Фамильное привидение - Арбенина Ирина - Страница 2
- Предыдущая
- 2/59
- Следующая
Напротив сидит молодая женщина с ребенком. Она встретилась с Ладушкиным глазами, и глазами они понимающе улыбнулись друг другу: что делать, старость не радость — придется потерпеть.
— Должен открыть вам тайну. — Старик вдруг перестал щелкать пальцами и наклонился к сплетничающим рядом с ним молодым людям. — Родословная этого депутата кажется мне такой же ненастоящей, как вам — его борода. Видите ли… Фамилию Хованские, по моему разумению, нынче в России носят лишь потомки крепостных, которые принадлежали когда-то князьям Хованским… А никак не сами князья!
— Интересно… Откуда у вас такие сведения? — заинтересовались молодые сплетники.
В это время секретарь Лика приглашающе взглянула на Ладушкина и, не называя его по имени, произнесла:
— Вас!..
— Присаживайтесь, — пригласил Ладушкина депутат Федор Федорович Хованский. — То бал им подавай… — проворчал депутат, явно имея в виду очередь в приемной, — то у них свадьбы… то похороны… то собрание, то заседание. Такое ощущение, что хотят наверстать все пропущенное за восемьдесят лет. И всем Хованский должен помочь!
Ладушкин изобразил на лице сочувствие. Теперь ему стало понятно, что часть очереди в приемной составляли люди, для которых Хованский был прежде всего не депутатом, а председателем Московского дворянского союза…
— Ну что ж, сосредоточимся, господин Ладушкин, на наших делах. Не то чтобы скорбных, но явно невеселых… — Депутат и в самом деле невесело вздохнул. — Хочу объяснить вам причины, по которым я решил обратиться к вам за помощью. Видите ли…
Ладушкин смотрел на депутата Хованского, слушал его и подавлял в себе детское желание подергать его за бороду. Молодой человек в приемной был прав: эта борода казалась позаимствованной из театрального реквизита.
Впрочем, изучение бороды депутата нисколько не мешало Егору оставаться внимательным. Хотя, признаться, дело, кажется, было на редкость банальным.
— А насколько серьезны основания для ваших подозрений? — поинтересовался он наконец, с трудом отводя взгляд от окладистой черной бороды Хованского.
— Никаких.
— То есть?
— Кроме внутреннего моего необъяснимого беспокойства и некоторой тревожности, никаких оснований.
— А все-таки, неужели ничего такого? Может быть, какие-то мелочи, какие-то пустяки все-таки вас насторожили?
— Ну, кое-что было. Я не посчитал нужным вам это сообщать. Вряд ли вы учитываете в своей рабочей практике такие вещи…
— Я слушаю.
— Мне приснилась бабушка.
— Бабушка?
— Да, моя бабушка по отцовской линии. Хованская Елизавета Григорьевна.
— И что же?
— Она сказала: «Федор, последи за своей женой».
— Понятно.
Ладушкин изобразил на лице великую задумчивость и нарисовал в своем блокноте закорючку — для потенциального заказчика это должно было означать, что нанятый детектив с великим вниманием отнесся к сообщенной ему детали.
Депутат молчал, наблюдая, как Ладушкин делает в блокноте пометки.
— А больше ничего бабушка не сказала? — осведомился Егор.
— Больше ничего.
— Жаль.
— Что делать, что делать…
— А каков будет тариф? — поинтересовался Егор. — Хорошо бы почасовой…
— Мне кажется, это слишком, молодой человек. Все-таки у нас не заграница, мы идем своим путем…
— Но…
— Да! И вы — не из бюро Пинкертона…
— Ну, хорошо, мы еще вернемся к это вопросу, — скисшим голосом согласился Ладушкин. — Кроме того, мне понадобится установить кое-какое специфическое оборудование, — как можно бодрее постарался продолжить он.
— Какое «кое-какое»?
— Ну, нарушающее неприкосновенность частной жизни.
— Не вопрос.
— Вопрос все-таки существует, поскольку у нашего агентства такого нет. Аппаратуру нужно будет приобрести.
