Пока дремлют аспиды (СИ) - Петрук Вера - Страница 50

– Кормак ломает мое заклинание, – наконец, изрек Крон, поглядев на спутницу своими невыносимо черными пронзительными глазами. – У нас осталась неделя, может, меньше.

От одной мысли, что она глотала ту мерзость напрасно, Ламию замутило еще сильнее, и она даже забыла о благодарности, которую так и не услышала от мага за очередное спасение.

– Королей в Альцироне нет, – мрачно заявила она. – Только королева. Надеюсь, нам не придется тащиться в угеритское царство. Хотя там проигравших царей сколько угодно.

– За неделю до границы не дойти, – ответил Крон так, словно обдумал и этот вариант тоже. – Пойдем в столицу. Я знаю только одного короля, сердце которого может пригодиться. Бедняга Вальдемар был зарублен собственной сестрой, нашей дорогой королевой Селеной. Он проиграл в войне за власть, а значит, его сердце подходит для заклинания. Если повезет, доберемся до Сияющего дня за три.

– Пешком пойдем? – ехидно уточнила Ламия, кутаясь в собственные объятия от утреннего холода. У Крона под камзолом были жилет и рубашка, однако маг и не подумал предложить ей хотя бы один предмет одежды. Когда они наспех раздевали мертвеца, чтобы достать одежду для Крона, который переродился голым, Ламия наотрез отказалась взять что-либо для себя. И теперь безумно жалела об этом, потому что в одном ободранном платье в лесу было холодно.

– Недалеко от Лихих Топей пролегает Большой Королевский Тракт, – задумчиво произнес Крон. Дорога оживленная, экипажей передвигается много. Если нас никто не подберет добровольно, будем грабить. Но сначала нужно отдохнуть и восстановить силы. Отправимся ближе к вечеру, тогда и нападать удобнее будет.

Ламия хотела было спросить, грабил ли Крон кого-нибудь раньше, но маг уже скрылся в кустах. Подавив досаду, которая стала обычным чувством в отношении Крона, девушка отправилась следом, гадая, что имел в виду маг под словами «немного отдохнуть». А еще она пыталась вспомнить, когда спала в последний раз. Кажется, это было в коровнике на балке, а значит, почти вечность спустя. По сравнению с жесткой деревяшкой мягкая июньская травка выглядела по-королевски роскошной постелью.

Когда она нагнала Крона, тот уже разводил костер, и Ламия сразу простила ему, что он не стал ее дожидаться. Отношения у них становились все более странными. Неужели маг думал, что, если она почти самостоятельно преодолела второй шаг заклинания, то теперь можно ее бросать одну в лесу?

Место для лагеря Крон выбрал отличное, Ламия, которая не раз ходила с отцом в тайгу, сама не выбрала бы лучше. Поросший вереском холм защищал костер и путников от ветра, а гигантские кедры, начинающиеся от подножья, устлали луговину мягкой хвоей. Недалеко журчал ручей, и его звон был единственным звуком, нарушающим вековую тишину леса. Любой шаг будет слышен издалека. Хоть они и отбежали от болот на далекое расстояние, Ламии до сих пор казалось, что вампиры рядом, смотрят за ней, дышат в затылок. Успокаивало, что на выбранной Кроном прогалине было достаточно солнечных пятен, а вампиры, насколько знала Ламия, света боялись.

Подсев к костру, она протянула руки над огнем и принялась растирать их, пытаясь согреться. Интересно, как магу удалось так быстро разжечь костер, если весь лес вокруг вымок до корней? И как должен чувствовать себя человек, которого еще недавно сожгли заживо? Ламия до сих пор не знала, что хуже – боль от огня, которую она испытала на чердаке, или омерзительный вкус мертвых глаз, который до сих пор стоял у нее во рту. Определенно, Крон тогда выбрал неудачное время для поцелуя. Сам маг, не обращая на нее внимания, возился за поваленным стволом старого кедрача, ствол которого был настолько огромным, что загораживал сидящего человека полностью. Ламия даже подумала, что у Крона прихватил живот, вот он и спрятался за деревом, не успев отбежать в кусты. Но тут маг поднялся и показал Ламии кусок мяса, лежащий на окровавленных ладонях.

