Оторва или Двойные неприятности для рыжей (СИ) - Кувайкова Анютка - Страница 26

Даже сейчас, не кашляя, как больной туберкулезом, не говоря в нос, и не хрипя, как курильщик со стажем, она все равно выглядела очень больной и измученной. Будить ее почему-то не хотелось, да и если честно, Солнцевой сейчас было просто необходимо спать как можно больше. И поэтому, уже практически не сомневаясь, Полонский переложил рюкзак девушки ей на колени, заранее спрятав связку ключей от ее квартиры к себе в карман, покинул авто, обошел его и, распахнув дверцу, поднял девушку на руки.

Ее вес не оказался для него большой проблемой — совсем наоборот, кто бы подкормил немного это немощное рыжее создание, чтобы кости так сильно не выпирали…

Остановился Богдан только около будки сторожа. Он не успел произнести ни слова, как сухонький старичок лет семидесяти, одетый в характерную форму охраны, сам поднялся и всплеснул руками:

— Анечка, да что же это! Что случилось?

— Спит она. Заболела, — ответил парень, уже чувствуя, что может получить немного хоть и неожиданной, но нужной ему информации, — В универе температура поднялась, вот и предложил подвезти. По дороге заснула.

— Вот же, — покачал головой пенсионер, неодобрительно хмурясь, — А все работа ее окаянная! Говорил же ей, нельзя не спать сутками, так нет же!

— Она работает? — удивленно вкинул брови Богдан, аккуратно прижимая к себе свою ношу. Конечно, он знал, что Солнцева работает, но где именно, история умалчивала — по проверенным данным, официально трудоустроена она нигде не была.

— Так конечно! — еще раз покачал головой охранник, с неподдельным беспокойством глядя на девушку, — Сутки через трое, не глядя на учебу, самочувствие или еще какой катаклизм. Прям до слез ее жаль становиться, когда после работы этой проклятущей, да университета вашего аккурат раз в три дня домой приползает. Бледная, худющая, круги под глазами, но все хихикает, да улыбается, о самочувствие моем справляется… Добрая Аня девочка. Отзывчивая. О других печется больше, чем о себе.

— А когда она на работу уезжала последний раз вы не знаете? — задумчиво прищурился парень, начиная улавливать какую-то важную мысль. Ту, что никак не желала оставить его в покое…

— А то как же! — почти оскорбился старичок, — Вчера, как обычно, в семь утра отбыла. На занятия-то она куда как позже выезжает, я ее машину всегда загодя прогреваю, у меня и график ее расписанный есть…

— Вот оно, что… — негромко произнес Полонский, как-то по-новому посмотрев на спящую рыжую и, поудобнее перехватив девушку, кивнул, — Спасибо за беспокойство. Куда мне идти?

— А вон там лифт, тут рядышком, — охранник высунулся в окошко и указал рукой на дверь, — Пятый этаж, последний, слева квартира ее, она у Серафимы Карловны снимает, уже полтора года как. Ты уж позаботься о ней, ладно? Анечка мне как внучка уже стала, сердце разрывается, глядя на нее такую!

— Конечно. Еще раз благодарю, — кивнул парень и направился в указанную сторону, но уже планируя на обратном пути как следует поболтать со словоохотливым пенсионером. И хотя лучше бы это было сделать сейчас, пока мужчина был куда более расположен к беседе, говоря на эмоциях все, что думал и о чем знал, тяжесть тела Солнцевой давала о себе знать. Да, девушка казалась легкой, но и невесомой пушинкой все-таки не была.

До нужной квартиры молодой человек добрался легко, как открывал дверь — вообще отдельная история, благо возле двери оказались относительно невысокие перила, на которые он и поставил ногу, придерживая тело рыжей на весу, освобождая себе одну руку, чтобы отпереть дверной замок.

Попав вовнутрь, он скинул обувь и прошел в квартиру, почти сразу же поняв, кому она принадлежала ранее… Он был здесь когда-то, еще учась в выпускном классе школы, и хорошо знал ее бывшего владельца. Оставалось только удивляться и гадать, как именно Солнцеву свела судьба с представителем нетрадиционных сексуальных меньшинств, умершим не далее, как пару-тройку лет назад…

Где была спальня, Богдан знал и уже немедля направился туда, не оглядываясь по сторонам. Впрочем, он и так заметил, что с тех пор интерьер, так нравившийся Станиславу Зырянову, а для остальных их общих одноклассников просто Стасику, ничуть не изменился за прошедшее время.

