поворот, уже прикидывая, когда доберется до соседнего села, где на отшибе как раз жила старая солохина знакомая — баба Матрена. По ее умозаключениям выходило не больше, чем через час. Желая сократить по максимуму путь, Солоха ускорилась, перестав озираться по сторонам. После недолгих размышлений девушка решила идти именно к ней, в надежде, что повидавшая мир старушка поймет ее и не прогонит на ночь глядя.

Даже в лунном свете все казалось ей чужим, пугающим и угнетающим. Лунный свет во многом уступал солнечному, привнося в мир что-то мистическое, потустороннее.

Девушка прочувствовала, какой страх испытывали герои матрениных сказок, пробираясь ночами по лесным хащам или же гиблым болотам. В такие моменты невольно начинаешь верить и в лешего, и в болотных, и даже в жутких вампиров и оборотней, подкарауливающих тебя во тьме.

Солоха прониклась атмосферой загадочности, уже не насмехаясь над сельскими рассказами, а потихоньку начиная находить их вполне реальными и убедительными.

— Да что же ты за трусиха, Солоха! — воскликнула девушка остановившись. Она с сомнением покосилась на свои подрагивающие коленки и легкий тремор рук. Как бы она ни храбрилась, подсознание отчаянно сопротивлялось, понемногу подкашивая уверенность в собственных силах. — Или и вправду вернуться хочешь?

В глубине души вернуться, конечно, хотелось, но из упрямства девушка все же не повернула назад, продолжив путь.

— А что это такая красивая девушка делает в такой неурочный час? — раздался откуда-то сбоку едкий голосок.

— Абсолютно идиотский вопрос, — на полном серьезе ответила Солоха, недовольно повернувшись. Атмосфера мистического спала, стоило только показаться первой разбойничьей роже. А в том, что окликнувшие ее были разбойниками, Солоха не сомневалась. Много ли вы на трактах таких вооруженных посреди ночи мужиков видали? - Иду, не видно, что ли?

— А куда? — на этот раз спрашивал кто-то находящийся сзади. Девушка поспешила обернуться, встретившись взглядом с каким-то бородатым и совершенно несимпатичным мужиком в ободранной рубахе.