– Освежевал! – гордо заявил колдун. – Говорят, снять шкурку с белки без ножа невозможно, но только не для меня. Оцени, женщина, и приготовь нам замечательное рагу.

Кажется, с молодостью и симпатичной физиономией к Крону вернулись самоуверенность и нахальство.

– Где ты взял белку? – устало спросила Ламия, у которой не осталось сил удивляться.

– Поймал, – загадочно улыбнулся Крон. – Все-таки жаль, что у нас нет ножа. И можешь расслабиться. Разумеется, я не доверю приготовление дичи женщине. Чтобы белка получилась вкусной, ее нужно разрезать на тонкие ломтики и тушить вместе с кукурузой, помидорами, перцем и чесноком. За неимением ничего этого, придется жарить тушку целиком на прутике, а значит, пища будет жесткой. Зато продержимся до вечера. Не знаю, как ты, но я готов съесть ее даже сырой.

Ламия только махнула на него рукой и улеглась на мягкую хвою, подкатившись к костру так близко, насколько можно было терпеть жар.

– Спасибо, – буркнула она.

– Рано благодарить, – отозвался Крон, пребывающий в приподнятом расположении духа. Может, перерождение на него так подействовало? Наверное, неплохо, когда с каждым разом молодеешь лет так на сто.

– Это не моя благодарность, а твоя, – сказала Ламия, которая, наконец, согрелась.

Крон непонимающе поднял на нее глаза.

– Ты должен был сказать мне «спасибо», – терпеливо пояснила она, поворачиваясь к костру другим боком. – За то, что я съела глаза того трупа и оживила тебя второй раз, между прочим.

Какое-то время на луговине был слышен лишь треск костра, и Ламия даже забеспокоилась – не хватил ли Крона удар от стыда за собственную оплошность. Она лежала к магу спиной, и его не видела. Но тут руки мага ласково опустились ей на плечи, поднялись выше, погладили по голове. Подкравшись, Крон растянулся на хвое рядом, самодовольно улыбаясь.

– Ты такая молоденькая, Мия, – сказал он, и это были совсем не те слова, которые она собиралась услышать. – Многого не понимаешь. Потерпи. Когда завершим четвертый шаг, все окажется на своих местах.

– И я пойму, почему у тебя деревенеет язык сказать «спасибо»?

– И это тоже.

Губы Крона недвусмысленно двинулись к ее губам, и это движение должно было закончится романтичным поцелуем у костра, но тут в Ламию вселился бес.

– Да пошел ты! – взорвалась она, подскакивая на ноги. – Не смей за мной ходить!

– А ты куда? – опешил маг, тем не менее, не пытаясь ее задержать.

– Мыться, – заявила Ламия, направляясь туда, где заманчиво журчал ручей. – Если пойдешь следом, третий шаг будешь проходить самостоятельно.

– Сумасшедшая, – донеслось вслед бурчание от костра. – Мыться в лесном ручье в июне. Да я лучше коркой грязи покроюсь, вода же ледяная.

– Трус, неженка и свинья, – отрезала девушка, выходя к оврагу на дне которого протекал тот самый ручей, который давно привлекал ее внимание.

Несмотря на то что на болотах королевы Василики ее хорошенько намочили и дождь, и топи, грязь забилась в одежду и, казалось, проникла под кожу. В первую очередь, Ламия собиралась почистить платье. Жар от костра нагрел тело, и накопленного тепла должно было хватить на стирку и мойку. В деревне они с подружками купались в Маро Озере уже в мае, поэтому июньская вода лесного ручья показалась ей почти парным молоком.