— Вот как? Ну надо же! — Хованский недовольно хмыкнул. — Полагаю, это широко распространенная сейчас практика… Давеча хирург говорит: «У нас золотые руки, мы сделаем вам эту операцию — только надо купить необходимое оборудование!» Тысяч эдак на пять. Долларов! Ну и еще заплатить им за саму операцию — раза в два поболее, между прочим, чем просят их коллеги в Швейцарии. А уж руки у них золотые…
— Ну, таковы особенности текущего экономического момента, — еще более скисшим голосом заметил Ладушкин: депутат, по его наблюдениям, явно не собирался швырять деньгами. Совсем напротив…
— Выходит, молодой человек, и детективы туда же, вслед за хирургами? Руки-ноги у вас, надо полагать, золотые, а цифровых камер нет? Вы что же, в подзорную трубу за своими клиентами наблюдаете?
Ладушкин воздержался от комментариев. Прайс-лист у него уже был заготовлен.
Он протянул его депутату.
И они еще некоторое время совещались, выбирая то, что нужно «для дела» и что было депутату по карману.
Увы, возможности этого кармана не поражали воображение… О «цифровичках» и речи не шло. Кроме того, «скупой рыцарь» решил сэкономить не только на качестве, но и на количестве. Камеры решено было установить только в двух точках.
— Генриетта, твоим предком был сумасшедший немецкий лавочник — рыжий сумасшедший лавочник! Знаешь, такая лавка, где все вперемешку: кофе, мука, колониальные товары, хлопчатобумажные носки, леденцы, лакричные пастилки и пряники, от которых не откусишь… — ругался на жену Ладушкин. — Вот такой же у нас порядок в доме!
Егор уже минут сорок пытался отыскать в собственной квартире внезапно понадобившиеся ему дамские журналы, которые обычно читала его жена.
Журналы никак не находились. Ладушкин был раздражен. А ядовитый пассаж в сторону предков Генриетты, по всей видимости, был вызван тем, что Гоша явно находился еще под впечатлением посещения депутата и разговоров в его приемной о родословных.
Наконец Гоша нашел эти журналы.
Полистал глянцевые страницы… И довольно хмыкнул.
Проект, предпринятый редакцией дамского журнала, назывался «В мире прекрасного».
Суть проекта состояла в том, что какую-нибудь известную даму — политика, бизнес-вумен, актрису или телеведущую (или жену политика, предпринимателя, телеведущего) — помещали в «мир прекрасного».
Дизайнеры и фотографы брали сюжет некоего живописного шедевра. Например, картину Репина… И с помощью соответствующего костюма, грима и фона придавали даме сходство с персонажем этого полотна.
Ну, выбирали, естественно, что-нибудь пособлазнительнее, не «Бурлаки на Волге» и не боярыню Морозову в санях, понятное дело…
Раз на раз не приходилось: некоторые из дам при таком перевоплощении становились еще красивее; некоторые, впрочем, выглядели на редкость глупо.
Так вот, по словам Хованского, его супруга Инара Хованская приняла в этом проекте участие. Непосредственное участие.
И вправду, пролистав наскоро несколько журнальчиков, среди многих известных благодаря телевидению лиц Ладушкин обнаружил наконец и столь интересующую его Инару Оскаровну Хованскую.
— Однако… — Ладушкин снова удовлетворенно хмыкнул, рассматривая на глянцевой странице журнала «портрет императрицы Жозефины из собрания Лувра».
Вот под эту самую Жозефину и «косила» на картинке в журнале жена депутата…
— Откровенное платьице, ничего не скажешь! — с чувством глубокого удовлетворения отметил детектив агентства «Неверные супруги».
Ладушкин, конечно, готов был признать, что ничего не понимает в изобразительном искусстве. Может, оно, конечно, так и надо, так и полагается… Вон ведь, пол-Эрмитажа такими картинами увешано, что ребенка с собой туда не возьмешь! Раньше-то эти картины короли и герцоги для своих спален заказывали, а теперь, понимаешь, школьников на экскурсии водят!
Но все же… Все же… Могла бы Инара Оскаровна Хованская выбрать шедевр для подражания и поскромнее. Не с таким откровенным декольте. Все-таки она хоть и похожа, но не императрица, а жена простого депутата от Ямало-Ненецкого автономного округа… или, дай бог памяти, откуда его там избрали, этого Хованского… А вырядилась! Вся красота наружу… Детям до шестнадцати не рекомендуется!
- Предыдущая
- 2/59
- Следующая