Иметь и удержать! - Грин Джейн - Страница 9

— Нет, просто ты странная. Ты единственная женщина из всех, кого я знаю, которая получает удовольствие от того, что под ногти забивается грязь и что руки по локоть в краске.

«Это потому, — мысленно отвечает Элис, — что я единственная женщина из всех тебе известных, которая считает, что в жизни есть вещи поважнее маникюра и глянцевых журналов».

— Обещаю, что отмоюсь к вечеру.

— Обещаю, что испачкаю тебя перед отходом ко сну.

— Ты когда-нибудь избавишься от этого школьного юмора?

— А ты этого хочешь?

Элис улыбается, чувствуя себя любимой и желанной, млея от ощущения близости с мужем. Это бывает теперь так редко, но все-таки иногда случаются просветления, в их отношения возвращается легкость. И Джо не кажется таким далеким и чужим, а становится тем самым Джо, которого она когда-то полюбила.

Вот как теперь, когда работа не требует ежеминутного присутствия в офисе, когда деловые командировки не так часты и не так продолжительны.

Когда на работе становится поспокойнее, Джо расслабляется. Он вновь становится любящим веселым супругом, каким был в самом начале их совместной жизни, и она научилась в полной мере наслаждаться такими периодами, поскольку знает, что они наступают ненадолго.

Время от времени до нее доходят слухи о ее муже, но она предпочитает игнорировать их. Неверность — это нечто такое, о чем она пока даже думать не готова.

4

Такси с визгом тормозит у входа в галерею на Корк-стрит. Даже из машины Элис видит, что Джо уже там, возвышается над толпой, и о чем-то оживленно беседует с супружеской четой, которую они периодически встречают на подобных светских раутах.

Они не то чтобы друзья. Просто знакомые. В окружении Элис и Джо мало тех, кого Элис называет друзьями, — скажем, как Эмили, да и вообще мало друзей в истинном понимании этого слова.

Разумеется, многие считают Элис своим другом, особенно те, кто надеется извлечь выгоду от общения с Элис Чамберс. Но Элис слишком хорошо знает, в каком лицемерном обществе ей приходится вращаться, и научилась относиться к заверениям в подлинной дружбе с определенной долей здорового скептицизма.

И все-таки многие хотят дружить с ней. Люди хотят узнать о ней побольше, надеются позаимствовать у нее хотя бы частичку ее удачи и успеха. Женщинам импонирует в ней естественное тепло, а налет загадочности интригует.

Они не знают, откуда она взялась, им известно лишь то, что Джо, великий ловелас и завидный холостяк, вдруг объявил о том, что собирается жениться, причем на женщине, о которой никто ничего не слышал.

Вот почему они отчаянно пытаются залезть к ней в душу. Но Элис с неизменно очаровательной улыбкой возвращает разговор к их собственным персонам, и светские дамы, которые так любят говорить о себе, через некоторое время обнаруживают, что так ничего о ней и не узнали.

Конечно, разговоры о ней идут. Кто-то из женщин пустил слух, что она была официанткой, кто-то уверяет, что видел, как она подавала суши на званых обедах много лет тому назад. Другие говорят, что это был ее собственный бизнес, что она была исключительно успешной бизнес-леди, что сегодняшние лидеры ресторанного дела — «Рубарб» и «Мустард» — полностью скопировали ее уникальный инновационный стиль.

И, хотя правых нет, разговоры продолжаются. Тем более что поговорить-то особо и не о чем.

Элис часто присутствует на светских раутах, всегда безукоризненно и модно одетая, неизменно учтивая, она никого не подпускает к себе слишком близко. И чем дольше длится ее брак, тем больше сплетен вьется вокруг него.

Одни говорят, что она отказывает Джо в сексе, поэтому он и волочится за каждой юбкой. Она — бисексуалка, говорят другие, и они с Джо устраивают любовь втроем, приглашая кого-нибудь из его чернокожих девиц. А еще говорят, что она садомазохистка, и один архитектор переоборудовал часть их дома в камеру пыток, где полно всяких орудий и цепей.

Но факт остается фактом: светские львицы заинтригованы Элис Чамберс, потому что попросту не знают, кто она такая. Они бы многое дали за то, чтобы оказаться мухой на стене ее спальни, они обожают следить за ее выходами в свет, внимательно смотрят, во что она одета, что делает, чтоб запастись пищей для новых сплетен.