Что странно. Впрочем, сейчас это был вопрос далеко не первостепенной важности.

Уложив Солнцеву на кровать, Богдан забрал рюкзак и, переложив его на стоящую рядом тумбочку, развернул стоящий неподалеку стул. И только собирался было на него сесть, как рыжая, видимо, почувствовав смену обстановки, отчаянно морщась, открыла глаза. Приподнявшись на локтях, мутным взглядом оглядев потолок, затем комнату, она с явным трудом сфокусировала взгляд на самом Полонском и только тогда хрипло усмехнулась:

— Вот это я понимаю, служба доставки… Только не говори, что ты меня сюда на руках пер!

Полонский улыбнулся в ответ. Как он и ожидал, это рыжее забавное создание даже при таком состоянии было как всегда в своем стиле. И реагировать на ее прелюбопытнейший репертуар, полный ехидства и сарказма на любой вкус и выбор, для самой различной аудитории и разнообразного контингента, он предпочитал по-своему. То есть почти никак.

— Чего не разбудил-то? — спокойно восприняв тот факт, что блондин ей не ответил, Анька села и, потирая покрасневшие глаза, вполне спокойно и мирно произнесла, — До дома я бы уж и сама доползла как-нибудь.

— В этот раз я решил лишиться удовольствия поглядывать за больными барышнями,

— хмыкнул Богдан, усаживаясь на пододвинутый стул, — Как себя чувствуешь?

— Извращенец, — мрачно парировала рыжая и, подтянув колени к груди, помассировала лицо ладонями, — Хреново чувствую. Бывало и лучше.

— После суток без сна и с высокой температурой? — с ироничными нотками заметил Полонский, поднимаясь, — Вряд ли. Тебе нужно жаропонижающее и длительный сон.

— Спасибо за информацию, кэп, — мрачно отозвалась Солнцева.

— Лекарства есть? — только и спросил Богдан, снова проигнорировав привычный для нее сарказм и уже зная, каким будет ее ответ.

— Откуда бы? — глухо ответила девушка и, с явным трудом подавив приступ кашля, хрипло вздохнула, — Сейчас немножко приду в себя, да позвоню в аптеку, закажу. Благо она тут за углом, принесут быстро.

— Ясно, — прервал ее молодой человек, не дав продолжить мысль, направился в сторону двери, — Ложись, я скоро вернусь.

— А? — изумленно выдавила из себя рыжая, явно не ожидавшая такого поворота событий.

— Ага, — отозвался Богдан и, подавив усмешку, вышел, плотно затворив за собой дверь. В том, что Солнцева, вопреки всему, его на этот раз послушается, он почти не сомневался.

Почти.

И именно поэтому, проверив запасы продовольствия на кухне, вышел из квартиры и ключами запер за собой дверь. На всякий случай.

Но когда Богдан вернулся, Аня действительно оказалась дома. Более того, она снова спала, но на этот раз уже в кровати, переодевшись и забравшись под одеяло. И снова, глядя на ее бледное лицо, молодому человеку не хотелось ее будить, но смерить температуру и принять лекарства ей было просто необходимо.

И даже более чем — только что купленный градусник показал уже тридцать девять и шесть.

— Скорую? — предложил Богдан, понимая, что дело, в принципе, принимает уже куда серьезный оборот, чем ему казалось ранее, — Так просто мы температуру не собьем.

— Мы? — закашлявшись, переспросила рыжая, садясь и забирая протянутую ей бутылку с негазированной минералкой, — Я думала, что ты уже домой собирался.

— Непременно, — спокойно кивнул Полонский и, поставив возвращенную ему бутылку на прикроватную тумбочку, сложил руки на спинке стула, на котором сидел, — Как только буду убежден в том, что ты не сгоришь от высокой температуры после моего ухода или что о тебе есть, кому позаботиться.

— О, так это не проблема, — наигранно радостно и в тоже время хрипло до невозможности отозвалась Солнцева, — Можешь не беспокоиться. Я позвоню, и ко мне приедут. Все будет в порядке.

— Звони, — пожал плечами блондин, внутренне усмехаясь. То ли ее актерские способности оставляли желать лучшего, то ли болезнь не давала Ане управлять своими эмоциями, то ли он сам был чересчур проницателен… но сейчас Богдан отчетливо понимал — Солнцева врет. Ей некому звонить.