Коготь Хоруса - Дембски-Боуден Аарон - Страница 32

— Что за корабли на стоянке? — крикнул я с командного трона.

Ашур-Кай отозвался со своего наблюдательного балкона над палубой:

— Фрегат без маркировки не дает и кода распознавания. Но эсминец — это «Ярость Первого легиона», а два фрегата называют себя «Паж мечей» и «Свежеватель».

«Ярость Первого легиона». Темные Ангелы. Редко случались такие ночи, когда мятежные боевые корабли Первого выступали как часть флота. Они явно были тут одни.

«Паж мечей» и «Свежеватель» никак не выдавали свою принадлежность — едва ли это можно было назвать необычным в Империи Ока, — а я не был достаточно заинтересован, чтобы вникать, кому они верны. Я сомневался, что мы пробудем здесь достаточно долго, чтобы обзавестись новыми врагами.

И все же я не удержался от недоверчивой улыбки:

— Эта группировка назвала свой корабль «Свежевателем»?

Ашур-Кай пожал плечами, и сочленения его доспеха согласно заворчали.

— Похоже на то.

«Свежеватель». Это было ужасно.

Мы подошли ближе, защищенные обещанным на этой территории нейтралитетом, который поддерживался орудиями «Тана» и самой станции.

— Передача с Ореола Ниобии, — раздался из динамиков мостика голос Анамнезис.

— Открыть канал.

— Открываю… Открываю… Канал отк…

— Говорит Страж Галлиума. Назовите ваше дело на этой территории.

Голос не был низким или гортанным, как у большинства воинов Легионес Астартес. Из динамиков звучал механический скрежет, генерируемый имплантированным вокализатором. Я сразу же узнал его.

— Валикар, мы просим разрешения на швартовку «Тлалока». Нам нужны дозаправка, перевооружение и небольшой ремонт.

— Правительница или же ее помощники выслушают детали предложенной вами сделки, — проскрипел голос. — Это ясно?

Одно и то же приветствие каждый раз. Он нерушимо держался традиции.

— Ясно, Валикар.

— Во время пребывания на борту Ореола Ниобии, на планете Галлиум и в пределах протектората Правительницы вы будете следовать законам о зачехленных клинках и деактивированном оружии. Любое учиненное в моих владениях насилие, за исключением боевых ритуалов, повлечет за собой смертное наказание. Если вы клянетесь подчиняться этим законам, сообщите о своем согласии.

— Я когда-нибудь возражал?

— Если вы подчиняетесь этим законам, сообщите о своем согласии.

— Я согласен, Валикар.

— Ореол Ниобии приветствует твое возвращение, Искандар Хайон с «Тлалока». Твой почетный караул ограничен пятью душами в соответствии с протоколами враждебности Ореола Ниобии. Это ясно?

Леор. Нефертари. Гира. Мехари. Джедхор.

— Ясно.

— В таком случае отключите щиты и деактивируйте орудия. Сейчас будет назначена ваша причальная платформа. Вам требуется что-то еще?

— Ответ на вопрос, если ты можешь его дать.

Неожиданная реплика привела его в замешательство.

— Спрашивай.

— До тебя доходили вести с боевого корабля Сынов Хоруса «Восход трех светил»?

Вызов от Правительницы Кераксии поступил, когда маневровые двигатели «Тлалока» еще не успели остыть. От корпуса станции протянулись швартовочные манипуляторы, выдвинулись туннели для экипажа и топливные рукава, глухо простучавшие по обшивке «Тлалока». Первые должны были удерживать нас на месте вне зависимости от того, друзья мы или враги. Двум последующим предстояло оставаться почти пустыми, пока мы не договоримся о ремонте и дозаправке.

Мы прошли по основному туннелю для экипажа, ширина которого позволяла свободно провести по нему колонну боевых танков. Наши сапоги четко печатали шаг в темном, лишенном окон проходе. Даже практически бесшумная поступь Нефертари оставляла в неподвижном воздухе слабое эхо. Никаких звуков не издавала лишь Гира.

Я ожидал увидеть фалангу стражи Ореола у люка, ведущего внутрь станции, но не предвидел, что бойцов возглавит сам Валикар.