Элис открывает дверь в галерею и с улыбкой приветствует Джо. Ей приходится проталкиваться сквозь плотную толпу гостей, чтобы приблизиться к нему. Она уже успела заметить немало знакомых лиц, так что с учетом воздушных поцелуев и вежливых вопросов «Как дела?» она доберется до него лишь через несколько минут.

На картины никто не смотрит. Воздух наполнен плотным гулом голосов и смехом, люди постоянно оборачиваются, чтобы посмотреть на вновь прибывших гостей.

Совершенно очевидно, что сегодня вечером галерея стала местом тусовки. Посмотрите туда вон платиновая блондинка в топе с обнаженным плечом, разве это не та знаменитая It girl? А та брюнетка со зловеще растущим брюхом, разве это не — ну, сами знаете кто? А вон в углу и поп-звезда, с отреставрированным лицом.

Сегодня все они здесь, под прицелом фотокамер папарацци, которые лихорадочно мечутся, не зная, кого снимать в первую очередь.

Знаменитости оборачиваются и обращают к камерам ослепительные улыбки, неизменно выбирая выгодный ракурс и грациозно вытягивая ноги. Они болтают с фотографами, зная, что это идет на пользу, что, пока они заигрывают с прессой, их имена будут мелькать на страницах газет и журналов.

Дамы, не вхожие в круг знаменитостей, бросают на папарацци свирепые взгляды, в которых тоска по славе и надежда на то, что хотя бы своим презрением они добьются внимания со стороны пишущей и снимающей братии.

Фотографы с интересом поглядывают на Элис, двое из них уже узнали ее по предыдущим репортажам светской хроники, и, как только один из них призывно поднимает камеру, чтобы сделать снимок, другие слетаются роем, чтобы не пропустить главное, и скоро, к великому ужасу Элис, все присутствующие начинают таращиться на нее.

Элис не собирается позировать. Никаких белоснежных улыбок и гладких загорелых бедер, как бы невзначай проскальзывающих в разрезе длинного платья. Элис устремляет взгляд в пол, опускает голову и быстро протискивается сквозь толпу, в надежде как можно быстрее добраться до Джо, мечтая лишь о том, чтобы ее оставили в покое.

— Элис? — Она поднимает глаза и видит Эмили, которая бросается к ней и впивается мертвой хваткой. — Какой кошмар тут творится.

— О Эм! — шепчет она. — Я ненавижу эту публику.

— Замечательно. — Эмили с улыбкой отпускает ее. — Тогда зачем ты меня сюда пригласила?

— Да я не думала, что ты придешь. Ты никогда никуда не ходишь, Эмили, так почему же ты здесь?

— Ты права, я никогда не хожу на такие мероприятия, потому что, как и ты, ненавижу эту публику. Но ты моя лучшая подруга, я люблю тебя и сто лет тебя не видела, поэтому решила прийти на этот раз.

— Ты меня сто лет не видела, потому что всегда слишком занята.

— Да брось ты, Элис. Это ты у нас все время занята — то на благотворительных акциях, то на премьере фильма, то на обеде в «Айви».

— Хорошо, мы обе заняты. Надеюсь, ты удовлетворишься этим объяснением.

Эмили хохочет.

— Да. С этим я соглашусь.

— Пошли к Джо. — Элис видит, что Джо уже закончил беседу и ждет, пока Элис подойдет к нему. — Он будет рад видеть тебя.

Эмили до сих пор не может понять, как вести себя с Джо. Ей всегда было неуютно от его чрезмерной игривости (нет, с Эмили он не флиртовал, он бы просто не осмелился пойти на это). Хотя Элис говорила, что доверяет ему, Эмили о себе такого сказать не может, хотя и вынуждена признать, что в Джо есть нечто неотразимое, перед чем устоять совершенно невозможно, и она, при всем своем желании ненавидеть его донжуанские замашки, ловит себя на том, что ей это нравится в нем.

Разумеется, до Эмили слухи не доходили. Эмили вращается в совершенно другом социальном кругу, и, хотя она периодически появляется в обществе Элис, ей неуютно рядом с этой публикой, так же как и публике неуютно с ней.