Оторва или Двойные неприятности для рыжей (СИ) - Кувайкова Анютка - Страница 27

— Телефон, — сообразив, что ее наглая и практически неприкрытая ложь не прокатит, девушка поморщилась, — Он остался в медпункте универа вместе с толстовкой.

Невозмутимо пожав плечами еще раз, парень вытащил из кармана свой мобильник и, протянул его рыжей… но она его не взяла, только лишь хмуро и мрачно посмотрела не него исподлобья. Они оба понимали, к чему вел Полонский.

Ей действительно некому было звонить.

— Как я и думал, — хмыкнул Богдан, убирая аппарат обратно в карман, и неожиданно произнес нечто совсем неожиданное для Ани, — В таком состоянии ты не один номер не вспомнишь. Ложись.

— Тебя просто прикалывает наблюдать за больными девушками, признай это, — проворчала Солнцева, укладываясь обратно и накрываясь толстым одеялом, — Ты в глубине души тот еще извращенец…

— Спасибо за диагноз, кэп — тихо хмыкнул блондин, возвращая ранее произнесенную ей колкость и, протянув таблетки и бутылку с водой, уверенно забрал толстое одеяло, заменив его на тонкий плед. Заметив удивленный взгляд, пояснил, попутно разбирая пакет с купленными лекарствами, — Пропотеть при температуре — самая распространенная ошибка. Телу нужно избавиться от жара, а не пытаться сохранить его. Больше влаги, больше жидкости… Увлажнитель есть?

— Да, на подоконнике стоял, — как-то заторможено ответила Аня и с заметным трудом негромко проговорила, — Нам, обычно, на такие мелочи плевать… Неужели корейцы настолько заботятся о своем здоровье, что знают все нюансы своих возможных болезней?

— Не представляешь, насколько, — хмыкнул Богдан, устанавливая на столе небольшую черную вазу, из которой, после включения пошел холодный пар, — У них есть, чему поучиться. Это выпей сейчас. И это. И это. И еще вот это. Остальное через час.

— Гадость, — поморщилась Солнцева, проглотив вязкий на вид сироп от кашля, но, послушно приняв остальные лекарства, сползла обратно на подушку, прикрыв глаза тыльной стороны ладони, — Что ж меня так вырубает-то…

— Из-за температуры, — пояснил молодой человек, вновь занимая место возле кровати верхом на стуле, — И из-за бессонных суток. Твоя работа хорошо подорвала твое же здоровье.

— Ложь и провокация, — тихо парировала девушка, уже откровенно засыпая, — Я уже почти как два года не болела…

— Зато сейчас получаешь по полной программе, — хмыкнул Богдан и, взглянув на часы на своем запястье, засекая время, добавил, — Спи уже.

Но последние слова его не потребовались — наверняка даже не расслышав его пояснения, Аня просто выключилась, к его удивлению. Как она держалась все это время для него, если честно, это вообще оставалось загадкой…

Как и то, зачем он вообще ввязался во все это.

Обычное человеческое сочувствие, банальная жалость, желание позлить Исаева, настойчивое любопытство, а может и просто интерес к этой странной девушке… кто знает?

Ответить на этот вопрос Полонский и самому бы себе не смог.

Наверняка он знал только одно — оставлять Солнцеву сейчас одну явно не стоило.

И, как оказалось в последующем времени, волновался он не напрасно: с большим трудом сбитая температура к ночи поднялась вновь. И снова от помощи квалифицированных медиков Аня отказалась наотрез.

И Богдану пришлось, засучив рукава, взяться за необходимое ей сейчас лечение самолично. И его это, если признаться честно, ни капли не покоробило. Да и уйти так просто, оставив рыжую одну в таком состоянии он не мог, как бы не пытался убедить себя в обратном. Слишком слабой, слишком беззащитной она сейчас была.

Уехал он только утром, проспав всего пару часов на краю той же кровати, когда убедился, что высокая температура действительно спала, хоть и не до конца. И удостоверившись, что девушке не стало хуже, отбыл в универ. Не то, чтобы он слишком жаждал сидеть на скучных парах, но именно сегодня, по закону подлости, были те семинары, которые пропускать не стоило. Год обещал быть бурным и насыщенным на события — такие вещи Полонский чувствовал на раз, а потому обзаводиться лишними проблемами уже сейчас было абсолютно ни к чему.

Но нашлось в этой ситуации и кое-что положительное.