Он не изменился с момента нашей прошлой встречи. Его тело прикрывала многослойная броня маслянисто-серебристого цвета, однако она не могла полностью скрыть скрежещущий гул большого количества встроенной бионики. Наплечники были украшены промышленными черно-желтыми предупреждающими полосами, а также механической погребальной маской его легиона. В руках он сжимал болтер, громоздкий из-за автоматических загрузчиков боекомплекта, длинного дальномерного прицела и увеличенного ствола. С обеих сторон оружия тянулись суспензорные втулки — крошечные антигравитационные диски, делавшие его почти невесомым. Этот болтер был сконструирован, чтобы начинать и заканчивать бой за один выстрел. Один снаряд — одно убийство.

Его ранец также был модифицирован, став массивней за счет толстых силовых кабелей, которые проходили через наплечники и подавали питание на установленные на предплечьях магнитные захваты. Я никогда не видел, чтобы Валикар ими пользовался, но их назначение было очевидно — электрофалы, пригодные к отстрелу на значительное расстояние и работающие как захватные крючья.

Вокруг него неплотным строем собрались легионеры и скитарии Механикум. Железные Воины были вооружены алебардами и булавами, солдаты-киборги носили темно-красные одеяния и держали оружие, не поддающееся описанию и именованию. Одно явно было каким-то лазерным орудием: толстые силовые кабели тянулись от наспинной энергетической установки к запястьям скитария, а кисти рук раба были вплавлены в огромную пятиствольную пушку. Носитель пушки глядел на меня десятью глазными линзами, заменявшими ему лицо, и все они вращались, меняя фокусировку. Визг его активированной лазерной установки резал слух. Моя свита остановилась перед группой усовершенствованных стражей, втрое превосходившей нас числом.

Серый керамитовый шлем Валикара был увенчан рогами из марсианской бронзы, окрашенной в красный цвет. Левый глаз и висок заменял стрекочущий монокуляр целеуказателя.

Его приветствие, как обычно, было нейтральным.

— Говорили, что ты погиб при Дрол Хейр.

— Люди мне постоянно об этом сообщают. Как видишь, это всего лишь досужий слух.

— У меня нет настроения валять дурака.

В жестяном скрежете его голоса явно послышались резкие нотки. Я задался вопросом, не причиняет ли это ему боль. Мимолетное соприкосновение моих и его чувств показало, что да — причиняет. Непрекращающуюся боль во влажной плоти гортани.

— Правительница требует безотлагательной встречи с тобой, — сказал он.

— Проблема?

Он фыркнул:

— Хайон, куда бы ты ни направился, за тобой всегда следуют проблемы. Просто идем со мной.

Вооруженный эскорт был традицией Ореола Ниобии, и возражать против него — значит лишь нарываться на осложнения. Валикар повернулся и сделал знак своим спутникам. Те расступились, открывая нам проход на станцию.

Ореол имел нестандартную конструкцию: он был сооружен из нескольких крейсеров Механикум и сырья, добываемого на поверхности самого Галлиума. Двигаясь по его концентрическим коридорам, ты оказывался в мире черного железа и красного металла, в окружении тиканья часовых механизмов.

Влияние жителей этого орбитального замка на их обитель создало тут параноидальную атмосферу. Как и большинство предметов внутри Ока, Ореол Ниобии отражал причуды и желания тесно связанных с ним смертных и излучал такую же агрессивную, мрачную нейтральность, как и те, кто жил на борту. Он был темен, тускло освещен в тех местах, где вообще освещался, а помимо стерильной химической вони, которой, кажется, был приправлен воздух во всех моих делах с Механикум, в залах Ореола стоял запах гниющих где-то тел, оставшихся необнаруженными и разлагающихся.

Тут и там по коридорам двигались оборванные группы преображенных варпом чернорабочих Галлиума, погоняемые мысленными приказами и электрическими кнутами-разрядниками их надсмотрщиков с Марса.

— Ты слышал? — спросил идущий перед нами Валикар. — Луперкалиос пал.

Я посмотрел на него, на полированный металл его неокрашенного керамитового доспеха.

— Кто тебе об этом рассказал?