И им стал Липницкий, сидевший в аудитории на соседнем от блондина ряду. Он выглядел взволнованным, не участвовал в дискуссиях, пропускал мимо ушей вопросы друзей, нетерпеливо постукивал пальцами по парте, и постоянно крутил в руках телефон, то и дело набирая смс и время от времени пытаясь кому-то дозвониться. Безуспешно, конечно же. Но попыток он не оставлял, за что под конец семинара схлопотал «пару», а потом и еще одну — за неподготовленность.

Игоря данный факт не особо расстроил. Тихо ругнувшись, он занял свое место с хмурым, на удивление Исаевым, который, к слову, выглядел не очень-то прилично. Мрачновато даже как-то. А еще, к немалой иронии Полонского, он крайне часто чихал и подносил платок к носу.

Похоже, что герой нашел свою награду.

Едва раздался звонок, возвещающий об окончании последнего на сегодня семинара, как Липницкий сорвался с места, сжав мобильник в руке. Демьян недовольно хмыкнул, но торопливо последовал за ним, а Богдан же, усмехнувшись, наоборот, без спешки собрал свои вещи. Если он правильно рассчитал их дальнейшее поведение, то ему совершенно не было куда торопиться.

И действительно, не успел он дойти до парковки, как обнаружил чудную картину — Игорь, никогда не отличавшийся развязным поведением, просто-таки вопиющим образом приставал к девушке. И к какой девушке! Не просто старой знакомой или старой подружке, а к племяннице самого ректора.

— Лель, ну подожди же ты! — почти взмолился Липницкий, догнав миниатюрную блондинку и хватая ее за плечо. Но только лишь одного взгляда девушки хватило, чтобы Игорь отступил, торопливо пряча руки за спину, но не отрывая от нее настойчивого взгляда, — Прости, я не хотел.

— Что тебе нужно? — дернув хрупким плечиком, словно пытаясь стряхнуть с него даже воспоминания о неприятном ей прикосновении, недобро спросила блондинка, не глядя в сторону блондина и стоящего за его спиной Исаева.

— Анька где? — сжав зубы, явно пытаясь скрыть реакцию на ее поступок, практически процедил Липницкий, но, заметим очередной неласковый взгляд, вздохнул и поспешил исправиться, — Прости, не хотел на тебя давить. Ты не знаешь, где рыжее чудище? Знаю, что после работы ей звонить бесполезно, она до вечера спит, как сурок. Но ночью-то она всегда в интернет выходит! А сейчас от нее со вчерашнего дня нет ни ответа, ни привета, мобильник не берет…

— Так ты не слышал? — несколько удивленно ответила Алена, немного помолчав, рассматривая при этом Липницкого задумчивым взглядом, словно размышляя, ставить его в известность или нет.

— О чем? — мгновенно похолодел Игорь, сжимая ладонями лямки рюкзака. Взгляд его из растерянного стал настороженным, — Что ты хочешь сказать?

— Какая страсть, какая экспрессия, — не удержался Богдан от сухих аплодисментов, подходя ближе, — Кого-то потеряли, господин Липницкий?

— Ты-то что тут делаешь? — резко обернулся к нему Игорек, зло сузив глаза, — Грей уши в другом месте!

За его спиной, прижимая мобильник к уху, открывал дверцу своего кроссовера Демьян Исаев. И он бы непременно вставил пару ласковых слов, желая дополнить полную негодования речь друга, да только собеседник на другом конце провода отчаянно требовал к себе внимания. Поморщившись, Исаев вынужден был отойти подальше.

Богдан, скрыв усмешку, так и норовившую заползти на лицо, невозмутимо пожал плечами и щелкнул брелком сигнализации. Стоящий рядом серебристый джип приветственно минул фарами.

— Садись и проваливай, — поморщился Липницкий не имеющий никакого желания встревать в конфронтацию именно сейчас. Нервным жестом, поправив лямки рюкзака на плечах, парень снова обернулся к Алене, попутно пытаясь стереть хмурое выражение. Судя по скептичному выражению лица блондинки, ему сей маневр дался не в полной мере.

Получив наивысшее благословение, Богдан забросил в салон вещи и, опираясь на полированный бок своего авто, закурил, рассеяно проведя свободной рукой по волосам, не обратив должного внимания на командный тон. Больше всего ему хотелось бросить все дела, срочные и не очень, уехать домой и банально отоспаться. Но если некоторые рабочие моменты вполне могли подождать, то чутье упорно твердило совершенно о другом пункте назначения.